Въ 160 верстахъ отъ Петрозаводска къ сѣверу, въ 60 отъ Пудожа къ западу, на Онежскомъ озерѣ есть островъ Мучь или мурманскій. Здѣсь во второй половинѣ XIV в. подвизался преп. Лазарь, проповѣдникъ св. вѣры для лопарей и строгій подвижникъ. Исторію свою передалъ онъ въ предсмертномъ завѣщаніи, написанномъ со словъ его духовнымъ другомъ его Ѳеодосіемъ. Вотъ это завѣщаніе[1].
«Я грѣшный священноинокъ Лазарь, рабъ владыки Христа моего, отходя изъ сей маловременной жизни въ вѣкъ неисходимый, къ страшному Судіи, исповѣдуюсь предъ Богомъ. Тебѣ, святый священноинокъ Ѳеодосій, поручаю душу мою; васъ, отцы и братія, собранное Богомъ стадо, молю усердно — помолитесь о мнѣ грѣшномъ, дабы вашими молитвами избавилъ меня Богъ вѣчной муки.
Рожденъ и воспитанъ я въ славномъ городѣ Римѣ новомъ (Константинополѣ). Тамъ я принялъ на себя и иноческій образъ, въ высокогорскомъ монастырѣ, отъ руки отца нашего Аѳанасія Дискота. Этотъ Аѳанасій построилъ много монастырей и въ добромъ настроеніи пасъ братію. Скажу и о томъ, какъ по волѣ Божіей пришелъ я сюда[2].
Жилъ я въ Кесаріи у святаго епископа Василія и провелъ у него въ киновіи 9 лѣтъ. — Василій съ молодости проходилъ постническую жизнь и соблюдалъ чистоту души и тѣла. На единѣ говорилъ онъ мнѣ: хочу я, другъ, оставить епископію; помыслъ понуждаетъ меня отправиться въ Новгородъ, чтобы видѣть святыя мѣста, поклониться образу святой Софіи и принять привѣтствіе отъ епископа Василія. Я возбранялъ ему то и говорилъ, что не слѣдуетъ ему безъ откровенія Божія отваживаться на то. Онъ молился Богу о семъ и когда заснулъ послѣ утренняго пѣнія, ангелъ Божій показалъ ему соборъ святой Софіи и всѣ церкви Новгорода. Пробудясь отъ сна, онъ пришелъ ко мнѣ и разсказалъ, какъ явился ему ангелъ и показалъ всѣ церкви города. Я удивился и мы прославили Бога. Онъ заповѣдалъ мнѣ никому не говорить о томъ. Написавъ посланіе къ епископу Василію своею рукою и приготовивъ въ почесть многія иконы и одѣянія святительскія, украшенныя золотомъ, онъ заставилъ меня отправиться съ посланіемъ къ епископу Василію, въ Новгородъ, чтобы описать образъ святой Софіи и какія гдѣ стоять монастыри и церкви. По благословенію святителя отправился я въ путь и помощію Божіею, подъ покровомъ св. Богородицы, мы сохранены были въ пути. Когда помолился я въ церкви образу св. Софіи: то пришелъ къ святителю за благословеніемъ. Увидавъ меня, онъ поклонился до земли и я едва упросилъ его преподать мнѣ благословеніе, я вручилъ ему посланіе кесарійскаго Василія. Святитель принялъ посланіе съ уваженіемъ, какъ и чудотворныя иконы и святительскія одѣянія. Онъ съ удовольствіемъ облачился въ присланныя ему одѣянія, отслужилъ молебенъ и приказалъ мнѣ жить съ нимъ. По повелѣнію кесарійскаго Василія списалъ я образъ святой Софіи и описалъ всѣ церкви и монастыри, какіе есть въ городѣ. Получивъ посланіе епископа Василія, отправилъ я прежде себя съ купцами, съ которыми пришелъ въ Новгородъ; кесарійскій епископъ Василій писалъ въ посланіи къ новгородскому Василію и о мнѣ грѣшномъ. И вотъ послѣ того, какъ съ Василіемъ кесарійскимъ прожилъ я много лѣтъ въ киновіи, съ Василіемъ новгородскимъ провелъ четыре года. Изъ писемъ узналъ я, что духовный настоятель и учитель кесарійскій Василій отошелъ ко Господу, въ вѣчныя жилища. А 6860 (1352) г. пастырь и учитель Новгорода и Пскова, добропѣснивая цѣвница, голубь царя небеснаго, епископъ Василій оставляетъ епископію и летитъ въ вѣчныя обители ко Господу, которому служилъ вѣрно. Я грѣшный своими руками одѣлъ въ готовыя одѣянія святое тѣло великаго святителя Василія новгородскаго, и много пролилъ слезъ.
Престольникъ соборной церкви Софіи Моисей, святый и преподобный по жизни, показалъ великое благорасположеніе ко мнѣ; онъ приказалъ мнѣ пребывать съ нимъ: но я жилъ по заповѣди епископа Василія въ устроенномъ имъ монастырѣ. Спустя не мало времени по смерти Василія нашла на меня печаль горькая, что лишился я обоихъ Василіевъ; я думалъ съ собою: возвращусь я туда, откуда пришелъ; много молилъ я о томъ Господа, пречистую Богородицу и великаго между пророками Предтечу Іоанна. — И вотъ не долго послѣ преставленія своего является мнѣ ночью святитель Василій архіепископъ великаго Новгорода и повелѣваетъ мнѣ идти въ сѣверную сторону къ морю; тамъ, сказалъ онъ, есть большое озеро Онега и назвалъ мнѣ островъ. Но я не внялъ сему явленію. Не много временя спустя явился мнѣ другой Василій, епископъ кесарійскій, и сказалъ: «помни, Лазарь, что сказалъ тебѣ Василій великаго Новгорода; иди на указанное тебѣ мѣсто; ты погребешь брата нашего Макарія митрополита египетской страны; у тебя будетъ большая обитель и ты соберешъ много иноковъ». Тогда я грѣшный сталъ помышлять о святомъ мѣстѣ, о которомъ сказали оба епископа и за явленіе ихъ прославилъ Бога отъ всей души. Я сталъ распрашивать многихъ о томъ мѣстѣ; мнѣ говорили много, что то мѣсто очень удобно для устроенія монастыря. Былъ въ то время въ Новгородѣ весьма уважаемый посадникъ Иванъ Захаровичъ. — Я пришелъ къ нему и просилъ уступить мнѣ островъ, именуемый Мучь, чтобъ соорудить тамъ церковь и монастырь. На первый разъ онъ пожалѣлъ острова и отказалъ мнѣ въ немъ. Я сталъ приставать къ нему, но онъ оскорбился и не далъ мнѣ острова. Я остался въ скорби и недоумѣвалъ, какъ мнѣ быть. Я молился Богу, пречистой Богородицѣ и святому Предтечѣ и когда задремалъ, явился мнѣ святый Василій съ мудрымъ Николаемъ и благословляя сказалъ: «не скорби, бѣдный Лазарь; получишъ показанное тебѣ мѣсто, куда велѣлъ я тебѣ идти». — Когда пробудился я и пришелъ къ гробу святителя Василія: долго плакалъ, лобызалъ гробь его, но возвратясь въ келью никому не сказалъ. Спустя малое время послѣ того господинъ мой Василій епископъ новгородскій явился Ивану въ грозномъ видѣ и сказалъ: «Иванъ! приказываю тебѣ, — пусть островъ Мучь на озерѣ мурманскомъ будетъ отданъ для устроенія монастыря и для пребыванія на немъ другу нашему Лазарю; это — твое достояніе; но здѣсь прославится имя Матери Божіей». Послѣ сего явленія властелинъ Иванъ призвалъ меня и сказалъ наединѣ: согласно съ просьбою твоею иди на показанное тебѣ мѣсто, въ мою отчину, на островъ Мучь озера Онеги. Иванъ даже уговаривалъ меня, чтобы немедля отправлялся въ путь. Онъ расказалъ мнѣ, какъ явился ему ночью въ грозномъ видѣ владыка Василій, епископъ новгородскій. Другъ твой епископъ Василій, говорилъ Иванъ, явился мнѣ въ грозномъ видѣ и строго приказалъ отдать тебѣ для пребыванія твоего островъ Мучь. На томъ островѣ, говорилъ Василій, будетъ великая обитель, соберется много иноковъ и прославится имя пречистой Божіей Матери. Услышавъ это я радовался, палъ къ ногамъ его, потомъ удалившись благодарилъ Бога и угодника Его Василія. Но по внушенію діавола родители Ивана заскорбѣли объ островѣ. Иванъ призвалъ меня и говоритъ: отче, родители мои очень скорбятъ объ островѣ; поставилъ меня предъ ними, и говорилъ, какъ являлся ему ночью въ грозномъ видѣ епископъ Василій и приказалъ дать сему иноку для устроенія обители отчину прадѣдовъ нашихъ островъ Мучь на озерѣ Онегѣ. Родители Ивана осыпали его бранью за островъ. Много молилъ я, чтобы они уступили мнѣ островъ Мучь съ озеромъ Мурмомъ. Они назначили цѣну. Я далъ имъ въ уплату за островъ 100 гривенъ сребра и нѣкоторыя дорогія вещи. Послѣ того началъ я выжидать времени отправиться на островъ»[3].
Замѣтимъ при семъ, что по лѣтописямъ въ первый разъ новгородскіе отряды ходили противъ мурманъ въ 1320 г.; а въ 1359 г. былъ второй походъ ихъ и болѣе сильный на мурманъ[4]. Слѣд. и по лѣтописяхъ несомнѣнно, что при блаж. епископѣ Василіѣ сильно заботились о покореніи мурманской чуди подъ власть христіанскую. — «Когда посадникъ Иванъ положилъ послать своихъ въ поморье собирать дань, продолжаетъ Лазарь: я просилъ его, чтобы могъ и я отправиться съ ними. Онъ приказалъ взять меня на озеро Онегу. Возблагодаривъ Бога пришелъ я къ святителю Моисею и расказалъ ему причины отшествія моего на островъ. Святитель преподалъ мнѣ наставленіе изъ писанія и предсказалъ мнѣ, что со мною послѣ случилось. Я поклонился ему до земли и со слезами принялъ благословеніе; отслужилъ молебенъ у гроба святителя Василія и лобызалъ гробъ съ плачемъ горькимъ. Потомъ пустился я въ путь и плывя по рѣкамъ и озерамъ видѣлъ по Давиду, пререканіе на водѣ, много непріятностей; близки мы были къ тому, чтобы утонуть и едва достигъ я мѣста, гдѣ нынѣ видятъ церковь Божію. Эта святая церковь успенія Богородицы есть самая первая во всей поморской сторонѣ. А инокъ, братія, и прежде меня жилъ на островѣ; о немъ сказано будетъ послѣ. Скажу вамъ, братія, что я одинъ пришелъ на это мѣсто; живущихъ никого не было на островѣ. Поставилъ я крестъ и малую хижину для покоя, а потомъ малую храмину, то есть часовню. Около озера Онеги жили лопь и чудь, страшные сыроядцы. Апостолъ сказалъ: мнозѣми скорбьми подобаетъ внити въ царствіе Божіе (Дѣян. 14, 22). Много скорбей, біеній, ранъ и досадъ претерпѣлъ я отъ этихъ звѣрообразныхъ людей. Не разъ били они меня, прогоняя съ острова и сожгли хижину мою. Страшные сыроядцы изстари привержены были бѣсовскому наученію и творили мечты; святаго крещенія не было у нихъ. Они поселились близъ меня съ женами и дѣтьми, дѣлали мнѣ пакости и говорили: оставь это мѣсто. Они хотѣли убить меня и тѣло мое обратить себѣ въ пищу. Увы мнѣ грѣшному! много разъ и оставлялъ я это мѣсто. Но Богъ Спаситель мой не оставилъ меня и не попустилъ окаяннымъ исполнить злыя намѣренія. Онъ укрѣпилъ меня на пути спасенія. — Жестокіе люди рвались отъ досады; много разъ приходили днемъ и ночью на островъ и высматривали, какъ бы убить меня: но сила Божія препятствовала имъ. Разъ собрались они на островъ. По помышленію Божію меня не было въ томъ мѣстѣ, куда пришли сыроядцы, — я былъ въ отшельнической пещерѣ моей, въ горѣ, называемой Тетеревица, въ верстѣ отъ острова. Они окаянные много искали меня и не нашли, пылали яростію и волновались. Они надѣялись найти сокровища и ненайдя ничего предали огню хижину мою. Я все эго видѣлъ издали и проливалъ слезы предъ Господомъ. Звѣрообразные дикари наконецъ удалились съ острова.
Скажу вамъ, братія, о чудномъ дѣлѣ. Когда отошелъ я въ отшельническую киновію, остался въ хижинѣ моей, которую сожгли, образъ пречистой Богородицы, благословеніе отца моею Аѳанасія римскаго. И вотъ вспомнилъ я о семъ образѣ, осмотрѣлъ пещеру и не нашелъ его. Онъ остался въ хижинѣ. Тогда пришло мнѣ на умъ, сгорѣлъ онъ въ хижинѣ, которую сожгли сыроядцы и я съ горькимъ плачемъ и рыданіемъ, молясь, пошелъ къ хижинѣ своей. Я думалъ, не угодно Богу, чтобы была на этомъ мѣстѣ обитель: недостойны того, нечисты труды мои предъ Богомъ. Такъ стоялъ я и плакалъ на мѣстѣ хижины сожженной; лучше бы мнѣ сгорѣть или быть убиту людьми злыми, нежели лишисься образа Владычицы моей. Оглядываясь туда и сюда, увидѣлъ я издали, какъ лучь солнечный, образъ Владычицы Богородицы, стоящій у дерева и никѣмъ не поддерживаемый, въ трехъ лактяхь отъ земли. Съ радостію побѣгъ я къ образу Владычицы моей, палъ предъ иконою и молился долго со слезами. Тогда былъ гласъ отъ иконы: «призрю на смиренныя рабы и на это мѣсто; приказываю тебѣ, — поставь на семъ мѣстѣ церковь во имя успенія Богородицы». Отъ сего гласа долго лежалъ я какъ бы мертвый на землѣ. Потомъ понемногу всталъ и пропѣлъ хвалебную пѣснь Богородицѣ. — Еще слышалъ я голосъ отъ иконы Богородичной: «невѣрные люди будутъ вѣрными, будетъ единая церковь и единое стадо Христово». Икона спустилась на мои руки, я взялъ и облобызалъ ее и съ радостію принесъ въ отшельническую пещеру свою. Съ того времени возложилъ я упованіе на Творца моего и на пречистую Богородицу.
Другое чудо повѣдаю вамъ, братія. Скрывался я у озера Мурма, въ отшельнической кущѣ моей и ждалъ смерти отъ злыхъ людей. Они искали убить меня или прогнать съ сего острова. Я страдалъ въ душѣ и воспоминалъ въ сердцѣ моемъ слова Господни: многія волны приражаются камнямъ и разбиваются, бросаютъ пѣну и ничего не могутъ сдѣлать. Злые сыроядцы какъ волки рыскали по берегу озера Мурма; другіе бродили какъ псы по пустынѣ. Отъ страха не выходилъ я изъ кущи моей долго и молился Богу, пречистой Богородицѣ, великому предтечѣ Іоанну, святителю Николаю и епископу Василію. Я пѣлъ псалтырь съ канонами. Издали смотрѣлъ я на мѣсто, куда прежде всего пришелъ, и вижу свѣтъ сіяющій на островѣ; множество мужей благообразныхъ ходятъ по острову и согласно, въ ликахъ, поютъ. Посреди острова, тамъ, гдѣ стояла икона на воздухѣ, вижу жену святолѣпную, въ свѣтѣ несказанномъ, сіяющую золотомъ: благообразные мужи поклонялись святолѣпной женѣ, а она благословляла мѣсто, гдѣ нынѣ стоитъ церковь успенія Богородицы. Радостію исполнился я отъ сего видѣнія, со слезами палъ я предъ образомъ Владыки Христа и пречистой Матери Божіей, долго молился и плакалъ. Послѣ молитвеннаго правила началъ я пѣть утреню; а когда стало разсвѣтать, пропѣлъ я псаломъ: блаженни непорочніи въ пути. Придя на мѣсто Богомъ показанное, поставилъ я чудотворный образъ у дерева, гдѣ прежде стояла икона на воздухѣ. Помолился чудотворному образу и сказалъ: здѣсь — покой мой, здѣсь вселюся и почію во вѣки. Поставилъ крестъ и потомъ кущу[5].
Спустя недолгое время, пришелъ ко мнѣ старшина лопарей, неся въ рукахъ слѣпорожденное дитя и сказалъ: «исцѣли его и мы уйдемъ съ сего острова, какъ приказываютъ твои слуги». Я изумился этимъ словамъ. Но сотворилъ молитву къ Господу Богу и пречистой Матери Его, взялъ дитя, освятилъ его іерейскою молитвою, окропилъ святою водою и приложилъ къ образу Владычнему. И дитя прозрѣло. Человѣкъ тотъ съ радостію ушелъ отъ меня, а я прославилъ Бога о такомъ чудѣ. Спустя немного времени человѣкъ тотъ приходитъ ко мнѣ и приноситъ кое-что изъ имѣнія и пищи. Я взялъ одну кожу оленью и кое-что изъ пищи и помолился за него. Онъ кланяясь говорилъ мнѣ: съ тобою живутъ на островѣ слуги; они бьютъ палкою женъ и дѣтей нашихъ и высылаютъ съ этого мѣста. Онъ сказалъ мнѣ еще, что слышатъ они звонъ на этомъ мѣстѣ. Я отпустилъ его съ миромъ и благодарилъ за все Бога. Вскорѣ лопари и самоядь промысломъ Божіимъ удалились къ предѣламъ океана. А помянутый старшина, живя на озерѣ Рондо, въ послѣдствіи былъ монахомъ и сыновья его крестились.
Тогда начали приходить ко мнѣ изъ дальныхъ мѣстъ и жить со мною; иные постригались и поставили деревянную церковь воскресенія друга Божія Лазаря. Въ Новгородѣ святителемъ былъ Моисей (1352—1360 г.). Я пришелъ къ нему за благословеніемъ. Святитель распросилъ меня о всемъ по порядку. И онъ дивился и похвалилъ мѣсто. Онъ далъ мнѣ антиминсъ, священные сосуды, довольно милостыни и преподалъ наставленіе, какъ хранить церковный чинъ и преданіе монастырское; вручилъ мнѣ грамату съ благословеніемъ. Спросилъ я его о властелинѣ Новгорода Иванѣ и онъ отвѣчалъ мнѣ: отошелъ ко Господу. Придя къ сыну его Ѳеодору, принятъ я былъ съ любовію и тотъ сказалъ: отецъ мой отходя ко Господу, приказалъ мнѣ отдать тебѣ сто гривенъ, которыя прежде взялъ съ тебя за мурманскій островъ. Я огорчился, думая что хочетъ взять у меня островъ. Онъ замѣтилъ мое смущеніе и сказалъ: «есть у меня грамата отца моего къ тебѣ объ островѣ, на которомъ живешь ты». Когда немного времени спустя опять пришелъ я къ нему, онъ по повеленію отца своего выдалъ мнѣ 100 гривенъ и много имѣнія на устроеніе монастыря и выдалъ грамату, писанную рукою отца его, такого содержанія: «во имя Отца и Сына и св. Духа. Далъ я посадникъ славянскаго конца Иванъ Ѳоминъ пречистой Богородицѣ, священнику Лазарю и его чернцамъ часть своей земли и воды, по своей душѣ и по своихъ родителяхъ, на озерѣ Онегѣ островъ Мучь со всею землею, озеро мурманское и около озера рѣчки и островки, въ нихъ воды, ловища, перевѣсища, чѣмъ владѣлъ я, по островкамъ покосы и поросшія земли и воды. Пусть владѣютъ землею и водою чернецы Пречистой во всѣ вѣки. Дѣтямъ моимъ не вступаться, и властямъ не дѣлать насилія, не отнимать ни земли, ни воды, пусть владѣютъ по духовной и по купчей дѣда моего во вѣки. Кто нарушитъ нашу грамату, дастъ отвѣтъ Богу и Пречистой». У сей духовной Иванъ Ѳоминъ приложилъ свинцовую печать съ изображеніемъ Пречистой и Предвѣчнаго Младенца и съ изображеніемъ креста на другой сторонѣ.
Тогда ходилъ я къ гробу святителя Василія, епископа великаго Новгорода, и приложился къ святому гробу его. Наконецъ былъ у епископа Моисея принять благословеніе на путь. Онъ благословилъ и отпустилъ меня съ миромъ. Братія съ радостію и любовію встрѣтили меня и пѣли молебенъ. Я началъ болѣе прежняго заботиться о мѣстѣ, освятилъ церковь воскресенія друга Божія Лазаря, поставилъ кельи для иноковъ и огородилъ это мѣсто. — За тѣмъ пришли ко мнѣ иноки изъ Кіева, старецъ Іона и старецъ Евфросинъ и стали жить со мною. Они поставили прекрасную церковь успенія Богородицы. И я весьма радъ былъ тому, укрѣпляясь въ надеждѣ на Бога и пречистую Богородицу. Число учениковъ Христовыхъ умножалось. Немало времени спустя пришелъ къ намъ старецъ святой горы Ѳеодосій, добродѣтельный по жизни, съ веригами на тѣлѣ. Онъ поставилъ на свой счетъ трапезу Іоанна. Слава о семъ святомъ мѣстѣ разнеслась и приходили сюда изъ дальнихъ мѣстъ, постригались въ иночество и оставались жить съ нами. Инокъ Ѳеодосій, искусный въ книжной мудрости, назвалъ монастырь мурманскимъ успенія Богородицы.
Я грѣшный инокъ Лазарь состарѣлся старостію и явился мнѣ другъ мой, великій господинъ Василій, епископъ великаго Новгорода и объявилъ мнѣ о концѣ жизни моей. Возблагодаривъ Бога и епископа Василія за такое видѣніе, призвалъ я братію и сказалъ: «братія! сами вы видите, что пришелъ конецъ жизни моей, да и сказано мнѣ о кончинѣ. Выберите изъ среды вашей вождя и учителя богоизбранному стаду своему». Они единодушно въ одинъ голосъ сказали: «не оставь насъ, отче, сирыми; поставь намъ самъ пастыря и учителя». Я благословилъ Ѳеодосія святой горы, чтобы былъ онъ по смерти моей старѣйшиною и учителемъ всей братіи».
Тѣмъ оканчивается завѣщаніе преп. Лазаря. Ѳеодосій присовокупилъ къ тому нѣсколько словъ о кончинѣ преподобнаго. Святый авва Лазарь, причастившись св. таинъ, благословилъ братію и предалъ духъ свой Господу. Братія погребли его за олтаремъ церкви воскресенія друга Божія Лазаря. Авва преставился марта 8 6890 (1391 г.); всѣхъ лѣтъ жизни его было 105[6]. Мощи его почиваютъ подъ спудомъ въ часовнѣ, подлѣ успенской церкви давно закрытаго Лазарева монастыря[7].
- ↑ Завѣщаніе напеч. въ ист. іер. 5, 115—122 но со списка весьма неисправно написаннаго, съ ошибками и пропусками. Списокъ Ундольскаго написанъ съ стараніемъ но здѣсь текстъ завѣщанія дополненъ вставками да и не все здѣсь завѣщаніе. Первую половину завѣщанія помѣщаемъ по тексту Ундольскаго; вторую — по списку іерархіи.
- ↑ По списку ист іер. слѣдуютъ слова темныя, едва понятныя. Читаемъ ихъ такъ: «я грѣшный посланъ изъ Царяграда епископомъ Василіемъ съ извѣщеніемъ о бѣломъ клобукѣ и явленіи ангела, также и съ тѣмъ, чтобы ознакомиться духовно съ Василіемъ епископомъ новгородскимъ». По списку Ундольскаго: «патріархъ Константинаграда Филоѳей послалъ насъ съ епископомъ Евменіемъ къ Василію епископу новгородскому съ извѣщеніемъ о бѣломъ клобукѣ. Благополучно прибывъ въ Новгородъ, доставили мы владыкѣ Василію все посланное съ нами, бѣлый клобукъ и посланіе. Онъ принялъ насъ съ великою честію, при стеченіи народа и съ благодарностію къ Богу. Спустя короткое время испросили мы отпускъ. Святитель щедро одарилъ насъ и съ честію отпустилъ въ Царьградъ. Молитвами святаго епископа Василія мы спокойно совершили морской путь до Царяграда. Патр. Филоѳей радъ былъ возвращенію нашему». Но эта исторія о бѣломъ клобукѣ — сочиненіе позднее. Завѣщаніе говоритъ, что въ Новгородѣ пробылъ Лазарь до смерти епископа Василія († 1352 г.) четыре года. Слѣд. по распоряженію п. Филоѳея былъ бы онъ въ Новгородѣ не позже 1348 г. чего не могло быть. Въ 1348 г. патріархомъ былъ Исидоръ Бухира; а Филоѳей былъ тогда ираклійскимъ митрополитомъ и въ первый разъ былъ на патріаршей каѳедрѣ въ 1353 г. т. е. уже по смерти Василія.
- ↑ Островъ Мучь подлѣ восточного берега онежскаго озера, въ 60 верстахъ отъ Пудожа и въ 70 отъ Вытегры.
- ↑ Собр. л. 4, 49. 59. Супрасл. лѣт. стр. 48. 70.
- ↑ Здѣсь оканчивается списокъ Ундольскаго, очевидно не полный.
- ↑ «Преставися авва Лазарь въ л. 6699 (1191) м. марта въ 8 д.; а всѣхъ лѣтъ живота его 105». Такъ замѣчено въ концѣ завѣщанія Лазарева, въ ист. іер. 5, 129. Но показаніе года кончины Лазаревой — безъ сомнѣнія ошибочное. — Слѣдовало написать 6899 (1391) г. Послѣ тою оказывается, что Лазарь прожилъ на островѣ 39 лѣтъ, а при смерти архіеп. Василія, въ 1352 г., ему было 66 лѣтъ. — Это сообразно и съ расказомъ его о своей жизни.
- ↑ По переписи 1582 г. въ мурманскомъ монастырѣ дер. церковь Предтечи съ трапезою, за монастыремъ храмъ св. Лазаря, храмъ успенскій и ограда сгорѣли; въ монастырѣ игуменъ, два іеромонаха и 35 братовъ. (Неволинъ о пятинахъ стр. 171). По переписи 1662 г. за мурманскимъ монастыремъ 34 двора. (Запис. р. арх. общ. 2, 44). Свѣд. о монас. 422. Ист. іер. 5, 130.