Ренегат (Полонский)/ДО
| ← Грёзы | Полное собраніе стихотвореній — Ренегатъ | Туда! → |
| Источникъ: Яковъ Петровичъ Полонскій. Полное собраніе стихотвореній. — А. Ф. Марксъ, 1896. — Т. 2. — С. 195—198. |
Зовутъ, паша ихъ не слышитъ,—
Глядятъ: ренегатъ ужъ не дышитъ.
(Мицкевичъ, въ пер. Берга).
По вѣрѣ католикъ, по роду полякъ,
Онъ принялъ исламъ и, поборникъ султана,
Пошелъ бить славянъ; но тяжелая рана
Его уложила въ походный баракъ.
Съ прибрежныхъ высотъ на долину Моравы
Сползаетъ пронизанный гарью туманъ,
И слышенъ гулъ битвы,— гулъ будущей славы,
Пророческій голосъ свободы славянъ…
Но браннаго гула, обрызганный кровью,
Не слышитъ паша,— еле видитъ бунчукъ
Въ пыли, прислоненный къ его изголовью,
Да стонетъ отъ ранъ и безжалостныхъ рукъ…
Клянетъ онъ хирурга, дырявый и тѣсный
Баракъ свой и тщетнымъ желаньемъ томимъ,
Чтобъ въ эти минуты, какъ ангелъ небесный,
Сестра милосердья ходила за нимъ.
И вотъ,— уже полночь. Мигая, чадится
Лампада, и дождь пробивается въ щель,—
Паша все кого-то зоветъ и томится;
Но жизнь догораетъ, и стынетъ постель.
И вспомнилъ паша, какъ онъ вѣрилъ когда-то,
Какъ близокъ ему былъ Страдалецъ-Христосъ;
И ужасомъ смерти душа въ немъ объята,
Такъ много на совѣсти крови и слезъ…
Привсталъ онъ и молится: Боже распятый!
Ужели Тебѣ измѣнилъ я?.. О, нѣтъ!
Не противъ Тебя, противъ Руси проклятой
Возсталъ я, желая ей всяческихъ бѣдъ.
— Я принялъ исламъ,— но въ коранъ я не вѣрилъ;
Я знаю, что небо Твое — не сераль…
Нѣтъ, ради политики я лицемѣрилъ,—
Мнѣ только враговъ Твоихъ не было жаль…
— Схизматиковъ только и жегъ, и рубилъ я:
Герцеговинцевъ, болгаръ и другихъ,—
Но къ іезуитамъ, клянусь, снисходилъ я,—
Былъ даже въ Стамбулѣ заступникомъ ихъ…
— О! чувствую, смерти рука ледяная,
Тяжелая, страшная, давитъ мнѣ грудь…
Царица небесная! Дѣва Святая,
Марія! Прійди и заступницей будь…
— Моли за меня Сына, Бога живого,
Да прійметъ Онъ душу мою,— твой Христосъ!..
Дрожа, произнесъ онъ послѣднее слово
И вскрикнуть хотѣлъ… но дыханье сперлось.
Торжественной злобой сверкая, предстало
Ему, какъ видѣнье, лицо сатаны;
Огнемъ — его страшная сила дышала
И вѣяла холодомъ бурной волны…
И голосъ громовый, подобный рыканью
Голоднаго льва, прогремѣлъ: ты — мой сынъ!
Ты вѣрно служилъ моему начертанью:
— «Славянъ больше всѣхъ истребляй, славянинъ.»
Иди же ко мнѣ!— Іезуитовъ не мало
Найдешь ты въ моемъ христіанскомъ аду»…
И тѣло паши мертвымъ навзничь упало,—
Душа сатанѣ отвѣчала: «Иду».