Софония Сокольский (в миру Стефан Васильевич) — первый архиепископ Туркестанский и Ташкентский, один из видных иерархов русской церкви XIX века, родился в 1800 г. в селе Эсько Тверской губернии, сын священника, первоначальное образование получил в Бежецком духовном училище, а затем с 1817 года по 1823 год в Тверской семинарии, откуда, по окончании курса, поступил в С.-Петербургскую духовную академию в число студентов VII курса, где и кончил курс со степенью магистра в 1827 году. Воспитываясь в духе церковности, под сильным религиозно-нравственным воздействием своих родителей, отрок Стефан, еще до поступления в школу, привык слушать чтение своим отцом Библии и Четий-Миней и сам с особенною любовию читал жития святых пустынников и мечтал об удалении в монастырь для аскетических подвигов. Церковное пение и особенно церковный устав, изучение которых он начал еще под руководством одного из дьячков родного села, хорошего певца, чтеца и знатока церковного устава, сделались для него навсегда любимыми предметами, которые впоследствии он изучил основательно, особенно церковный устав. По окончании курса в академии Стефан Сокольский привел в исполнение свою заветную мечту об иноческой жизни: 6 сентября 1827 г. он был пострижен в монашество; того же сентября 8 рукоположен в иеродиакона, 11 — в иеромонаха, а 16 — определен профессором всеобщей истории и греческого языка в родную Тверскую семинарию, где на нем лежала обязанность устного изложения священного писания для учеников всех классов; исправлял должность инспектора семинарии с 11 января 1828 г. по 16 февраля 1829 г., когда был переведен в Вологодскую семинарию инспектором и профессором философии, а с 7 декабря 1829 г. по 16 февраля 1831 г. исправлял должность ректора и профессора богословия; в то же время он изъяснял священное писание ученикам высших классов; с 30 марта 1829 г. по 27 февраля 1831 г. он управлял Вологодским Спасо-Каменным монастырем; 7 декабря 1829 г. утвержден цензором проповедей, сочиняемых лицами, служащими в семинарии и вологодских училищах, и священнослужителями, имеющими академические степени. В 1830 г. ему поручена была ревизия вологодских училищ.
Служа в Вологде, иеромонах С. имел случай познакомиться, а затем и подружиться с молодым послушником Семигородной пустыни Д. А. Брянчаниновым, известным впоследствии архимандритом Сергиевой пустыни, а затем епископом Кавказским. Под влиянием бесед с ним, у о. Софонии явилась мысль об удалении в пустынь и даже о принятии схимы. Мысль эта не покидала его до конца жизни, о чем он говорил не раз и в частных беседах, и дважды в торжественном публичном собрании: во-первых, в речи Святейшему Синоду при наречении во епископа ("Несколько слов и речей преосвященного Софонии", изд. 1870 г., стр. 3) и, во-вторых, незадолго до кончины своей в своем слове при окончании пятидесятилетнего служения церкви и отечеству, исполнившегося 16 сентября 1877 г. ("Церковный Вестник" 1877 г., № 45). В 1831 г., 29 ноября, С. был переведен инспектором же и профессором богословия в Архангельскую семинарию, где ему поручено было изъяснение священного писания ученикам всех классов, а 19 июля 1832 года назначен и ректором архангельских духовных училищ; того же года 5 февраля определен присутствующим в Архангельскую консисторию и строителем Пертоминского монастыря, с 27 мая по 12 сентября того же года управлял Архангельским монастырем, а с 7 декабря того же года ему снова поручено было управление этим монастырем. В 1833 г., 16 декабря, определенный цензором проповедей, С. 10 мая 1835 г. переведен ректором в Орловскую семинарию, а 28 июля того же года возведен и сан архимандрита Мценского Петропавловского монастыря и 28 августа — присутствующим в Орловскую консисторию. В июле 1836 г. С. ревизовал ливенские духовные училища, за что получил благодарность комиссии духовных училищ. Мы должны здесь заметить, что годы службы архимандрита Софонии в г. Орле были для него временем испытания: он немало перенес неприятностей от тогдашнего орловского преосвященного Никодима, который сурово обходился с епархиальным духовенством и, не имея высшего образования, не жаловал ученое духовенство. В 1839 г., 5 мая, С. переведен ректором же в Подольскую семинарию и настоятелем Каменецкого Свято-Троицкого монастыря, а 5 июля того же года назначен присутствующим в Подольскую консисторию и цензором проповедей. В сентябре 1840 г. ему поручено было ревизовать шаргородские и крутянские духовные училища; в том же сентябре он Высочайше утвержден вице-директором тюремного комитета, а в 1841 г. награжден орденом Св. Анны 2 степени. Следует заметить, что архимандрит С. пользовался особенным вниманием и расположением преосвященного подольского Кирилла, замечательного проповедника и истинного монаха; 31 декабря 1843 г. архимандрит С. вызван был в С.-Петербург на чреду священнослужения и проповеди Слова Божия; тогда же определен членом состоящего при С.-Петербургской духовной академии комитета для рассмотрения конспектов о преподавании учебных предметов в семинариях и назначен присутствующим в С.-Петербургскую консисторию. Можно было думать, что из С.-Петербурга архимандрит С. будет назначен викарным епископом, но случилось иначе: 10 апреля 1844 г. он был перемещен ректором в Ярославскую семинарию и 20 августа того же года определен настоятелем Ростовского Богоявленского монастыря с присвоением ему лично степени настоятеля первоклассного монастыря; 26 апреля 1845 г. назначен присутствующим в Ярославскую консисторию, а в июле того же года — благочинным монастырей Ярославской епархии; тогда же ревизовал борисоглебские и углицкие духовные училища; 21 сентября того же года переведена, ректором в Тверскую семинарию, а 15 ноября — присутствующим в Тверскую консисторию. В июле 1846 г. ревизовал старицкие, ржевские и кашинские духовные училища; 13 февраля 1847 года перемещен ректором в Могилевскую семинарию и назначен настоятелем Могилево-Братского монастыря, а 28 апреля того же года — присутствующим в Могилевскую консисторию и цензором проповедей. В 1848 г. 11 февраля назначен настоятелем посольской церкви в Константинополе и за свою свыше двадцатилетнюю службу по духовно-учебному ведомству получил в награду годовой оклад жалованья — 286 рублей. 21 апреля 1851 г. награжден орденом Св. Владимира 3 ст. В 1850 г. архимандрит С. совершил путешествие в Иерусалим и в продолжение четырехмесячного странствования по Палестине вел путевой дневник, в который заносил все, что обращало на себя его внимание. Он неоднократно ездил на Принцевы острова, в Халкинское училище и на Афон, где посетил не только все монастыри и скиты, но и самые глухие келии пустынножителей и даже облюбовал для себя одно уединенное живописное местечко в дебрях афонских на случай исполнения его давнишнего желания удалиться на Афон, и все, что находил интересным, заносил в свои путевые записки. Живя в Константинополе, архимандрит С. с особенною любовью занимался научным изучением типика великой вселенской церкви по первоисточникам (чиноположений и богослужений церковных, внешнего и внутреннего строя греческой церкви) и вообще памятников церковной археологии и собрал в архивах и библиотеках обильный и ценный в научном отношении рукописный материал. К сожалению, почти весь архивный материал, собранный архимандритом Софонией за этот период жизни, погиб в Константинополе. В 1853 г., 4 мая, архимандрит С. прибыл в Россию в четырехмесячный отпуск, но ряд политических и военных событий, вскоре за тем последовавших, воспрепятствовал ему возвратиться в Константинополь и в свое время получить вместе с остальными вещами свой архив и библиотеку. Только в конце 1863 г. ему доставлены были в Херсон два чемодана полуизодранных и полусгнивших листов и тетрадей, среди которых были и отрывки веденных им путевых записок, которыми он и воспользовался, напечатав в 1804 г. в "Херсонских Епархиальных Ведомостях" несколько небольших статей о своей поездке по Палестине, а потом издав их отдельною книжкою, в коей помещена была и еще одна статья под заглавием: "Ощущение и мысли при виде Иерусалима", напечатанная первоначально в "Христианском Чтении" за 1851 г. Позднее он вполне исчерпал сохранившийся архивный материал за указанное время в книге: "Из дневника по службе на Востоке и Западе преосвященного Софонии, епископа Туркестанского и Ташкентского, в бытность его архимандритом при заграничных русских посольствах". СПб. 1874 г., 8°, 307 стр. (переиздана в полном собрании сочинений его, изд. в 1876 г.). Заметим, что в том же 1874 г. издана была брошюра: "Из дневника по службе на востоке преосвященного Софонии, епископа Туркестанского и Ташкентского", СПб. 8, 45 стр. В последние годы своего пребывания в Константинополе архимандрит С. перевел с сирийского языка на русский литургию иаковитов, чтобы дать возможность составить верное понятие о догматических и обрядовых разностях сих христиан с православными, заявивших о своем желании воссоединиться с церковию православно-вселенскою чрез сирийского и дамасского митрополита Петра, прибывшего в Константинополь в 1851 г. от лица патриарха иаковитского.
В 1865 г. перевод этот был исправлен автором и напечатан в "Херсонских Епархиальных Ведомостях". Для той же цели он составил две обширные записки; одна под заглавием "О иаковитах", а другая "О литургии иаковитов", — которые в 1853 г. были представлены в Святейший Синод, а в начале 1863 г. напечатаны ("Странник" за 1863 г., август, II, 1—62 стр.). Позднее, в 1866 г. эти записки в исправленном и переработанном виде, вместе с литургиею иаковитов, напечатаны в Одессе особою книжкою (брошюрою) под заглавием: "Современный быт иаковитов христиан инославных и их литургия. Софонии епископа Новомиргородского", 8°, 135 стр. В 1874 г. этот труд преосвященного Софонии переиздан. В 1854 г., 15 марта, архимандрит С. был командирован во Псков для исследования поступков священника Лебедева и злоупотреблений и беспорядков во Псковской епархии, а 4 мая того же года определен временно присутствующим в С.-Петербургскую консисторию и 2 октября 1855 года назначен настоятелем посольской церкви в Риме. В бытность в Риме архимандрит С. отлично изучил итальянский язык, на котором, как и на французском, говорил свободно, и досуги свои посвящал на изучение обрядов и быта пастырей и пасомых римской церкви.
Плодом научных занятий архимандрита Софонии в Риме, между прочим, была статья: "Папская торжественная месса в день Рождества Христова в базилике Святого Петра", напечатанная в 1874 г. в указанной выше книге и ранее в "Страннике" за 1861 г. (декабрь) под заглавием: "Взгляд православного на папскую торжественную мессу в день Рождества Христова".
Как истинно русский человек, любивший Россию, архимандрит С. и на чужбине строго держался ее православных обычаев и порядков и любил истово совершать богослужение. Среди его духовных сыновей и дочерей было много аристократов, проживавших зиму в то время в Риме; духовною дочерью его была почившая в Бозе великая княгиня Мария Николаевна, которая подолгу иногда проживала в Риме, а августейшие дети ее слушали у него уроки Закона Божия. Нужно сказать, что архимандрит С., в качестве представителя Русской церкви стоял на высоте своего положения и заслужил уважение папы Пия IX, у которого дважды имел аудиенцию, ведя с ним и его консисторией, по поручению Святейшего Синода, переговоры об одном важном деле, касавшемся польского католического духовенства.
В 1860 г., 7 мая, архимандрит С. согласно прошению уволен был от должности настоятеля посольской церкви в Риме с назначением пенсии в 600 руб., в 1861 г., 29 сентября, — командирован Святейшим Синодом в г. Эривань по делу о присоединении к Православной Церкви персидских и турецких несториан. В 1859 г. в Константинополь прибыл несторианский священник города Урмии Михаил для переговоров с восточными патриархами по вопросу о присоединении несториан к православной церкви. Вселенский, Антиохийский и Иерусалимский патриархи отклонили от себя это дело и указали на преосвященного Кирилла, епископа Мелитопольского, тогдашнего начальника Иерусалимской миссии, к которому Михаил и обратился с заявлением, что до 30000 несторианских семейств, "находящихся в Персидской провинции, называемой Руми-Сехир", желают принять православие, и с просьбою довести его заявление до сведения Святейшего Синода. Просьба Михаила была исполнена преосвященным Кириллом в рапорте его Святейшему Синоду 11 июля 1859 года (Дело архива Св. Синода по канцелярии за 1859 г. № 3118).
По собранным генеральным консулом в Тавризе данным оказалось следующее: около Урмии в 50 или 60 деревнях живет до 8000 семейств несториан, остальные живут в турецких пределах; по окончании последней персидской войны около 80 семейств Урмийских несториан переселились в Эриванскую губернию и присоединились к православию, но поддерживают постоянные сношения с своими соотечественниками. В последнее время между Урмийскими христианами проявилось желание присоединиться к православной российской церкви, с каковою целию они и намеревались вызвать в Урмию нескольких духовных лиц из эриванских новообращенных несториан. В 1861 году несторианский священник Михаил прибыл в С.-Петербург с тем, чтобы обратить внимание русского правительства на всеобщее, по его словам, расположение несторианского общества к соединению с православною церковию. Он уверял, что и та часть несторианского общества, которая обитает в пределах Азиатской Турции, вместе с своим патриархом и всею иерархиею последует примеру его соотечественников и соединится с православною церковию, если Святейший Синод окажет подобающее внимание к сему делу. Святейший Синод решил командировать архимандрита Софонию, знакомого уже с Востоком, для исследования расположения умов несторианского общества, желающего соединиться с православною церковию. Архимандрит С. должен был "по точном исследовании и зрелом соображении всех дознанных обстоятельств дела донести Святейшему Синоду о том, каких последствий, по его убеждению, можно ожидать Святой Церкви от расположения несториан, и какие сообразно с тем потребуются от Русского Правительства меры для дальнейшего действования на несторианское общество". В предложении обер-прокурора Святейшего Синода от 23 октября 1861 г. сказано, что на всеподданнейшем докладе обер-прокурора о командировании архимандрита Софониии в Эриванскую губернию по возложенному на него поручению Его Императорскому Величеству благоугодно было написать собственноручно: "Хорошо и дай Бог успеха". Архимандрит С., пред отъездом в Эривань, получил от митрополита Исидора им составленную секретную инструкцию. Поселившись в Эривани, архимандрит С. энергично принялся за порученное ему дело и в июне следующего года (донесение его Св. Синоду от 20 июня 1862 г.) представил Святейшему Синоду обстоятельный отчет, в котором изложил систематически собранные им ценные сведения о религиозном и общественном быте сиро-халдейцев и изложил меры к их присоединению к православию. Плодом трудов его по научному изучению несторианства была известная его книга: "Современный быт и литургия иаковитов и несториан и о церкви Армянской", вышедшая в свет в 1876 г. в Петербурге, в бытность его епископом Туркестанским и Ташкентским.
Более года прожил в Закавказье архимандрит С. и понес много трудов для успеха порученного ему дела. Изучив основательно сиро-халдейский язык, он исправил и дополнил богослужебные книги персидских несториан. Относительно этих книг архимандрит С. сообщает ценные сведения экзарху Грузии Евсевию в донесении от 15 сентября 1862 г.: "Книги богослужебные состоят из двух рукописей, из коих одна содержит в себе основу суточных служб (вечерни и утрени) и литургию Иоанна Златоустого, а другая — литургии Василия Великого и Григория Двоеслова. Часть требника, содержащая в себе чинопоследования крещения, миропомазания, покаяния, причащения, брака и водоосвящения составляла особую переплетенную рукопись, но эта рукопись на шестой неделе Великого поста потеряна священником и диаконом, ездившими в деревню Гель для приобщения там прихожан, и как она была в одном экземпляре, то за утратою этой рукописи священник Ильин лишился всякой возможности совершать означенные священнодействия. Переложение всех означенных служб и чинопоследований на сирийский древний язык сделаны покойным греческим архимандритом Паисием: но оно во многом неисправно и не полно, почему в бытность мою сделаны возможные исправления и пополнения, а именно: а) частию исправлено, а частию вновь написано на литургии: все ектении — большие, малые и просительные, песнь — Единородный Сыне, Приидите поклонимся, песнь Херувимская, Верую, Достойно есть, словом — все, что за литургиею поется на клиросе и возглашается священником и диаконом до самого отпуста, со включением и сего последнего. Проскомидия же и все молитвы, глаголемые тайно, не исправлены и остаются в прежнем виде. На прочих службах исправлено все начало богослужения, состоящее из Царю Небесный, Трисвятого, Пресвятая Троице и проч., потом Господи воззвах, Свете Тихий, Сподоби Господи, Боже ослаби, остави, Славословие и Взбранной воеводе; б) восполнение служб состоит из переложения на сирский язык для всенощного бдения: Бог Господь со стихами и несколькими тропарями и кондаками (переложены тропари и кондаки на Рождество Христово, Богоявление, Сретение, Благовещение, Вознесение, Сошествие Святого Духа, на день Кирика и Иулитты (храмового праздника) и на Успение Богородицы), полиелея с несколькими величаниями (на те же дни), прокимнов воскресных на все гласы и воскресных стихир на хвалитех, всей службы на неделю Пасхи и всего чинобогослужения от первого дня праздника Пасхи до отдания с присоединением всех литургийных прокимнов и причастных триодей постной и цветной и всего года. Кроме того, сирская литургия положена мною на ноты, применительно к употребляемому у нас придворному пению, и обучен по возможности нотному пению и нашим напевам... причетник Бафал. Что касается до потерянной рукописи, содержавшей часть требника, то и это лишение по возможности мною выполнено, именно: переведены на древнесирский язык молитвы над младенцем и родительницею в первый день, в осьмый (при наречении имени), в сороковой и молитвы по случаю извержения, а также заклинания и весь чин оглашения крещаемого. Из самых же таинств переложены чинопоследования крещения, миропомазания, покаяния и причащения болящего. Брак, елеосвящение и погребение остались не переложенными частию потому, что я не успел сего по краткости времени, частию потому, что елеосвящение никогда там не употребляется, а брак и погребение совершались и совершаются всегда по обряду церкви несторианской, недалекому от нашего". Для лучшего выяснения всех обстоятельств начатого дела о присоединении несториан к православию, архимандрит С. был вызван Святейшим Синодом в С.-Петербург, куда и прибыл в январе 1863 г. По всестороннем обсуждении дела и соображаясь с отзывом по сему предмету русского посланника в Тегеране, Святейший Синод нашел, что высшие политические соображения заставляют на время приостановить возбужденное дело о присоединении несториан к православию. Заметим, что в 1883 г. несториане снова возобновили свои ходатайства о присоединении к православной церкви чрез своего епископа Гавриила, прибывшего в Тифлис и поселившегося при экзархе Грузии, покойном преосвященном Павле; окончательно же присоединение к православной церкви персидских сиро-халдеев состоялось в 1898 году (до 30000 обоего пола душ), 25 марта ("Церковные Ведомости" 1898 г., № 13). В 1863 г., 10 февраля, архимандрит С. назначен епископом Новомиргородским, викарием Херсонской епархий и хиротонисан 3 марта того же 1863 года; в том же году он ревизовал Херсонское духовное училище, а в 1864 г. определением Святейшего Синода от 17 (30) июня, преосвященный С. командирован был в Грузию, согласно желанию изъявленному Его Императорским Высочеством, наместником Кавказским, иметь его своим сотрудником "во-первых в деле предварительных расследований и соображений, на основании которых можно будет впоследствии определить как церковный порядок принятия в лоно православия ищущих общения с истинною Церковию несториан, так и образ действий (наших) относительно будущей подчиненности их духовенства Святейшему Синоду или Антиохийскому патриарху, или собственному автокефальному духовному правлению"; во-вторых — "составление проекта училища для несториан, которое приготовило бы деятелей ожидаемого религиозного единения и в то же время было бы очевидным для этой нации знаком внимания Русского Правительства".
Чтобы показать, с какими чувствами и намерениями епископ С. вторично отправился на Кавказ и в каких тяжелых условиях ему пришлось жить там во время первой командировки, приведем собственные слова его из письма на имя высокопреосвященного Херсонского Димитрия от 16 мая 1864 года: ".... Что же касается до моего знания языка сиро-халдейского, то оно едва ли может найти в настоящем деле многостороннее приложение, если только не применять его к исправлению и пополнению церковных служб, требующих серьезных трудов и усидчивости в продолжение не одного года. Кроме того, около двух лет уже, как я оставил этот язык и почти не имею никакой практики, а без практики легко забывается язык, изученный и не в таком возрасте, как мой. Привожу это в видах возможного выяснения вопроса, но отнюдь не уклонения от поручений и трудов, какие бы они ни были, и теперь, если бы Святейшим Синодом признано было нужным, я отнюдь не прочь от продолжения той работы относительно книг богослужебных, которою я занимался, живя в Эривани, и плодом которой было, кроме исправлений и пополнений вечерни, утрени и литургии, переложение на древнесирийский язык таинств крещения, миропомазания, покаяния и причащения болящих (об этом подробно сказано в донесении моем к преосвященному экзарху). За составлением русско-халдейского первоначального учебника (вроде азбуки), для которого уже подготовлено мною очень немало, можно бы приступить к переложению и остальных чинопоследований из требника, т. е. брака, елеосвящения, погребения и водосвятия, а затем к исправлению и пополнению служб, уже переведенных. Но в последнем случае я бы не мог обойтись без какого-либо сотрудника, если не из академиков, то из студентов семинарии. Этот сотрудник, участвуя со мною в занятиях по переложению, мог бы усвоить себе все, что мною приобретено по обоим наречиям древнесирийскому и новохалдейскому, и воспользоваться тем материалом, который собран мною и подготовлен для составления грамматики, словаря и месяцеслова на сиро-халдейском языке. Сам же я едва ли буду иметь время и возможность разработать добытое и окончить дело многополезное, но и немало трудное. Всего лучше, если бы этот просвещенный сотрудник был священником или поступил бы туда во священники. В таком случае он мог бы быть и смотрителем и наставником в предполагаемом новом училище и пастырем словесного стада, стада не малого, но расточенного по горам и удолиям и нуждающегося в лучших пажитях Слова Божия и веры Христовой. Предполагаемая побывка моя в Грузии не определяется ни временем, ни местом. Прежняя моя поездка туда же ограничивалась по предположительному расчету пятимесячным сроком. Имея это в виду, я запасся в России необходимыми вещами применительно к означенному сроку и зимнему сезону (с ноября по март). Но при конце сего срока в плане моих действий сделано было Святейшим Синодом изменение, и мне пришлось вытерпеть в Тифлисе и Эривани до половины сентября самое знойное время года. Эта нечаянность стоила мне сколько хлопотливых в чужой стране, где никого и ничего не знаешь, столько же и значительных для меня непредвиденных издержек по устройству нового платья, обуви и т. п., для меня самого и для прислуги применительно к тамошнему климату. Квартирование мое в Эривани и Дарачичаге также соединено было с немалыми трудностями и теснотою. Особенно неприятны частные переезды и перемещения с квартиры на квартиру и лишения самонужнейших вещей в обыденной жизни, как-то: кровати и стола. Опасаюсь, чтобы высказанные неудобства не повторились. О трудностях вообще в пути для нас — духовных, а особенно по Кавказу, Делижанскому перевалу и Гокчинскому озеру, о преклонности моих лет и о старческих недугах, которые, возрастая, повторяются чаще и чаще, умалчиваю. Чувство долга и желание посильной пользы православию н отечеству, пользы, ожидаемой от меня начальством, побеждают во мне все опасения и страхи за себя и за свое видимо слабеющее здоровье". В 1865 г., 4 апреля, преосвященный С. награжден орденом Св. Анны 1-ой степени; в том же году, по возвращении из г. Тифлиса, в июле ревизовал Херсонское училище. Преосвященный С. строго следил за тем, чтобы богослужения совершались с благолепием и с соблюдением предписанного в Уставе церковном, нередко говорил проповеди, которые время от времени печатались, преимущественно в "Страннике", а потом изданы были отдельною книгою; "Несколько слов и речей Софония, епископа Новомиргородского", Херсон, 1870 г., 8°, 382 стр. По поручению архиепископа Херсонского Дмитрия, доверием и расположением которого преосвященный С. пользовался, обозревал разные уезды епархий, а Херсонский уезд с Херсонским училищем предоставлен был в полное управление его. Вообще же нужно сказать, что время служения его в качестве викария Херсонской епархии было временем отдохновения от предшествующей "кочевой" жизни и приготовления к печати вышепоименованных научных трудов. В 1871 г., 12 ноября, преосвященный С. назначен на вновь открытую с 1 января 1872 г. в новопокоренной Туркестанской области архиерейскую кафедру; резиденцией его избран был г. Верный. Семидесятилетний старец явился умудренным жизненным опытом устроителем новой епархии и, несмотря на свои преклонные лета, показал необычайную энергию в устройстве и сформировании штатов архиерейского дома, кафедрального собора и консистории, члены и чиновники которой были настолько неопытны, что преосвященному пришлось на первых порах самому писать многие деловые бумаги. Всех церквей в епархии было 26 и, обозрев большую часть их лично, он озаботился изысканием способов и мер для приведений их в благолепный вид; сам учил духовных лиц совершать правильно богослужения; будучи любителем и знатоком церковного пения, обучил ему священно и церковнослужителей, а на спевках своего хора сам дирижировал. Паства его состояла из разных иноверных племен, которые требовали со стороны преосвященного высоких трудов миссионера. Грустно было видеть преосвященному в образованном светском обществе равнодушие к вере, потрясение семейных основ и другие недостатки в нравственной жизни его, и С. старался делать все, что только был в силах, для поднятия религиозности и нравственности в окружавшем его обществе. И надо удивляться, что преосвященный С. находил еще время поправлять и приготовлять к печати поименованные выше свои ученые труды, а также проповеди. В 1876 г. вышла в свет его книга "Слова и речи", напечатанная в С.-Петербурге; в том же 1876 г. вышло в свет полное собрание его сочинений, в четырех томах.
За неутомимую пастырскую деятельность и ревностную попечительность об устройстве вверенной ему паствы среди разноплеменного населения преосвященный С. в 1874 г. награжден был орденом св. Владимира 2-ой степени, а в 1877 г., по случаю исполнившегося пятидесятилетия служения его Святой церкви и Отечеству, Высочайшим указом Святейшему синоду от 10 сентября возведен в сан архиепископа. Желая выразить чувство искренней признательности С.-Петербургской духовной академии, своей alma mater, преосвященный С. в 1876 г. препроводил в правление академии 4500 рублей с тем, чтобы на процент с этого капитала учреждена была стипендия его имени для одного из студентов, заявивших твердое намерение принять духовный сан. Сверх того он прислал в совет академии, который избрал его почетным членом, по 500 экземпляров каждого из четырех томов своих сочинений. Преосвященный С. скончался 26 ноября 1877 г.
Путинцев М., протоиерей. "Воспоминания о Софонии, епископе Туркестанском", "Душеполезное Чтение" 1884 г., ноябрь, 249—285 стр., декабрь, 383—423. — Путинцев М., священник, "Известие о преосвященном Софонии, епископе Туркестанском", "Иркутские Епархиальные Ведомости" 1872 г., № 31, стр. 322—396. — Сухоцкий А., протоиерей, "К сведениям о преосвященном Софонии, епископе Туркестанском", "Иркутские Епархиальные Ведомости", 1872 г., № 31, стр. 396. — Васютинский В., священник, "Прощание преосвященного Софония с гражданами и духовенством г. Херсона", "Херсонские Епархиальные Ведомости", 1872 г., № 6). — Спасский, Анатолий, "Сиро-халдейские несториане и присоединение их к православной церкви", "Богословский Вестник" 1898 г., май, 240—243 стр. — "Церковный Вестник" 1877 г., № 40 и 48. — Архив Святейшего Синода: дело Синодальной Канцелярии за 1859 г. от 11 июля за № 3118; формулярный список.