В пятницу 29-го числа в праздник Усекновения Честные Главы Иоанна Предтечи, по отслушании в праздничной церкви литургии и в квартире отобедавши, при сильном попутном ветре и при дождевой погоде, с городским лоцманом Егором Панкратовым, выпадающею из Двины и опять в неё впадающею рекою судоходною Быстрокуркою поехали всеми парусами в четыре часа пополудни.
По выезде из города в нашем виду были показанные при описании города Кур-островский и Большой Верхний Никольский Матегор погосты.
Потом, в пяти верстах от города на правой стороне Нижний Матегор; в нём каменная церковь двуэтажная, вверху храм — апостолу и евангелисту Иоанну Богослову, внизу — благоверным князьям Борису и Иглебу.
Против оного на двинском Уг-острову погост того ж названия; в нём две деревянных церкви, одна — Богоявлению Господню, другая — Благовещению Пресвятыя Богородицы и равноапостольному благоверному князю Владимиру. В восьми от тех погостов верстах, на двинском же не малом острову Быстрокурской волости, в правой стороне погост; в нём каменная церковь архангелу Михаилу и блаженному Прокопию Устюжскому. В пяти от него верстах в левой стороне Ровнинский погост, в нём две церкви: одна каменная, другая деревянная; каменная — Рождеству Пресвятыя Богородицы, деревянная — первоверховным апостолам Петру и Павлу, да Афонасию и Кириллы патриархам Александрийским.
Отъехавши от Ровнинского погоста две, а всего рекою Быстрокуркою до соединения её с Двиною, от города Холмогор двадцать вёрст, в семь часов пополудни пристали к погосту корабельной верфи и пильному заводу Вавчиги. Здесь на впадающей в Двину, по течению её с правой, а по нашей езде с левой стороны, небольшой, вытекающей из болота речке Вавчиги три пильных анбара, в каждом по два станка; в них пилят тёс и брусья для строения всяких мореходных судов и близ их на берегу Двины купеческая о шести доках верфь, в которой не только купеческие, но даже самые большие военные корабли строиться могут. Сия с пильным заводом верфь тем больше достойна примечания, что основатели и содержатели оной Архангельские купцы Осип и Фёдор Баженины в 1700 году именным государя Петра Великого указом, с припискою к верфи крестьян, пожалованы привилегиею, и как на привилегию, так и на крестьян, дана им за его царским, подписанием грамота, которая и поныне хранится у владеющего оною верфию по наследству архангельского ж купца Степана Иванова Баженина; он для смотрения за заводом сам здесь с женою живет. Теперь во оной верфи строения кораблей и других больших мореходных судов не происходит уже десять лет. В пильных же анбарах всегда разной толщины и ширины тёс и брусья пилят для продажи подрядом в Архангельское адмиралтейство и для отпуску за море. При оном заводе их же Бажениных построения каменная церковь, в которой настоящий храм Рождеству Иоанна Предтечи, придельный — святителю Христову Иоанну Златоусту. И священник с причетниками живёт на его Баженина содержании, а прихожан, кроме живущих при заводе, никого нет. Оный купец Степан Иванович Баженин, узнавши, что пристали мы в священниковом доме, пришёл к нам сам и упросил в свой дом, где мы ужинали и ночевали. Он подарил мне три маленьких медных пушечки, моржёвых костей креслы и обласкал меня чрезмерно.
30-го числа в субботу, в день тезоименитства его высочества великого князя Александр Павловича, слушали в помянутой церкви всенощную, литургию и благодарственный молебен. При окончании молебна во время многолетия выстрелено было возле церкви из одиннадцати купца Баженина чугунных пушек, а после того семь выстрелов из нашего катера. По отправлении ж сей церемонии, у него Баженина отобедавши и взявши заимообразно у него денег двадцать пять рублей, в коих дал ему сего ж 30-го числа августа вексель по объявлению, потом, при пасмурном небе и противном ветре, в верх же по реке Двине в четыре часа пополудни поехали с тем же холмогорским лоцманом греблею; и для провожания нас он, Баженин, ехал с нами в катере, а четыревесельная его шлюбка ишла позади.
По отъезде от заводу с версту, из берегу учинено было нашему катеру по приказу его, Степана Ивановича, одиннадцать пушечных выстрелов; в соответствие ж и мы из катера выстрелили пять раз.
По проезде от заводу семи вёрст купец Степан Иванович Баженин, распрощавшись с нами, воротился назад. В двенадцати от заводу Вавчуги верстах в левой стороне при впадающей в Двину судоходной реке Пинеги того ж названия экономическая деревня; в ней, по дальности от церкви, деревянная часовня Симеону Богоприимцу. Отъехавши от Вавчужской верфи или пильного завода осьмнадцать вёрст, для перемены лоцмана и взятья гребцов, в одиннадцать часов пополудни пристали к стоящей в правой стороне на двинском Мариловском острову того ж названия деревне, где в крестьянской избе обогревшись, напились чаю и поужинавши, с четырьмя человеками гребцов и лоцманом Никитою Лукиным, при малом попутном ветре, в час пополуночи поехали от оной деревни в ночь парусами. Во оной Мариловской Остров деревне деревянная часовня Зачатию Иоанна Предтечи.
31-го числа в воскресенье, отъехавши от Мариловской деревни на оное число, в ночи десять вёрст для отслушания литургии, в четыре часа пополуночи пристали к стоящему в левой стороне на самом берегу Паниловскому погосту. В нём две старых деревянных церкви, одна — Николаю Чудотворцу, другая — пророку Илии. По отслушании литургии и молебнов, от онаго погоста, при ясном небе, в одиннадцать часов пополуночи поехали сначала парусом, потом, за утишением ветра, греблею. От онаго Паниловского погоста по обе стороны реки Двины берега начались белого камня. В шести от Паниловского погоста верстах в правой от Холмогор стороне высокая белого камня, покрытая несколько сверху землёю, гора, которая, равно как и деревня и почтовая станция, по ней же называются Орлецы. На самом её верху в 1342 году новгородским гражданином Лукою была сделана крепость, в которой он со своею воровскою шайкою, разоряючи и грабя жительствующих по Двине крестьян, имели убежище; по выгнатии ж их из неё князем Фёдором Ростовским, та крепость так разорена, что и знаков никаких не видно, а только на самом верху поставлено два деревянных креста, чаятельно на том месте, где церкви были. В шестнадцати от Паниловского погоста верстах в левой от Холмогор стороне Ступинской волости погост; в нём две деревянных церкви, одна — Рождеству Иисус Христову, другая — Иоанну Богослову.
Отъехавши от Паниловского погоста осьмнадцать вёрст, в восемь часов пополудни для перемены бичёвщиков и лоцмана пристали к стоящей в правой стороне близ берега дворцовой деревни Пупачевой; в ней деревянная часовня Воскресению Христову.
[Да не покажется читателю удивительно, что я так тщательно все часовни замечаю; но это имеет важное побуждение и даёт причину заключить много. Где часовней много, там церкви почти везде в небрежении, попы не учёны, не рачительны, невежи и пьяны, а потому самому нравы гораздо наклоннее к расколам; из того следует, что расколы по моему примечанию в рассуждении закона не суть важны, но заслуживают важнейшего внимания политических голов, ибо к чему годится такая секта, которая общественную пользу считает чужою, чуждается, убегает, ненавидит и прячется от общественных прав и узаконений, наблюдая оные только из корыстолюбия и из страху наказаний в молитвах своих, которые чтут первым долгом Божества, не упоминают имя государя, следовательно, его внутренне не признают власти, видимо, считая еретиком; сограждан своих не называют соотчичами, но погаными и врагами, гнушаясь с ними есть, пить, знаться, обходиться и иметь дело. К чему годится, говорю я, многочисленная сия сволочь, управляемая десятью обманывающими над тысячьми обманутых, рассылающая ежегодно по всей России своих лжепроповедников для обращения простолюдинов и ленивцев в коварные их сети? Повсюду слышно — жалуются попы, дворяне и купечество на побег к ним людей; да в том бы и нужды не было, видится, всё равно, эти люди в том месте или в другом, были б только в России; но вот розница: они подговаривают людей трудолюбивых, из земель самых плодородных и изобильных, и поселяют оных в своих непроходимых болотах, где ничего не растёт; следовательно, уменьшают в государстве руки работающих, а умножают рты тунеядцев. Что ж выйдет из сего? Что навлечёт отечеству нашему со временем за следствие пагубные сии переселения? Между многочисленными причинами, рассудку открывающимися, о нынешней дороговизны хлеба повсюду, не время ли уже поставить в первые номера сии зловредные и беззаконные происки ухищрённых сих льстецов? Но сиё всё вид еще, пока они в страхе, пока не знают ещё свои силы и своего числа, пока нет единомыслия, пока нет ещё замысловатой обширной головы, словом, пока нет Силлы, Мария, Юлия Кесаря, Кромвеля. Читатель! Загляни в гисторию, не во всяком ли политическом корпусе найдёшь семена к их падению: в Египте гордость и пышность деспотов; в Персии усыпляющая роскошь царей; в Греции распря и противуборствие в умственных телах; в Риме раздор дворянства и черни, и так, спускаясь до наших времян, мне видится, я ощупываю пагубные сии зародыши, уже насиживаются в мрачных сих норах, в гнёздах невежества и в душепагубных сих скопищах. Но опустим зановесу на гибельную сию картину, от коей сердце содрагает, и да не подымет оную Всевышний!]
От оной с четырьмя гребцами и пятым лоцманом, при попутном ветре и немалом дожде, поехали в половине десятого часа пополудни в ночь парусами. В восьми от Пупачевой деревни верстах, в правой же стороне, погост Кривской волости; в нём две деревянных церкви, одна — Успению Пресвятыя Богородицы, другая — пророку Илии и трём святителям: Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту.
До сего Кривского от Паниловского погоста на двадцать-на-шесть вёрст продолжавшиеся каменные берега кончились, а с обеих же сторон начались низкие песчаные. От онаго погоста при утихающем дожде, по частым реки поворотам, в немногих местах ехали парусом, а в других бичевою.
1-го числа сентября в понедельник. Проехавши от Пупачевой деревни на оное число в ночи двадцать вёрст, для перемены гребцов и лоцмана в пять часов утра пристали к стоящей в правой стороне экономической, бывшей Сийского монастыря деревни Середней, из которой взявши других четырёх гребцов и лоцмана Акима Никифорова, при тихой не ветряной погоде и ясном небе, в начале седьмого часа пополуночи ж, поехали бичевою. В двух от Середней деревни верстах в левой стороне возле берега Ракольской волости погост; в нём две деревянных церкви, в одной два престола — Воскресению Христову и Михаилу Архангелу, в другой один престол — Покрову Пресвятыя Богородицы.
Отъехавши от деревни Середней двадцать семь вёрст впадающею с правой стороны в Двину речкою Сиею, в одиннадцать часов пополудни пристали к стоящему при самом устье, называющемуся по речке, Сийскому погосту. В нём две деревянных церкви, первая — Богоявлению Христову, вторая — Илии пророку и Василию Блаженному.
Обогревшись же в доме онаго погоста священника Василия Алексеева, отслушавши в церквах молебен и отобедавши, на почтовых с Сийской станции шести лошадях, в половине пятого часа пополудни поехали сухим путём большою Московскою дорогою в Сийский мужеский монастырь, до которого от онаго погоста десять вёрст, а катер с экипажем оставили в речке Сие, где по приезде к погосту пристали. По приезде в половине седьмого часа пополудни в Сийский монастырь, сперва для обогрения пристали в монашеских кельях, потом по зву тамошнего архимандрита Паисия пошли в его кельи, где, по отслушании в соборе всенощной, и ночевали.
Сей монастырь начально преподобным Антонием Сийским чудотворцем при Сии речке построен в 1520 году. На оное бывшее тогда пустое место пришел из Кейхацкой[1] волости с пятьми только учениками; по построении ж монастыря собралось к нему монахов и бельцов до 150, над которыми был он игумном тридцать семь лет; и с того времени монахов бывало по сту человек и больше. Ныне ж по штату в Архангельской епархии положен второклассным. В нём в проезд мой был помянутый архимандрит Паисий, при нём четыре иеромонаха, один белый, чтущийся к пострижению священник, иеродьякона два, монаха два, чтущихся к пострижению четыре послушника, штатных монастырских служителей шестнадцать человек; на жалованье ж всем им и на содержание монастыря ежегодно из казны отпускается тысяча пятьсот девяносто два рубли.
Во оном монастыре каменных четыре, деревянных три, а всех семь церквей; в них восемь престолов. Каменные: 1-я: большой настоящий собор во имя Святые Живоначальные Троицы; при нём придел преподобному Антонию Сийскому, которого и мощи в нём в запечатанной Петром Великим гробнице препочивают. 2-я: тёплый собор во имя Благовещения Пречистые Богородицы; при нём братская трапеза и келарская; внизу под ней со сводами погреба и кладовые. 3-я: под колокольней — трём святителям Петру, Алексею, Ионе, Московским чудотворцам. 4-я: над воротами — преподобному Сергию Радонежскому чудотворцу. Деревянные: 5-я: за монастырскою оградою — Николаю Чудотворцу; оную часто от бывающего от двух повыше монастыря на Сие речке построенных, бывших прежде монастырских, а ныне казённых мельниц, наводнения потопляет и вредит водою пол и нижний пояс иконостаса. 6-я: за монастырём на кладбище на маленьком речки Сии островку — Успению Пресвятыя Богородицы. 7-я: в семи верстах от монастыря — Воздвижению Честного и Животворящего Креста Господня. Прочее всё внутри монастыря строение каменное, только две не малых связи братских келий почти совсем без починки развалились, а также и ограда ветха.
В настоящем холодном соборе на местных образах не мало изрядной величины каменьев драгоценных, которые, думать надобно, даны от патриарха Филарета Никитича. [Податели сих драгоценностей покрыты непроницаемым мраком. Причины тому различные по моему примечанию. В первобытные времена, как и ныне, черноризцы были охотники обогащать свои монастыри подаяньями богомольцев и вкладчиков. Но были ж и такие, которые сокровищьми и деньгами искали обогатить, снабдить и поддерживать прежние свои фамилии. Может быть, были и такие, что скупость и роскошь свою тем насыщали; итак, для сего предмета видно ясно, что обличительные сии сведения не должны были оставаться гласными. К тому же известно по гистории. что иноческий чин не любит сам быть благодарным долго, полагая, что не богоугодно сие известие; ибо за то должно почитать или уважать наследников, поминать их роды, а особливо опасаться, не потребовали б наследники опять назад, что всё, видно, могло обеспокоить смиренных тех отцев. Отец Паисий Сийский архимандрит честный, бескорыстный и смиренный, кажется, монах, но кто-нибудь из его преемников, увидя, что напрасно сии каменья обветшалый иконостас украшают, употребит их либо на починку разваливающегося монастыря, или на другое что, смотря по склонности своей].
В ризнице и книгохранительнице ничего достойного любопытства и примечания нет, а только имеется одно писанное на александрийской в целый лист бумаге, неизвестным человеком, полууставом, одною рукою и пером с нарисованными Христовыми чудесами и причтами красками, Евангелие. Сказывают, что уже там за эту книгу дают 500 рублей.
Достопамятно в сём монастыре то, что патриарх Филарет Никитич ещё будучи бельцом в нём жил, пострижён в монашество и во время патриаршества, по изгнании Борисом Годуновым был под Благовещенскою церковью до смерти его, Годунова, в заточении. Сие место так закрыто небрежно и неприметно, что даже монахи сомневаются, где он содержался.
2-го числа сентября во вторник, отслушавши в холодном соборе литургию и молебен, посмотревши церквей, ризницы, книгохранительницы и всего монастыря, потом у архимандрита отобедавши, в четыре часа пополудни на тех же почтовых лошадях поехали обратно в Сийский погост. По приезде ж в половине шестого часа пополудни в Сийский погост, в священниковом доме напившись чаю, поужинавши и отслуживши в Ильинской церкви молебен и взявши в рассуждении частых в Двине от наносных водою песков мелей семи человек работников и восьмого лоцмана, выбравшись на Двину при благополучном ветре в половине десятого часа пополудни, поехали в ночь парусами. В десяти от Сийского погоста верстах проезжали в левой стороне погост Цолмохотский[2]; в нём две деревянных церкви, одна — Рождеству Пресвятыя Богородицы, другая — великомученику Димитрию Селунскому чудотворцу. От сего погоста с обеих сторон Двины берега крутые красного, белого и синего песку. В пятнадцати от Цолмохотского погоста верстах в левой же стороне при впадающей в Двину судоходной реки Пинеги погост Пинегша; в нём две деревянных церкви: первая — Введению во храм Пречистые Богородицы, вторая — пророку Илии.
3-го числа августа в среду. В десяти верстах от Пинегши в правой стороне погост и деревня Прилуки; в нём две деревянных церкви, одна — Стретению Господню, другая — архангелу Михаилу и мученикам Фролу и Лавру. Крестьяне оной деревни такими ж, как и в приморских берегах, сетьми ловят сёмгу, только против тех мест весьма в малом числе, да и лов не долгое время бывает. Против сей деревни, за утишением ветра, стали на якорь и, разведши на берегу огонь, изготовили купленную здесь свежую сёмгу, за чем и простояли часа два; потом в катере отобедавши, при ясном небе и малом противном ветре, поехали бичевою. Но за усилившимся большим противным ветром и дождем и за частыми чрез реку взад и вперёд от мелей переборами, отъехавши версты три, для ночлега стали на якорь.
4-го августа в четверток по утру рано, при небольшом дожде и противном ветре, снемшись с якоря, поехали бичевою, а на переборах чрез реку греблею. Отъехавши же от ночлега четыре, а от Сийского погоста сорок две версты, для перемены бичевщиков и лоцмана в три четверти осьмого часа пополуночи пристали к стоящей в левой стороне казённого ведомства деревне Говрогоры[3]. В ней деревянная часовня великомученику Георгию. От оной деревни, отобедавши, за нескорым собранием четырёх гребцов и пятого лоцмана, при пасмурной же дождевой погоде и противном ветре, в одиннадцать часов пополуночи поехали бичевою. В двух от оной деревни верстах, в левой же стороне Говрогорской волости погост; в нём две деревянных церкви: одна — архангелу Михаилу, другая — Рождеству Иоанна Предтечи и мученикам Фролу и Лавру. В пяти от Говрогорского погоста верстах в правой стороне погост Коскошинской; в нём две деревянных церкви: первая — Рождеству Иоанна Предтечи, вторая — апостолу и евангелисту Иоанну Богослову. В семи от Коскошинского погоста верстах в правой же стороне погост Ныконской[4] волости; в нём две ж деревянных церкви: одна — Рождеству Христову, другая — Николаю Чудотворцу. От сего погосту левый от Холмогор берег каменный белой плиты.
Отъехавши от Говрогорской станции двадцать-шесть вёрст, для перемены работников и лоцмана в четверть пятого часа пополудни пристали к стоящей на правом берегу государственной деревне и почтовой станции Взвозу. А от ней с четырьмя работниками и лоцманом Никитою Карповым, при небольшом попутном ветре, в пять часов пополудни поехали в ночь парусами. От сей почтовой станции со обеих сторон реки Двины начались берега крутые, лебастровые, простирающиеся вперед на пятнадцать вёрст. Оный изрядной доброты лебастр прежде сего отправляли даже и в чужие краи. Во оном лебастровом возле деревни берегу четыре пещеры, которые вымыло водою. Настоящее происхождение сих пещер неизвестно, а по пространству их некоторых внутри можно подумать, что кем-нибудь сделаны с намерением, ибо в иных вместиться могут несколько человек. В шести от деревни и почтовой станции Взвозу верстах с правой стороны впадает в Двину речка Койнакса[5], на которой, сказывают обыватели, в старинные времена бывали страшные разбои, и поныне многие, приходя сюда, по наслышке, ищут разбойнической поклажы денег.
Отъехавши от деревни и станции Взвозу осьмнадцать вёрст, для перемены работников и лоцмана, в половине одиннадцатого пополудни часа пристали к стоящей на правом берегу деревни и почтовой станции Колеской. Во ожидании ж, поколь собрали шести работников и седьмого лоцмана Демида Власова, поужинали в катере. Потом, при попутном же ветре в три четверти двенадцатого часа пополудни ж поехали парусами. Против оной деревни на левом берегу при устье впадающей в Двину речки Колесенки Колеской[6] волости погост; в нём две деревянных церкви: одна — Николаю Чудотворцу, другая — великомученику Димитрию Солунскому чудотворцу. В девяти верстах от Колеского погоста и станции в правой стороне ветхий, небольшой, упразднённый при открытии штата, деревянный Никольский монастырёк; в нём одна деревянная церковь Николаю Чудотворцу, в которой по праздникам только Николая Чудотворца, что в год бывает два раза, служит Колеского погоста священник. А при том пустом монастырьке живут одни, прежде бывшие сего монастыря, а ныне казённого ведомства экономические крестьяне.
5-го числа августа в пятницу. Отъехавши на оное число от Колеской станции в ночи пятнадцать вёрст, для перемены работников и лоцмана в половине пятого пополуночи часа пристали к стоящей в правой стороне экономической деревне и станции Моржегорской; а от оной с восьми работниками, при ясном небе и тихой, не ветреной погоде, в четверть шестого часа поехали бичевою. В четырёх от сей станции верстах, в правой же стороне, Моржегорской станции погост; в нём две деревянных церкви: первая — святым Богоотцем Иоакиму и Анны, вторая — Илии Пророку и Василию Великому.
От Моржегорской до Шестозерской[7] станции пятнадцать вёрст. За частыми чрез реку с одного берега на другой замелям от наносного песку переборами, притом же и по незнанию лоцманову настоящего фарватера, ехали до первого часа пополудни. К Шестозерской же станции и деревне, стоящей в правой стороне, для перемены работников и обеда пристали в час пополудни. Во ожидании ж, покуда сготовят на берегу кушанье и наймут до будущей вперед станции на катер работников и знающего фарватер лоцмана, ходил я пеший в расстоящий от нашей пристани верстах в двух той Шестозерской волости погост, в котором две деревянных церкви, первая — во имя первоверховных апостол Петра и Павла, вторая, двуэтажная, вверху — святителю Христову Модесту патриарху Иерусалимскому, придел — великомученику Георгию, внизу — Николаю Чудотворцу.
Отслушавши во оных церквах храмам и хотящим по водам плыти молебен, пришедши с тамошним священником на катер и в катере отобедавши, опять его выпустили на берег, а сами с десятьми работниками и лоцманом Васильем Евсеевым, при небольшом противном ветре и ясном небе, в три часа пополудни поехали бичевою, а в других местах и переборах греблею.
От Шестозерской станции в пяти верстах ночью уже проезжали стоящий в левой стороне при устье впадающей в Двину судоходной реки Ваги погост Усть-Ваинга[8]; в нём две деревянных церкви: одна — Покрову Пречистые Богородицы, другая — Димитрию великомученику Селунскому чудотворцу. Проехавши от Шестозерской станции пятнадцать, а всего от уездного города Холмогор 244 версты, с правой стороны впадает в Двину большая судоходная река Пянда, по которой, по нынешнему разграничиванию, Холмогорский уезд кончился, а начался Шенкурский.
В Шенкурском уезде по минувшей четвёртой ревизии в тысячи ста шестидесяти двух дворах имеется в жительстве казённого ведомства крестьян дворцовых: мужеска — 18 420, женска — 18 826; экономических: мужеска — 1091, женска — 1154; черносошных: мужеска — 738, женска — 766; итого мужеска — 20 249, женска — 20 746, а обоего мужеска и женска пола — 40 995 душ.
Оные крестьяне все вообще, по довольному количеству изрядной к хлебородию земли, упражняются в довольном для пропитания своих семейств хлебопашестве, ибо в Шенкурском уезде рожь родится сам-сем, ячмень сам-пят и сам-шест, овёс и горох сам-четверт, пшеница сам-третей; а другого никакого хлеба, кроме льну, затем что и семена не вырастают, не сеют. Жительствующие ж по берегам Двины пашут только рожь, ячмень и лён; рожь у оных родится сам-пят и сам-шест, ячмень сам-шест, льну с четверика совсем как надобно прясть отделанного, выходит до двух с половиною пуд; оный лён архангельским и шенкурским купцам и бральщикам или закупщикам продают по четыре и по пяти рублей пуд. Хлеба они не покупают, а каждый год довольствуются своим и ещё несколько продают. Все оные Шенкурского уезда крестьяне для продажи в Архангельске на отпуск за море гонят, в знатном во всём уезде количестве смолу, так что каждый работник выгоняет её в год до пятнадцати и восьмидесяти пудовых бочек. Бочку ж продают от рубля двадцати копеек до полуторых рублей; а на каждую бочку для выгонки смолы портят соснового лесу самого хорошего тридцать, а который похуже — пятьдесят дерев. Кроме же хлебопашества и смолокурения, бьют водящихся в их лесах зверей: медведей, волков, лисиц, куниц, зайцев, выдр, горностаев, норок, барсуков, россомах; птиц: глухих и полевых тетеревей, копалов, мордах, рябчиков, куропаток, диких голубей, гусей, уток, пунашков и куликов.
В Шенкурском уезде имеются из крестьян, мастеровые: плотники, кузнецы, портные, сапожники, кожевники и горшечники; оные от своих промыслов и рукоделий довольствуются без смолокурения, а только имеют одно хлебопашество; малое число бочарей, которые всегда упражняются в делании для смолы бочек; другие на двинских судах ходят лоцманами; впрочем, от домов своих никуда в заработки не отлучаются. В рассуждении ж сенокосных мест, скота всякого держат довольно для себя и продажи. Женский же пол также, как в Архангельском и Холмогорском уездах, упражняется в ткании на продажу холста.
В Шенкурском уезде церквей: каменная — 1, деревянных — 102. При них церковнослужителей: мужеска — 360, женска — 380, а обоего мужеска и женска пола — 740 душ. Кормятся от прихожан, смолокурения и своего хлебопашества.
Крестьянских мучных мельниц: водяных — 61, ветряных — 85; озёр — 151; рек — 72; в них ловится рыба: щуки, окуни, налимы, харьюсы, лещи, язи, головли, а изредко и сёмга.
Лес растёт: еловый, сосновый, берёзовый, листвяничник, осина, желомустник, ива, ольха, рябина, черемха, калина, чёрная и красная смородыня, малинник, шиповник и можжевельник. Соснового лесу великое каждый год множество жители изводят на смолокурение, на делание на смолу бочек, а также не малое количество каждый год употребляют соснового и елового, годного на строение, лесу на плоты, которые они делают не в один, а в два ряда; на них отвозят к городу Архангельску смолу, рожь, ячмень, овёс и муку; распродав же оное, плоты те почти за бесценок отдают. Ягоды в лесах растут: морошка, брусница, черница, голубица, земляница и клюква. Огородные овощи родятся: капуста, редька, репа и хмель.
Во оном Шенкурском уезде, расстоянием от города в восьмидесяти пяти верстах, бывает в Благовещенской волости годовая ярмонка, которая начинается с первого марта и продолжается чрез пятнадцать дней; называется ж она по волости Благовещенскою, а по началу торга Евдокеевскою. На сию ярмонку великое множество собирается уездных жителей из Шенкурского, Вельского и Красноборского уездов с разными домашними деревенскими продуктами и рукоделиями. И приезжают из разных городов Тульского, Калужского, Тверского, Новгородского, Владимирского, Ярославского, Костромского, Казанского, Вологодского, Олонецкого и Архангельского наместничеств купцы и продают всякие российские и иностранные товары. На сей ярмонке архангельские купцы с помянутыми трёх уездов крестьянами о поставке к ним весною и летом смолы и говяжьего сала с немалым денежным задатком контракты заключают. Оный великий торг производится в гостином старинного строения деревянном дворе, имеющим вид замка, с довольным числом лавок и постоялых дворов, отдаваемых на ярмочное время из казны в наём.
Примѣчанія
- ↑ Вероятно, Пётр Челищев, ослышался и неверно записал место рождения Антония Сийского. Правильное название: Кехотская волость. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Очевидно, речь идёт о Чёлмохотском погосте — именно там располагались упомянутые далее церкви. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Устаревшее произношение местности Хаврогоры или Верхние Хаврогоры — ныне группа деревень Хаврогорского сельского поселения в Холмогорском районе Архангельской области. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Очевидно, речь идёт о местности Ныкола — ныне группа деревень в Зачачьевском сельском поселении Холмогорского района Архангельской области. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Современное название — Конокса. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ В исторических источниках волость носит название «Калежская». — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Верное название станции и волости — Шастозерская. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Правильное название — Усть-Ваеньга. — Примечание редактора Викитеки.