Преп. Иринархъ, въ мірѣ Илія, родился въ земледѣльческомъ быту дер. Кондаковой Ростовскаго округа[1]. Во время бывшаго здѣсь голода, два года жилъ онъ въ Нижнемъ-Новгородѣ и, потерявъ отца, перешелъ съ матерью и братомъ въ Ростовъ, гдѣ занимался торговлею. На 30 году жизни, оставивъ міръ, постригся въ ростовскомъ Борисоглѣбскомъ монастырѣ, что на Устьѣ. Въ духовной жизни его очевидна постепенность, съ какою переходилъ онъ отъ нелегкаго подвига къ тяжелому и потомъ къ весьма трудному, очевидно и то, какъ скорби, которыя наносили ему люди непонимавшіе его, благотворны были душѣ его. Онъ началъ подвижничество свое тѣмъ, что сталъ ходить босой и въ рубищѣ. Монахъ босой и въ рубищѣ — какое неприличіе. Такъ говорили дорожившіе нарядомъ, а не своею душею! Чтобы заставить Иринарха носить обувь и рясу, его то запирали на нѣсколько дней въ холодную келлію, то въ морозы посылали звонить на колокольнѣ. Блаженный переносилъ все это. Когда же назначили ему исполнять послушаніе за монастыремъ: удаленіе отъ молитвъ храма показалось ему невыносимымъ, и онъ перешелъ въ Аврааміевъ монастырь. Здѣсь назначили ему должность келаря. Строгій къ себѣ самому онъ сильно скорбѣлъ, что другіе безъ страха Божія расточаютъ собственность обители. По смерти матери уединился онъ въ келльѣ отшельника Лазаря. Въ это время въ Аврааміевой обители подвизался въ затворѣ старецъ Пименъ и бесѣда съ нимъ облегчала Иринарха.[2] Спустя 3 года, возвращенный новымъ настоятелемъ въ Борисоглѣбскую обитель, блаженный явился въ ней съ тяжелыми веригами на плечахъ и съ оковами па ногахъ. Страданія распятаго Спасителя болѣе и болѣе становились предметомъ любви его, душа его глубже и глубже наполнялась ими. Онъ молился въ храмѣ предъ распятымъ Спасителемъ объ указаніи ему пути спасенія и, получивъ тайное извѣщеніе, затворился безвыходно въ кельѣ, досталъ трехсаженную цѣпь и ею приковалъ себя къ стулу. Послушникъ Алексій вызвался служить строгому затворнику и съ именемъ Александра сталъ жить при немъ; онъ-то въ послѣдствіи и описалъ жизнь наставника своего. По совѣту блаженнаго Іоанна большаго колпака, Иринархъ устроилъ себѣ сто мѣдныхъ крестовъ и повѣсилъ ихъ на вериги; къ нимъ присоединилъ онъ и еще 30 крестовъ. Такъ подвизался труженикъ Божій 6 лѣтъ! Ему прислали изъ Углича цѣпь въ 3 сажени; онъ прицѣпилъ ее къ своей и такъ провелъ другія 6 лѣтъ; присоединивъ за тѣмъ третью цѣпь, онъ просидѣлъ на девятисаженной цѣпи 13 лѣтъ. Люди, непонимавшіе ни себя, ни подвижника снова выгоняли его изъ Борисоглѣбской обители: но спустя годъ, возвратился онъ въ свой затворъ. Здѣсь онъ увеличилъ еще тяжесть для тѣла своего. Ночью спалъ онъ только два часа; большая часть времени его занята была молитвою, въ другое время занимался онъ рукодѣліемъ — шилъ власяницы и клобуки, а выручаемыя за то деньги раздавалъ нищимъ. Христу сораспялся, говорилъ апостолъ. Безъ сомнѣнія показывалъ онъ тѣмъ собственно распятіе самолюбивыхъ желаній души. Но если для сего распятія употребляется доброю волею какое либо страданіе тѣлесное: такое дѣло воли не заключаетъ ли въ себѣ распятія внутренняго? Таково значеніе подвиговъ блаж. Иринарха!
Тяжкими и долгими подвигами очистилось духовное зрѣніе преподобнаго и духъ его сталъ такъ силенъ, что началъ онъ оказывать услуги не только ростовскому краю, но и цѣлой Россіи. Въ одно время въ тонкомъ снѣ видитъ онъ Москву въ огнѣ и во власти Ляховъ и голосъ сказалъ ему: иди, скажи объ этомъ царю. Онъ явился къ царю Василію Іоанновичу и разсказалъ о видѣніи; царь принималъ его съ честію, но онъ пробылъ въ Москвѣ только сутки. Пророчество его скоро сбылось. Въ 1609 году ляхи завладѣли Ростовомъ; свирѣпый панъ Микульскій явился въ Борисоглѣбскій монастырь и, войдя къ старцу съ другими панами, спросилъ: кого признаетъ онъ за царя? «Я живу въ Россіи, отвѣчалъ старецъ и признаю Русскаго; другаго же не знаю». Когда подошелъ Сапѣга съ войсками къ монастырю: всѣ ожидали, что монастырь будетъ истребленъ вмѣстѣ съ иноками. Преп. Иринархъ слезно молился Господу. Сапѣга пришелъ къ старцу въ келлію. «Благослови батько! какъ терпишь ты эту муку въ такой темницѣ?» говорилъ подвижнику Сапѣга. «Для Бога», отвѣчалъ старецъ. Онъ не молится ни за короля, ни за Димитрія, сказали пришедшіе съ Сапѣгою. Старецъ повторилъ прежній свой отвѣтъ, и Сапѣга сказалъ: «правда въ батькѣ велика: въ какой землѣ жить, тому и служить». Старецъ сказалъ Сапѣгѣ: «возвратись, панъ, въ свою землю; полно тебѣ разорять Россію: если не выдешь изъ Россіи, или опять придешь, — увѣряю тебя Богомъ, — убьютъ тебя въ Россіи». Сапѣга призадумался и сказалъ: «чтобы подарить тебѣ? Такого батьку не видалъ я нигдѣ, столько безстрашнаго предъ нашимъ мечемъ»! «Господь питаетъ меня, отвѣчалъ старецъ: но какъ наставитъ тебя Богъ, такъ и поступай». Сапѣга прислалъ 5 рублей денегъ и строго запретилъ тревожить обитель. Князь Димитрій Пожарскій, готовясь идти на помощь Москвѣ, опасался Заруцкаго, по проискамъ котораго убитъ былъ Ляпуновъ. Преподобный послалъ князю благословеніе и просфору, съ словами: «ступай въ Москву, не боясь Заруцкаго; увидите славу Божію». Князь пришелъ самъ къ св. старцу и преподобный далъ ему свой крестъ и благословеніе. Пожарскій, совершивъ подвигъ, возвратилъ крестъ затворнику и освободилъ своею грамотою монастырь отъ доставленія припасовъ для войска. За два года до кончины, блаженному Иринарху пришлось вытерпѣть еще насиліе отъ иноковъ, какого не терпѣлъ онъ отъ ляховъ: его вытолкали изъ затвора и сломали при томъ руку ему. Снова явились за тѣмъ Ляхи въ Ростовѣ; иноки разбѣжались: Иринархъ остался въ своемъ затворѣ. «Благослови батько! сказалъ вошедшій къ нему польскій начальникъ; Сапѣга убитъ подъ Москвою, какъ сказалъ ты». «Если вы не уйдете въ свою землю, не быть и вамъ живыми», сказалъ старецъ. Поляки оставили Ростовъ, не тронувъ никого, по уваженію къ старцу. — Подвижникъ Божій 38 лѣтъ изнурялъ тѣло свое на особенномъ пути своемъ и скончался на 69 году жизни своей, января 13 д. 1616 года[3]. По смерти его совершилось нѣсколько исцѣленій для призывавшихъ молитвенную помощь его; особенно бѣсноватые боятся креста его и получаютъ здравіе при возложеніи его на нихъ.[4]
Уроженецъ г. Козельска, сынъ купца Севрюкова, Елеазаръ еще въ молодыхъ лѣтахъ пришелъ въ Соловецкую обитель[5] 87 и испытанный послушаніями постриженъ былъ въ монашество; строгимъ постомъ, крѣпостію въ молитвѣ, глубокимъ вниманіемъ къ себѣ самому онъ пріобрѣлъ себѣ уваженіе братіи и любовь игум. Иринарха. Ревнуя служить Господу съ самоотреченіемъ болѣе тяжкимъ, по благословенію преподобнаго Иринарха, удалился онъ на Анзерскій островъ, за 20 верстъ отъ обители, и здѣсь сталъ подвизаться отшельникомъ, не развлекаемый ни кѣмъ. Сперва жиль онъ на горѣ у озера. Для пропитанія своего на пустынномъ острову дѣлалъ онъ своими руками деревянные чашки, ставилъ ихъ у морской пристани, и временные гости — моряки оставляли отшельнику хлѣбъ и другіе съѣстные припасы. Спустя 4 года, въ 1616 г., постриженный въ схиму, перешелъ онъ къ ветхой церкви с. Николая, поставленной для временныхъ тружениковъ на солеварняхъ. Здѣсь поставилъ онъ себѣ малую келійку и жилъ съ Господомъ. Мало по малу собралось къ нему нѣсколько ревнителей скитскаго житія. Преподобный Елеазаръ ввелъ для сподвижниковъ древній чинъ скитскаго житія. Келліи безмолвныхъ пустынниковъ поставлены были въ верстѣ одна отъ другой. Въ субботу вечеромъ собирались они для общей молитвы и въ слѣдующій день, совершивъ воскресное пѣніе, расходились по келліямъ для богомыслія. Молитва, псалмопѣніе, рукодѣліе по силѣ, составляли обыкновенное занятіе ихъ. О душевныхъ смущеніяхъ открывали они пр. старцу. Преподобный былъ не только великимъ подвижникомъ, но и любителемъ духовнаго просвѣщенія. «Отъ многаго божественнаго писанія, сказано о немъ во вкладной книги скита, различныя повѣсти собра и три книги цвѣтника своею рукою написа уставомъ; такожде и чинъ монашескаго келейнаго правила въ писаніи — отъ искусу, добрѣ истолкова». Въ другое время преподобный то колѣнопреклонно молился, то рубилъ дрова и носилъ ихъ на спинѣ своей. Не мало пришлось ему претерпѣть искушеній то отъ духа злобы, то отъ людей немощныхъ. Разъ явился ему искуситель въ видѣ брата обители, съ приглашеніемъ въ обитель. Подвижникъ не хотѣлъ итти бъ путь, прежде чѣмъ совершитъ правило келейной молитвы и сталъ на молитву. Но когда приходилось ему читать молитву Господню — Отче нашъ, мнимый братъ выходилъ изъ кельи; подвижникъ изумлялся и продолжалъ молиться. Наконецъ, послѣ нѣсколькихъ опытовъ повторенія той же исторіи, мнимый братъ исчезъ безъ слѣда; а подвижникъ увидѣлъ, что еслибы отправился онъ въ обитель, то бурное море поглотило бы его. Царь Михаилъ, скорбѣвшій о томъ, что не имѣетъ наслѣдника престола и узнавшій о пр. Елеазарѣ отъ прежняго келаря лавры, а теперь подвижника Соловецкаго Александра Булатникова, вызвалъ старца въ Москву и просилъ молитвъ его. Старецъ сказалъ царю, что родится наслѣдникъ, и послѣ теплой мольбы старца, въ 1629 году родился царевичъ Алексій. Признательный царь Михаилъ до гроба своего благотворилъ Анзерскому скиту. Царь Алексій, по вступленіи на престолъ, предписалъ строить каменный храмъ въ скиту, начатый по волѣ отца его, но постройка котораго была остановлена. Онъ желалъ видѣть старца лично, и старецъ, уже дряхлый, опять былъ въ Москвѣ. Старецъ былъ обласканъ царемъ. Но въ Соловецкой обители негодовали на то, что Анзерскому скиту предоставлена была независимость отъ обители. Вслѣдствіе того не только не оканчивалось построеніе храма, не взирая на царскій указъ, но самъ старецъ заключаемъ былъ въ оковы и темницу[6]. Преподобный образовалъ изъ учениковъ своихъ строгихъ подвижниковъ. Таковъ былъ Никодимъ, бывшій преемникомъ наставника своего въ скиту; великій Никонъ также былъ ученикомъ Елеазара. Когда сей анзерскій скитникъ сталъ восходить со степени на степень власти и силы, онъ дѣлалъ все, что могъ для покоя преп. Елеазара. Будучи митрополитомъ, писалъ онъ къ архимандриту: «поберегите анзерскихъ старцевъ, строителя и братію», и предписывалъ исполнить просьбу старца Елеазара — отпустить въ его скитъ больничнаго старца Кирика[7]; въ 1653 г. патр. Никонъ выпросилъ у царя отпускать въ анзерскій скитъ болѣе прежняго свѣчь, ладону, вина и муки для церковной службы; установилъ быть 17 братіямъ въ скиту и послалъ отъ себя серебряныя оклады на иконы и дары скитникамъ деньгами и рыбою. Св. старецъ скончался, послѣ 40 лѣтнихъ подвиговъ, янв. 13 д. 1656 г. Память его чтится мѣстно[8].
- ↑ Ркп. житіе преп. Иринарха, опис. ученикомъ его Александромъ. Отрывки житія напеч. въ чтен. м. общ. ист. 1847 г. № 2. Ундольскаго въ библіогр. разысканіяхъ стр. 62—68 Москв. 1846 г.
- ↑ Въ 1618 г. по прошенію архимандрита Аврааміева монастыря Іосифа в затворника Пимена, ц. Михаилъ утвердилъ за. обителію земля ея. Слѣд. тогда еще живъ былъ старецъ Пименъ. Въ ркп. святцахъ «пр. Аѳанасій и Пименъ Аврамьевѣ монастырѣ». Здѣсь же еще «пр. отецъ Пименъ затворникъ богоявленскій», по другому списку, «затворникъ и верижникъ, что въ Богоявленскомъ монаст. во Островѣ».
- ↑ Ркп. святцы: «преп. отецъ Иринархъ затворникъ Борисоглѣбскаго мон. преставися въ л. 7123 (1615), янв. 13 д.» По житію, сконч. въ 1616 г.
- ↑ Записки монастырскіе о чудесахъ.
- ↑ Ркп. житіе пр. Елеазара нап. въ православ. собесѣдн. 1860 г. 1, 108. 120, 237—259. Писатель говоритъ: «бысть по немъ царь Алексій Мих., нынѣ царствующаго родитель». (стр 211). Далѣе онъ выставляетъ себя жителемъ скитскимъ, но который пишетъ то, что слышалъ отъ «сказателей»» (стр. 249). Потому житіе писано въ 1706 г.
- ↑ Опис. Соловец. мон. стр 128. 317—324. 328. 353—355.
- ↑ Грамата Никона, напеч. въ III ч. Опись Соловец. мон. стр. 329—331.
- ↑ Опис. Соловец. мон. стр. 324—326. Ркп. святцы: «преп. Елеазаръ, строитель Анзерскаго скита, иже на Океанѣ». Тропарь и молитва преподобному Елеазару — у Царскаго № 744.