Просовецкий, Андрей Захарович, атаман «воровских» казаков, Тушинский стольник, а впоследствии дворянин Московский, известный деятель смутного времени. Ярый приверженец Лжедимитрия II, П. был назначен им, со званием стольника, воеводою г. Луха, где он находился еще в марте 1609 г., а в апреле был уже 2-м воеводою в г. Суздале. Первоначально П. был назначен 1-м воеводою и должен был сменить «Тушинского окольничего» Феод. Кирилл. Плещеева, назначенного Лжедимитрием II к себе в полк, но суздальцы, боясь ли характера, или не доверяя способностям Просовецкого, упросили оставить Плещеева; П., тем не менее, был сделан вторым воеводою. Около того времени многие города, а в числе них Лух, где ранее П. находился воеводою, перешли на сторону Шуйского, но вскоре были взяты Плещеевым и Просовецким, двинувшимся с войском из Суздаля. Особенное, однако, сопротивление оказал г. Владимир, где жители восстали против тушинцев и убили своего воеводу Вельяминова, ставленника Лжедимитрия. Суздальские воеводы, Плещеев с Просовецким, не только не могли взять город, держа его долгое время в осаде, но не могли даже воспрепятствовать жителям сноситься грамотами с другими городами и, по признанию самих воевод, «прелыщать и приводить к присяге Шуйскому жителей всех понизовых городов». В союзе с Плещеевым и П. при осаде Владимира находился и знаменитый Лисовский со своими полчищами. Вскоре положение Шуйского сильно изменилось. Благодаря удачным действиям молодого кн. М. B. Скопина-Шуйского, почти весь центр стал принадлежать власти Шуйского. Шуйский торжествовал, Суздальским воеводам, вследствие этих обстоятельств, пришлось не только снять осаду с Владимира, но и самим ограничиться защитою только Суздаля. При защите Суздаля с Лисовским был только один воевода Просовецкий: Плещеев ранее перешел на сторону королевича Владислава. Всю зиму П. держался с Лисовским в Суздале, с наступлением же весны они удалились на север, ко Пскову, в котором, несмотря на междоусобную распрю, большинство было на стороне Лжедимитрия. Двинувшись в мае 1610 года на север, Лисовский с Просовецким по пути подошли к Калязинскому монастырю, осадили его, взяли и предали разграблению, а затем сожгли. Отсюда они двинулись в Новгородскую землю. Между тем, Шуйский был свержен с престола, а королевич Владислав почти всею Московскою знатью был признан царем. Это событие изменяло отношение к Москве шведов, которые теперь превращались из союзников во врагов. Вместе с тем и Лисовский, действовавший ранее совместно с Просовецким в интересах Самозванца и Польской короны, теперь в интересах последней намерен был вступить в борьбу со шведами. Просовецкий, вероятно, еще не понявший смысла борьбы Лисовского со шведами, действует совместно с ним. Получив поражение от шведского полководца Горна под гор. Ямою (ныне Ямбург), они должны были отступить, и оба двинулись ко Пскову. Во время отступления ко Пскову союзники разошлись: П. уже понял, вероятно, в какой он попал обман, а также какая пропасть теперь их разделяла. Ему стало понятно, что Лисовский отныне будет преследовать интересы Польши и Владислава, он же, конечно, останется верен Самозванцу. И так отныне они расходятся врагами; Лисовский ушел к Острову, Просовецкий же остановился станом в 20 верстах ото Пскова по дороге в Новгород. Когда Лисовский собрался с силами и подготовился, то неожиданно из-под Острова напал на стан Просовецкого. Между ними завязалась битва, и побежденный Просовецкий удалился опять к Самозванцу, силы которого, как известно, возродились после бегства в Калугу. Таким образом, Просовецкий до самой смерти Самозванца (в дек. 1610 г.) оставался верен ему. 7-го февр. 1611 года он пришел в Суздаль и стал владеть им, становясь как бы воеводою его, хотя никем не назначенным. Вернувшись в Суздаль, Просовецкий становится ярым противником избрания королевича. Так, тотчас по прибытии в Суздаль, он послал (11-го февр.) подмогу жителям Владимира, благодаря которой те побили кн. Ив. Сем. Куракина, посланного во Владимир с войском для приведения жителей в верность королевичу. Отсюда же Просовецкий сносился с другими городами, призывая их примкнуть к зарождавшемуся земскому ополчению для изгнания поляков из пределов государства. С одной стороны сам Просовецкий, видимо, сочувствовал идее изгнания поляков, с другой стороны и инициаторы ополчения (Ляпунов, патр. Гермоген и др.) старались привлечь его к этому делу. Оно вполне и понятно: Просовецкий имел наготове довольно внушительную силу. 17-го марта 1611 г. в Москве произошло избиение населения польскими войсками, известное под названием «Московского разоренья», во время которого побито было до 70000 человек. Ополчение всею своею массою не могло быстро поспешить на помощь, почему решено было в качестве передового отряда, отправить Просовецкого с его войском. Когда в Москву пришла весть о приближении Просовецкого, Гонсевский, начальник польского гарнизона Москвы, выслал против него Зборовского и Струся. Струсь (25 мар.) около Александровской слободы встретил Просовецкого, но Просовецкий отступил на главные силы ополчения, с которым (1-го апреля) и прибыл к Москве. Когда Сапега с войском выступил в поход для разорения различных центральных русских городов, Ляпунов отрядил для помощи городам несколько дружин и между прочим одну под начальством Просовецкого. Встретив Сапегу под Александровской слободой, Просовецкий не оказал ему сопротивления, а двинулся к Переяславлю. Собравшись здесь с силами, он напал на Сапегу, а затем засел в городе в осаду, но Сапега сжег город, и Просовецкий принужден был бежать. Когда, несмотря на клятвенное обещание П. и Заруцкого не пускать своих казаков грабить мирное население, разбои продолжались и был постановлен известный «приговор 30-го июня», которым определялось довольно строго, но точно положение казаков в земском ополчении, казаки Просовецкого и Заруцкого усмотрели в некоторых пунктах приговора посягновение на основу свободы казачества, это недовольство, как известно, было причиной убиения Ляпунова и распадения вслед за тем самого ополчения. Если Просовецкому и его казакам трудно было ужиться в первом ополчении, то, конечно, они не могли быть участниками строго организованного второго (так наз. нижегородского) ополчения. И действительно, Просовецкий вступил с ним прямо во враждебные отношения, стараясь погубить дело при самом начале. Так, когда ополчение еще не выступило из Нижнего, туда пришло известие, что Заруцкий прислал в Ярославль много казаков, а Просовецкий проявляет явные намерения захватить город и находится на пути к этому городу. Ярославль имел в данный момент громадное стратегическое значение, а потому он отправил передовой отряд, чтобы занять Ярославль раньше, чем придет туда Просовецкий. Таким образом, его козни по отношению к ополчению не удались. Сами суздальцы, у которых Просовецкий был воеводою, просили у ополчения другого воеводу, вследствие чего Просовецкий с казаками был изгнан из города. Таким образом, к концу смуты Просовецкий перестал играть роль, а по окончании ее об нем совсем ничего не было слышно. В 1630-х и 1640-х годах имя его снова встречаем в памятниках. Судя по Боярским книгам, он в 1635—36 году имел звание «Москвовского дворянина» и в то же время был послан воеводою на Чаронду (ныне с. Чаронди, Кирилловск. уезда, Новгор. губ.), а в 1638 году (в конце) он был уже на Москве. Когда в 1639 году (1-го мая) государь повелел «для приходу Крымского царя и для Крымских и Ногайских людей быть воеводам по местам» (на «берегу»), то Просовецкий был назначен состоять головою при 2-м воеводе на Туле и имел под началом служилых ратных людей с городов: Твери, Торжка, Старицы и Можайска. В 1639—40 гг. Просовецкий был послан на воеводство в г. Козьмодемьянск.
«Акты Архивн. Экспед.», т. II, стр. 302—305, 306, 311, 313, 323; «Акты Истор.», т. II, стр. 194—195, 225, 227; «Собр. Госуд. Грам. и Догов.», т. II, стр. 455, 460, 498, 501, 509, 512, 513, 540; «Полн. Собр. Русск. Лет.», т. IV, стр. 328; «Русск. ист. Библиотека»; «Сборник кн. Хилкова», стр. 62, 63; «Разрядные книги», изд. 2-м Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, т. II, стр. 933; «Дворцовые разряды», т. I, стр. 1167; т. II, стр. 606; Карамзин, «История Государства Российск.», изд. ж. «Север», т. XII, стр. 129, 178; 738, 754; С. М. Соловьев, «История России», изд. т-ва «Общ. Польза», т. VIII, стр. 874, 875, 937, 938, 974, 975, 985, 1015; С. Ф. Платонов, «Очерки из истории Смутного времени», стр. 55, 371, 376, 380, 382, 389—391, 415, 422, 440; П. Иванов, «Указат. к боярск. книгам»; А. Барсуков, «Списки городовых воевод».