Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам, —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям.
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно.
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
Начало 1841
Примечания
править- ↑ Родина. В автографе стихотворение озаглавлено «Отчизна». Впервые опубликовано под заглавием «Родина» в журнале «Отечественные записки», 1841, том XV, № 4, отд. III, с. 283 (ОЗ). Печ. по ОЗ с исправлением ст. 16 по автографу ПД («ночующий» вм. «кочующий»). Автограф под загл. «Отчизна», с вар. Датируется по упоминанию в письме Белинского к В. П. Боткину от 13 марта 1841 г. Ст-ние отвергает официальные представления о патриотизме («слава, купленная кровью»), а также славянофильские воззрения, выраженные А. С. Хомяковым в ст-нии «Отчизна» (1839): «Полного доверия покой», «темной старины заветные преданья». Финал ст-ния перекликается с размышлением Гоголя в «Тарасе Бульбе» о том, что раб чувствует себя вольным лишь в бешеном танце. К этому финалу близки и строки из «Путешествия Онегина»: «Теперь мила мне балалайка Да пьяный топот трепака...»
