Ручей! одну судьбу имѣемъ мы съ тобою;
Къ предмету одному стремимся съ быстротою;
Тебя ждетъ море, насъ — земля.
Но, ахъ! правдиво ли сіе уподобленье,
Когда сравнимъ твое и наше мы теченье?
Не зная никакого зла,
Не зная тягостныхъ заботъ и огорченій,
Желаній тщетныхъ, опасеній,
Ты слѣдуешь всегда наклонности своей:
Законъ не нуженъ ей! —
Есть старость для тебя; она, тебѣ не горе;
Чѣмъ ближе твой конецъ — родительское море,
Тѣмъ ты здоровѣе, полезнѣе для насъ
Еще прекраснѣе для глазъ,
Чѣмъ въ скромныхъ берегахъ младенчества златова,
Съ минутой каждою тебѣ забава нова;
Прелестной сей лѣсокъ
Прохладой струй твоихъ растетъ и зеленѣетъ —
Онъ благодарнымъ быть умѣетъ;
Сплетяся вѣтвями, склонясь на твой потокъ,
Хранитъ его отъ бурь онъ дружескою тѣнью;
По бѣлому песку, по травкѣ, по цвѣтамъ,
Ты катишься одинъ съ безпечной, сладкой лѣнью.
Подобясь золотымъ на небѣ облакамъ,
Во глубинъ твоей прозрачной.
Мелькаютъ рыбочекъ игривыя стада;
Отъ нихъ не знаешь ты досады, скуки мрачной;
Ты кормишь ихъ, поишь безъ всякаго труда,
При счастіи такомъ къ чему твое роптанье?
Чего тебъ желать?…. умолкни же ручей!
Пусть мы одни, пусть мы — несчастное созданье
На небо плачемся объ участи своей.
Мы страсти многія въ душѣ своей питаемъ
Мы вѣримъ;… иль себя увѣрить лишь желаемъ…
Что счастія безъ нихъ не можетъ быть, и нѣтъ, —
И сердцемъ познаемъ, что мы живемъ для бѣдъ!
Заботы тяжкія, раскаянье, мученье —
Вотъ плодъ страстей; вотъ намъ судьбы опредѣленье!
Ты камнемъ не рожденъ: такъ въ горести живи!..
Ахъ! кто не зналъ любви!..
Вселенную она дыханьемъ оживляетъ,
Она сердцами обладаетъ;
Міръ полонъ радостей, міръ полонъ красоты:
Но безъ нее для насъ все — хладныя мечты!
Я счастливъ… нѣтъ! мечта! — единое мгновенье
Умѣетъ умертвить златое обольщенье,
И сердце страстное преобращаетъ въ ледъ,
Иль новой красотѣ въ неволю отдаетъ!..
Ручей — ты счастливъ передъ нами!..
Невѣрныхъ ручейковъ не слышно между вами; —
Когда Всевышняго законъ,
Которой искони вселенной управляетъ,
Съ другимъ ручьемъ тебя соединяетъ;
Союзъ сей заключенъ, и будетъ вѣренъ онъ,
Въ минуту подружась, вы неразлучны вѣчно. —
Какой срюзъ между людей,
Какое дружество у насъ чистосердечно? —
Корысть его родитъ на жертву злыхъ страстей! —
Источникъ кроткій и спокойный!
Знать, менѣе тебя мы счастія достойны! —
Къ чему притворствовать! — признаемся хоть разъ;
Что значатъ веъ сіи достоинства надмѣнны;
Сіи права священны,
Сіи мечтательны отличія для насъ? —
Ихъ гордость создала, чтобъ скрыть свою ничтожность!
Лишь выдумай намъ зло; оно намъ будетъ должность. —
Откуда взяли мы, что въ промыслѣ своемъ,
Богъ создалъ смертнаго для тварей всѣхъ царемъ?
Признаться откровенно,
Мы не цари — тираны ихъ.
За чѣмъ бы на примѣръ, намъ воды принужденно
Вести къ чужимъ брегамъ для прихотей своихъ?
За чѣмъ, на зло Природѣ,
Ихъ прыгать заставлять на воздухѣ по модѣ? —
Но пусть такъ, все покорно намъ;
Мы властны подавать законы всѣмъ мірамъ;
Почто же властью сей мы править не умѣемъ?
Почто собою не владѣемъ?….
О заблужденіе! Рабъ бѣдствій, рабъ страстей!
Ты смѣешь называться
Владыкой тварей всѣхъ, которы, можетъ статься,
Стократъ свободнѣе, стократъ тебя добрей. —
Познай, познай свое, безумецъ, униженье! —
Но что я говорю! — безплодное ученье….
Мнѣ кажется, душа на то и создана,
Чтобъ жить обидами, и слабостью гордиться;
Порокъ во мнъ — ничто, въ другомъ порокъ — вина;
Съ своей виной мирюсь, съ чужой — нельзя ужиться!
Увы! — къ несчастію для насъ и страха нѣтъ!
Пороки праведной улики не боятся;
Льстецовъ наполненъ свѣтъ.
Умѣнье жить у насъ — умѣнье притворяться.
Коль искренность теперь осталась на землѣ,
Ручей! въ твоихъ водахъ сыскать ее воз можно!
Являешь намъ въ твоемъ прозрачнѣйшемъ стеклѣ!
Порокъ передъ тобой теряетъ видъ притворной;
Для пастуховъ и для Царей
Ты правду говоришь безъ лести незазорно;
За то не въ милости большой ты у людей!
Они, какъ съ совѣстью, страшатся быть съ тобою! —
Другъ доброй съ искренней душою
Тяжелъ для нынѣшнихъ вѣковъ! —
Обычай бѣдственный! — но онъ у всѣхъ таковъ!
Уроки стыдъ уснувшій пробуждаютъ —
И такъ — они скучаютъ! —
Коварной, льстецъ, злодѣй
Хотятъ правдивыми и честными казаться!
Таковъ былъ свѣтъ, такимъ ему остаться! —
И въ горестной юдоли сей, —
Въ жилищѣ гордости и бѣдности презрѣнной
Я долженъ мучиться терпѣть и кончишь вѣкъ!
О жалкой человѣкъ!
Смѣшенье слабости и злобы ослѣпленной!
И ты присвоивши безсмертныя права, —
И ты себя зовешь подобьемъ Божества!…
Срокойной совѣсти изобразитель ясный,
Ручей, спѣши, неси струи твои прекрасны
На родину твою въ объятія морей!
Мы — жертва слабости своей!
Сію печальну жизнь,
Несемъ въ ничтожество, въ которомъ родились.
См. также одноимённые страницы.
