Все восточные сказания говорят о любви соловья к розе: в тихие звёздные ночи несётся к благоухающему цветку серенада крылатого певца.
Недалеко от Смирны,[2] возле дороги, окаймлённой высокими платанами, видел я цветущий розовый куст. Мимо него проходят, гордо выпрямляя свои длинные шеи и неуклюже ступая по священной земле тонкими ногами, навьюченные верблюды. В ветвях платанов гнездятся дикие голуби, и крылья их блещут на солнце перламутром.
На этом розовом кусте особенно хороша была одна роза; к ней-то неслась песня соловья, но роза молчала; ни капли росы не блестело на её лепестках слезою сострадания; она клонилась вместе с ветвями к лежавшему под кустом большому камню.
— Тут покоится величайший из певцов земных! — говорила роза. — Лишь над его могилой буду я благоухать, на неё буду ронять свои лепестки, оборванные ветром! Прах творца Илиады смешался с землёю, и из этой земли выросла я! Я — роза с могилы Гомера слишком священна, чтобы цвести для какого-то бедного соловья!
И соловей пел, пел, пока не умер.
Проходил караван; за начальником каравана шли навьюченные верблюды и чёрные рабы. Маленький сын его нашёл мёртвую птицу, и крошечного певца зарыли в могиле великого Гомера, над которою качалась от дуновенья ветра роза.
Настал вечер; роза плотнее свернула лепестки и заснула. И снился ей чудный солнечный день; на поклонение к могиле Гомера пришла толпа чужеземцев-франков; между ними был певец из страны туманов и северного сияния. Он сорвал розу, вложил её в книгу и увёз с собою в другую часть света, на свою далёкую родину. И роза увяла от тоски, а певец, вернувшись домой, открыл книгу и сказал:
— Вот роза с могилы Гомера!
Вот что снилось розе; проснувшись, она вся затрепетала от сильного порыва ветра. Капля росы упала с её лепестков на могилу певца, но вот встало солнце, и роза расцвела пышнее прежнего, — она всё ещё была, ведь, в своей тёплой Азии.
Послышались шаги, явились чужеземцы-франки, которых видела роза во сне, и между ними был один северный поэт. Он сорвал розу, запечатлел на её свежем сердечке свой поцелуй и увёз её с собой в страну туманов и северного сияния.
Как мумия, покоится она теперь в его Илиаде и словно сквозь сон слышит, как он говорит, открывая книгу:
— Вот роза с могилы Гомера!