1804 год
май.
18Мая 18-го пошли мы из залива Тайо-Гое при весьма худой погоде. При сем случае лишились верпа и двух кабельтов. Во время верпования нашел такой сильной шквал, сопровождаемый проливным дождем, что мы принуждены были отрубить кабельтов и поставить паруса, дабы не снесло корабля на камень, находящийся на западной стороне входа, мимо коего проходили мы едва на один кабельтов. В 9 часов облака рассеялись и небо прояснилось, но ветер дул крепкий от ONO. В сие время увидели Неву, которой удалось еще вчерашним вечером выдти в море. По поднятии гребных судов и по укреплении якорей велел я держать к северу, дабы приближиться опять к острову для измерения нескольких углов и снятия видов, в чем бурная и мрачная погода поутру нам препятствовала. Наблюдения в полдень показали широту 8°59′46″. Северная оконечность Нукагивы находилась от нас тогда точно на N. От сей оконечности, лежащей по определению нашему в долготе 139°49′30″, начал я вести счисление.
При крепком восточном ветре направили мы потом путь свой к WSW с тем намерением, чтобы увериться в существовании того острова, который видел будто бы Маршанд во время плавания своего от Вашингтоновых островов к северу, и о котором Флерье думал, что оный долженствовал быть Огива-Потто, названный так отагитянином Тупаем, сопровождавшим Кука в первом его путешествии. Ночь была светлая, но чтобы не оставить о существовании сего мнимого острова никакого сомнения, в 9 часов вечера легли мы в дрейф, находясь тогда западнее пункта отшествия на один градус. 19В половине шестого часа утра взяли мы курс под всеми парусами на WtS, а в полдень на вест. Продолжать плавание на WSW почитал я ненужным, ибо если бы Маршанд видел действительно в сем направлении остров, то верно усмотрели бы мы оный прежде захождения солнца. Продолжив плавание до 6 часов вечера и не приметив ни малейших признаков какого-либо острова, оставил я дальнейшее искание оного в сем направлении. Сильное течение к западу в сей части океана, затрудняющее много и прямое плавание от островов Вашингтоновых к Сандвичевым, как то испытал Гергест, возбраняло мне заходить слишком далеко к западу. Оное было причиною, что капитан Ванкувер на пути своем от Отагейти к Оваги в 1791 году принужден был часто поворачивать и плыть к востоку, чтобы достигнуть последнего острова. В 6 часов вечера переменил я курс на NNW. В сие время находились мы в широте 9°23′ южн. и долготе 142°27′ западн., следовательно 2°48′ западнее острова Нукагивы. В первую ночь после перемены курса шли мы под малыми парусами, дабы нечаянно не подойти слишком близко к острову, который найти мы надеялись, но сие ожидание наше было безуспешно. Ветер дул несколько дней сряду крепкий от O и OSO и сопровождался жестокими порывами, которыми изорвало у нас несколько парусов. Течение было, как то и ожидать следовало, всегда к западу. По наблюдениям капитана Ванкувера действие оного должно склоняться к северу, но я немало удивился, нашед сему противное, ибо в продолжение двух дней, 21 и 22 мая между 6 и 4 градусами южной широты, снесло нас течением 49 миль на SW 65°. Сие побудило меня держать курс одним румбом севернее, а именно NtW. Течение к югу между тем уничтожилось и было после всегда к NW до самых островов Сандвичевых.
22Мая 22-го находились мы в широте 3°27′ южн. и долготе 145°00′ западной. Южное наклонение магнитной стрелки найдено, в сей день 13°, склонение же 5°18′ восточное.[1]. 2424 дня, во время безветрия, погрузил господин Горнер Сиксов термометр на 100 саженей. В сей глубине оказалась теплота воды 1112 градусов, на поверхности моря и в атмосфере термометр показывал 2112°. Гельсова машина показывала напротив того в той же глубине 19 градусов, хотя находилась в море и 20 минут. Сие служит доказательством, что вода во время поднимания машины весьма согрелась[2]. Опыт, учиненный посредством Сиксова термометра, признавал г-н Горнер вернейшим. Мы находились в сие время в широте 56′ южной, долготе 146°16′ западной. Склонение магнитной стрелки в сем месте найдено 4°34′ восточное; южное наклонение оной 8°30′. Два дня уже дул ветер переменный слабый, прерываемый безветрием, но мы чувствовали, что воздух был приятнее и в сравнении с тем жаром, которой переносили мы несколько недель прежде сего, мог назван быть холодноватым, а особливо во время ночи. Термометр показывал впрчем только 112 градуса менее, нежели в первые дни бытности нашей у Нукагивы.
25В пятницу 25 мая в 3 часа пополудни перешли мы экватор, в долготе по хронометрам нашим 146°31′; по счислению же 144°56′. Итак, в семь дней корабль увлекло течением на 112 к западу. В то самое почти мгновение, в которое переходил корабль чрез линию, что с довольною точностью определить было можно, поелику обсервованная южная широта в полдень составляла 4 минуты, найдено наклонение южного полюса магнитной стрелки 6°15′. Мы имели инклинаториум не особенной доброты, а потому г-н Горнер и полагал, что найденное посредством оного наклонение нельзя принять точно верным. Следующего дня в широте[3] 1°12′ северной, и долготе 146°46′ найдено оное 5°30′, склонение же, спустя несколько часов потом 5°18′ восточное. В сей день приметили мы течение к ONO 16-ти миль; на другой день было оно опять, как и прежде западное. Объяснение разности такого однодневного течения не нетрудно. До сего времени не видали мы почти никаких птиц. 27Мая 27-го в широте 2°10′ и долготе 146°50′ усмотрели кучу птиц тропических и других малых, между коими находилась одна большая, совершенно черная. Дикий наш француз утверждал, что он видал последнюю часто около Нукагивы и других островов Вашингтоновой купы и слыхал будто бы от других, что оная никогда далеко от земли не отлетает. Сия птица, равно как и виденная в море большая зеленая ветвь вселили в нас надежду, что мы придем может быть еще сею же ночью к какому-либо неизвестному острову. Ночь была лунная и весьма светлая, но ожидания наши оказались тщетными. 30Мая 30-го умер наш повар Иоган Нейланд. О болезни его упомянуто мною прежде. Я надеялся привезти его живого в Камчатку, но великий жар, которой переносили мы в бытность свою у Нукагивы, ускорил смерть его. Он был уроженец курляндский, от роду имел 35 лет, вел себя весьма хорошо. Все вообще об нём сожалели.
В продолжение нашего плавания до осьмого градуса широты были часто штили и столь переменные ветры, что однажды только дул ветер шестнадцать часов непрерывно от запада. Погода продолжалась пасмурная, и шли сильные дожди, которые доставили нам ту выгоду, что мы могли наполнить почти все свои бочки пресною водою. В широте осьми градусов ветер, отходя к NO, сделался ONO, настоящее направление пассатного ветра, продолжавшееся до самого прихода нашего к островам Сандвичевым. До сего определяемая долгота по хронометрам разнствовала от находимой посредством наблюдений лунных расстояний только несколькими минутами. Июнь.
33 июня показали наблюдения мои разность 10, а на другой день 25 минут, коими долгота по хронометрам была восточнее. Хотя наблюдения астронома Горнера, капитана Лисянского и мои сходствовали весма близко, однако при всем том мы желали лучше приписать сию столь великую и вдруг происшедшую разность, недовольной точности наших наблюдений, нежели неверности хронометров, но по прибытии своем к острову Оваги противное оказалось, ибо мы действительно нашли, что No. 128 показывал 33′30″, а No. 1856 11′ восточнее.
Ветер всё еще продолжался крепкий от NO и NOtO при сильном волнении от NO, причинявшем великую качку и беспокойство. В сие время оказалась в первый раз в корабле течь и была столь велика, что мы два и три раза в день должны были выливать воду. Но течь сия не была опасна и происходила от того, что корабль сделавшись гораздо легче, нежели как он был при отходе из Европы, поднялся от воды, и как пенька в пазах ватерлинии сгнила вовсе, то при малейшей качке входило воды в корабль немало. До прибытия нашего в Камчатку нельзя было пособить сему и мне ничего более не осталось, как сожалеть о своих служителях, которые отливанием воды при великих жарах весьма затруднялись.
7В четверток 7 июня поутру в 6 часов находились мы по счислению в недальнем уже расстоянии от восточной стороны острова Оваги, почему я и переменил курс NNW на NWtW. В половине 9 часа увидели восточную оконечность овагигскую, лежащую от нас на NW в расстоянии 36 миль, однако горы Мауна-Ро не могли приметить. В полдень находились мы в широте 19°10′. Восточная овагигская оконечность, лежащая под 19°34′ широты, была тогда от нас прямо на N. Поелику долгота сей оконечности определена капитаном Куком с великою точностью и признана воспитанником и последователем его Ванкувером долготою истинною, то упомянутое положение оной и было весьма благовременно для уверения нас в настоящей погрешности наших хронометров. Долгота сей оконечности вышла:
по No. 128 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
154°22′30″ |
No. 1856 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
154°45′00″ |
Пенингтонову . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
154°29′30″ |
Определенная капитаном Куком . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
154°56′00″ |
Наблюдения капитана Кука и Ванкувера не оставляют никакого сомнения о точном определении долготы сей оконечности. Взятые нами лунные расстояния 4 и 11 июня чрез день после нашего отхода с Оваги подтвердили то совершенно. Первые из оных показали погрешность No. 128 39, последние же 35 минут, восточную. Итак не оставалось для нас ничего более, как определить снова ход хронометров с толикою точностью, каковая только возможна на море. При сем достойно примечания то, что на всех шести хронометрах, на обоих кораблях находившихся, изь коих четыре были Арнольдовы, оказалась в кратковременное сие плавание погрешность в одну сторону. Долгота по корабельному счислению была 150′54″. Следовательно в двадцатиоднодневное плавание увлекло нас течением на 4°2′ к западу, что делает одиннадцать миль в каждые сутки.
В бытность нашу в порте Анны Марии могли мы получить от нукагивцев на оба корабля только семь свиней, из коих каждая была весом менее двух пуд. Сей крайний недостаток в мясной провизии возлагал на меня обязанность зайти к островам Сандвичевым, где полагал я запастися оною достаточно. Хотя все служители были совершенно здоровы, однако представляя себе, что во всё долговременное плавание от Бразилии, выключая первые недели, единственная их пища была солонина, не мог я не опасаться цинготной болезни, невзирая на все предосторожности. Ни нужда поспешать в Камчатку, где долженствовали пробыть по крайней мере целый месяц, для того, чтобы быть в состоянии придти в Нагасаки в половине сентября месяца, как такое время, в которое муссон переменяется у берегов японских, ни желание мое взять от Вашингтоновых островов совсем особенный курс от всех предществовавших мореплавателей, на коем не без причины полагать я мог сделать новые открытия, словом ничего не смел я предпочесть попечению о сохранении здоровья служителей, и должен был непременно коснуться островов Сандвичевых. Но чтобы сколько возможно употребить на сие менее времени, решился я не останавливаться нигде на якорь, а держаться только дня два вблизи берегов овагигских, поелику по описанию всех мореплавателей, бывших у сего острова, приезжают островитяне к кораблям, находящимся от берегов даже в 15 и 18 милях, для промена жизненных потребностей на товары европейские. Приняв таковое намерение, приближились мы сначала к юговосточному берегу. Я думал при сем, что если обойдем весь остров, то верно достаточнее запасемся провизиею. Но следствие показало, сколь много обманулись мы в своем чаянии! — Подошед к берегу на шесть миль, мы поворотили и держали в параллель оному под одними марселями. Увидев несколько шедших к нам лодок, легли в дрейф. Всё, что островитяне привезли с собою, не соответствовало нимало нашим ожиданиям. Некоторое количество пататов, полдюжины кокосовых орехов и малый поросенок составляли всё, что могли мы у них выменять, но и сии малости получили с трудностью и за высокую цену. Островитяне не хотели ничего брать на обмен, кроме одного сукна, которого не было на корабле ни одного аршина в моем расположении. Тканей их рукоделия предлагали они нам в мену множество, но крайняя нужда в провизии требовала запретить выменивать что-либо другое. При сем случае привез один пожилой островитянин очень молодую девушку, уповательно дочь свою, и предлагал ее из корысти на жертву. Она по своей застенчивости и скромности казалась быть совершенно невинною, но отец ее не имев успеха в своем намерении, весьма досадовал, что привозил товар свой напрасно.
Худая погода, сопровождаемая дождем и шквалами была причиною, что после сего не видали мы более ни одной лодки отплывающей от берега, почему удалившись от острова, держали при свежем восточном ветре на SSO.
Испытанной нами здесь недостаток в провизии удивлял нас немало, ибо овагигской берег, у коего мы находились, казался довольно населенным и весьма хорошо возделанным. Виденная нами сторона сего острова имеет в самом деле вид прелестный. Судя по оной нельзя сравнять с сим островом ни одного из Вашингтоновых. Весь берег усеян жилищами, покрыт кокосовыми деревьями и разными насаждениями. Множество лодок, виденных нами ясно у берега, не позволяло сомневаться о многочисленности народа. От низменной восточной оконечности, имеющей небольшое возвышение, поднимается берег мало-помалу до подошвы прекрасной горы Мауна-Ро, высота коей по исчислению астронома Горнера составляет 2254 сажени. Следовательно превосходит высоту Тенерифского пика 350 тоазами. Гора сия, как по своему особенному виду, так и по высоте, есть достопримечательнейшая. Она по справедливости названа Столовою горою, потому что вершина ее, бывшая непокрытою в сие время года снегом, совершенно плоска, выключая, неприметное почти на восточной стороне возвышение. В первый день нашей здесь бытности обнажилась она от облаков на некоторые только мгновения; впрочем скрывается в оных почти беспрестанно. В следующие потом два дня удалось нам удивляться несколько раз сей страшной громаде, вершина коей занимает пространство, составляющее 13000 футов, но ни единожды не представлялась она нашему зрению в полном своем виде. Сие вообще случаться должно редко, ибо, если верхняя часть ее и обнажается от влажного покрова, то средина закрыта бывает почти всегдашними облаками, которые кажутся низвергающимися с величественно возвышающейся над оными вершины. В утреннее время, когда воздух не наполнен еще парами, видна гора сия гораздо яснее.
Судя по островитянам, бывшим на корабле нашем, нельзя сравнивать их по наружному виду с нукагивцами, в рассуждении которых составляют они безобразную породу людей. Они ростом меньше и телосложением не статны, цветом гораздо темнее и тело не распещрено почти совсем узорами, которые столь много украшают нукагивцев. Из всех, виденных нами овагигцев не было почти ни одного, который не имел бы на теле пятен, долженствующих быть следствием или любострастной болезни или неумеренности в употреблении напитка кава, но сия последняя причина не может относиться к беднейшей части жителей. Сколько превосходят нукагивцы в физическом отношении овагивцев, столько казались нам сии превосходящими южных своих соседов умственными способностями. Частое обращение их с европейцами, из коих, а особливо из агличан, находится несколько на островах сих, способствовало непременно к тому весьма много. Бодрость, проворство и живость в глазах приметили мы более или менее во всех тех, которых имели случай видеть. Овагигцы строят лодки свои и плавают на них гораздо искуснее нукагивцев, которые вообще не имеют в том навыка. Помещенное в путешествии Кука некоторое количество слов показывает величайшее сходство языков, коими говорят жители островов Сандвичевых и Мендозовых. Судя, по оному надобно бы думать, что они могут разуметь друг друга совершенно. Но дикий наш француз не понимал овагигцев вовсе, и потому не мог служить там толмачем. Несколько аглинских только слов, выговариваемых островитянами довольно ясно, способствовали нам много к уразумению их некоторым образом. Дикий француз, которой не разумел может быть языка сих островитян по великой разности в выговоре, возымел об овагигцах столь худое мнение, что раскаялся даже в своем намерении поселиться между ими. Он просил меня при сем взять его с собою. Хотя я и имел довольную причину наказать его за худой против нас на Нукагиве поступок, однако не мог не согласиться на его просьбу, предвидев явно, что он между сими островитянами по свойствам своим будет еще презреннее и несчастнее, нежели на Нукагиве.
8На рассвете следующего дня поплыли мы к южной оконечности острова Овайги. По описанию Кука должна находиться на оной великая деревня, из коей привезено было ему множество жизненных потребностей. Я надеялся как здесь, так и на юго-западной стороне острова получить оные с толикою же удобностью. В 11 часов обошли мы сей мыс. Он приметен тем, что оканчивается великим тупым утесистым камнем, и окружен на несколько сот саженей каменистым рифом, о который разбиваются волны с великим шумом. По наблюдениям Кука лежит оконечность сия под 18°54′ широты и 155°45′ долготы. В полдень находилась она от нас на SO 78° в расстоянии не более трех миль. Обсервованная широта оной астрономом Горнером и лейтенантом Левенштерном вышла 18°54′45″, следовательно с определенною капитаном Куком сходствовала весьма близко. Что ж касается до долготы, то в оной погрешность по хронометрам была только одною минутою меньше вчерашней.
Как скоро усмотрели мы вышеупомянутую деревню, тотчас легли в дрейф, в двух милях от берега. Не прежде, как по прошествии двух часов, пришли к нам две лодки. Первая привезла большую свинью, весом около двух пудов с половиною. Мы обрадовались тому немало, и я назначил уже оную для завтрешнего воскресного служителей обеда, но увидев после, что и сей единственной, привезенной к нам свежей пищи купить было не можно, чувствовал сугубую досаду. Я давал за свинью всё, что только возможность позволяла. Привезший оную отказывался от лучших топоров, ножей, ножниц, целых кусков ткани и полных пар платья, и желал только получить суконный плащ, который бы покрывал его с головы до ног, но мы не были в состоянии дать ему оного. На другой лодке могли мы выменять малого поросенка, составлявшего всю свежую провизию, полученную нами с трех приходивших лодок. Приезжавшая при сем очень нарядная и бесстыдная молодая женщина, которая говорила несколько по аглински, имела одинакую со вчерашнею участь. Сегодняшняя неудачная с островитянами мена удостоверила нас, что без сукна, которого требовали они даже за всякую безделицу, не можем ничего получить и в Каракакоа, где, как в месте пребывания овагигского короля, известного Тамагама, живут роскошнее, следовательно и жизненные потребности гораздо дороже. Сколь великая, по-видимому, произошла в состоянии сих островитян перемена в десяти- или двенадцатилетнее только время! Тианна[4], которого взял с собою Мерс в Китай в 1789 году, в бытность свою в Кантоне, желая узнать о цене какого-либо товара, обыкновенно спрашивал: сколько должно дать за то или другое железо? Целый год уже находился он беспрестанно с европейцами, но вкорененная в нем привычка высоко ценить железо всё еще оставалась. Ныне, кажется, овагигские жители металл сей почти презирают. Они едва удостаивают своего внимания и нужнейшие вещи, сделанные из онаго. Ничем не могли они быть довольны, если не получили того, что служило к удовлетворению их тщеславия. Не видев более ни одной шедшей к нам лодки, поплыли мы под малыми парусами вдоль юго-западной стороны сего острова, потом в шесть часов начали держать к югу, дабы на время ночи удалиться от берега.
Хотя я и очень мало имел надежды запастися здесь свежею провизиею, однако не хотел в том совсем отчаиваться до тех пор, пока не испытаем того у западного берега и в близости Каракакоа. В сем намерении приказал я в час по полуночи поворотить и держать к северу. В пять часов утра находилась от нас Моуна-Ро на NNO, южная оконечность на NOtO. Густой туман покрывал весь остров. В восемь часов зашел ветер к северу и сделался так слаб, что если бы был и попутный, то и тогда не имели бы мы надежды приближиться к Каракакоа. Сие неблагоприятствовавшее обстоятельство и неизвестность, получим ли что и в Каракакоа, побудили меня переменить намерение. Я решился, не теряя ни малейшего времени, оставить сей остров и направить путь свой в Камчатку, куда следовало придти нам в половине июля. Но прежде объявления о таковом моем намерении приказал я доктору Эспенбергу осмотреть всех служителей наиточнейшим образом. К счастью не оказалось ни на одном ни малейших признаков цинготной болезни. Если бы приметил он хотя некоторые знаки сей болезни, тогда пошел бы я непременно в Каракакоа, невзирая на то, что потерял бы целую неделю времени, которое было для нас драгоценно, ибо при перемене прежнего плана обязался я придти в Нангасаки еще сим же летом, что по наступлении NO муссона долженствовало быть сопряжено с великими трудностями. О намерении моем идти немедленно в Камчатку и о причинах к тому меня побудивших объявил я своим офицерам. Три месяца уже питались мы одинакою со служителями пищею. Все они радовались уповая скоро придти в Каракакоа; все ласкались уже надеждою получить свежие жизненные потребности, но при всём том, сия перемена не произвела ни в ком неудовольствия. Г-н капитан Лисянский, которому не было надобности столько дорожить временем, вознамерился остановиться на несколько дней у Каракакоа и потом уже продолжать плавание свое к острову Кадьяку.
В шесть часов вечера находилась от нас южная оконечность Оваиги NO 87°, восточная сторона горы Мауна-Ро NO 52°. Посредством сих двух пеленгов определили мы пункт нашего отшествия, которой означен на ванкуверовой карте под 18°58′ широты и 156°20′ долготы. После маловетрия, продолжавшегося несколько часов, настал свежий ветер от востока и разлучил нас с сопутницею нашею Невою. Я направил путь свой к SW, потому что имел намерение плыть в параллели 17° до 180° долготы западной. К сему побуждался я во-первых тем, что между 16° и 17° широты дуют пассатные ветры свежее, нежели между 20° и 21°; во-вторых, что сей курс есть средний между курсом капитана Клерка, путешествовавшего в 1779[5] и курсом всех купеческих кораблей, плавающих в Китай от островов Сандвичевых. Последние идут обыкновенно по параллели 13° до самых Марианских островов. Новое на таковом пути нашем открытие могло быть не невозможным.
10В полдень на другой день находились мы в широте 17°59′40″, долготе 158°00′30″. Наблюдения показывали, что с осьми часов прошедшего вечера течение увлекло корабль наш на 15 миль к северу и на 8 к западу. Оно действовало и в следующие потом два дня с равною силою и в том же направлении. В широте 16°50′ и долготе 166°16′ оно сделалось северо-восточное. Двумя вычислениями лунных расстояний найдена долгота 157°58′. По No. 128 была оная 158°00′. Наблюдения астронома Горнера сходствовали с моими весьма близко: новое доказательство, что долготы разных овагигских оконечностей определены весьма точно, и поправки приложены к хронометрам довольно верно. Но как мы приметили между ими некоторую разность, то в определении их хода употребили небольшую поправку.
No. 128 получил опять то же суточное ускорение, какое имел на острове Св. Екатерины, т. е. 24″
No. 1856 по прибавлении полсекунды имел отставание 27″,5.
Ход пенингтонов убавлен двумя секундами, а потому ускорение его было 15″.
Хотя перемена сия была не что другое, как только приближение к точности и основывалась на одних вероятиях, однако мы почитали оную нужным, поелику таковое соотношение в ходу хронометров продолжалось несколько дней постоянно. Ясная погода и чистая атмосфера позволили нам и в следующие шесть дней, то есть от 12 до 18 июня, производить ежедневно наблюдения, для определения долготы посредством лунных расстояний. Из сих наблюдений, учиненных при благоприятствовавших обстоятельствах, усмотрено, что хронометры в первые дни показывали долготу 4′49″ восточнее, а в последние два дня 6′11″ западнее. Сия маловажная разность не могла поколебать доверенности нашей к принятому ходу хронометров у островов Сандвичевых. До сего времени величайшая разность трех хронометров составляла только две секунды. Позднейшие наблюдения хотя и показали потом большее несходство, однако оное долженствовало происходить от великой перемены в теплоте воздушной. Из всех семидневных наблюдений, учиненных помощию хронометра No. 198-го, южной оконечности острова Оваиги, заключили мы долготу оной =155°19′16″, которая по наблюдениям Кука, Кинга и Ванкувера есть 155°17′30″.
15Июня 15-го в широте 17° и долготе 169°30′ видели мы чрезвычайное множество птиц, летавших около корабля стадами. Надежда наша сделать какое-либо открытие оживилась чрез то много. Ночь была весьма светлая, внимание наше было всевозможное, однако ничего не приметили. Но, невзирая на то, я остаюсь при мнении, что мы во время ночи проплыли в недальнем расстоянии от какого-либо острова или от великого надводного камня, где птицы сии должны привитать. И на другой день еще довольно летало птиц, которые скрылись незадолго пред полуднем. Лаперуз в 1786, а аглинской купеческой корабль в 1796 годах, находившись к западу от островов Сандвичевых, первый на параллели 22°, последний 18°, открыли два каменных острова, которые по объявлению их весьма опасны[6]. Нельзя сомневаться, чтоб в сей части океана не существовало таковых более.
18Июня 18-го в широте 17°30′ и долготе 176°46′ начали мы держать курс несколько севернее. 20 числа в 19°52′ широты и 180° долготы поплыли мы на NWtN. В сей день перешли чрез путевую линию капитана Клерка, от которой скоро опять удалились, оставя оную к западу. На пути нашем от Сандвичевых островов до Камчатки всемерно наблюдал я не подходить к его курсу ближе 100 и 120 миль. По довольном отдалении нашем к северу сделался ветер слабее и переменнее, и воздух гораздо теплее. До сего времени продолжалась погода чрезвычайно хорошая. Пассатный ветер дул беспрестанно свежий. Редко шли мы менее семи миль в час. Волнения, которое могло бы произвести чувствительную качку и на которое капитан Кинг жалуется, не претерпели мы вовсе. В теплоте чувствовали мы особенную перемену. Ртуть в термометре не поднималась выше 21°, хотя полуденная высота солнца и была 83 и 84°. Нередко опускалась и ниже 90°. От 16°50′ широты и 163°30′ долготы до 21°45′ и 180°00′ действовало беспрестанно течение северо-восточное. После переменилось направление оного и было то от NW, то от SW. Склонение магнитной стрелки по отходе нашем от Сандвичевых островов увеличивалось мало-помалу. В широте 20° и долготе 180° казалось оное дошло до наибольшей величины к востоку и было 13°20′. После умалялось теми же степенями, какими прежде увеличивалось. По прибытии нашем в Камчатку нашли мы оное таковым же, какое было у островов Сандвичевых, то есть 4°46′ восточное.
20Июня 20-го по многим взятым господином Горнером лунным расстояниям найдена погрешность хронометров 20 минут, западная. Таковыми же наблюдениями определена оная в следующий потом день 22′30″. Итак, западная погрешность казалась теперь увеличивающеюся так же, как случилось по обходе нашем мыса Горна, когда приближались мы к теплому климату. Сия западная погрешность, возраставшая с увеличивающеюся теплотою, уменьшалась когда становилось холоднее, и дошед прежде до 34 градуса оказалась не более 15 минут по прибытии нашем в Камчатку.
22Июня 22-го доходила полуденная высота солнца близко 90°. Точное наблюдение оной весьма трудно. Почему астроном Горнер и вычислял предварительно момент истинного полдня по хронометру, и измеренную в сей момент высоту признавал за полуденную. Определенная таким образом широта разнствовала от счислимой двумя минутами, каковая разность и прежде несколько дней уже оказывалась. Сегодня перешли мы северный тропик в долготе 181°56′; западной. Наставшее тогда безветрие продолжалось двое суток. Поверхность моря была без всякого колебания, и в точном значении слова уподоблялась зеркалу, чего не примечено мною нигде, кроме Балтийского моря. Господин Горнер и Лангсдорф пользуясь сим случаем отправились на шлюпке. Первый для испытания в разных глубинах степени теплоты воды; второй для распространения познаний относительно морских животных, над коими он в сие плавание произвел многие полезные наблюдения. Ему и в самом деле удалось при сем поймать животное, доставившее ему великое удовольствие. Оное принадлежало к породе медуз, описанное в третьем куковом путешествии и названное Андерсоном Onisius. Господин Лангсдорф осмотрел с точностью сие прекрасное, распещренное животное. Нельзя сомневаться, чтоб он не издал о нём описания, долженствующего дополнить сообщенное Андерсоном. По двудневном безветрии сделался ветер довольно свежий от востока и сопровождал нас при ясной погоде до 27° широты северной, предела северо-восточного пассата. После сего настали ветры переменные и дули сначала от SO и S. В сей день найдена в широте 29°3′ многими вычислениями лунных расстояний, долгота 185°11′; No. 128 показал оную 186°00′. Итак, западная погрешность сего хронометра возросла до 49 минут. Наблюдениями следующего дня найдена оная 43′30″. Следовательно, средним числом была 44′45″.
В широте 32°, при пасмурной и туманной погоде сделался ветер свежий от SW с сильными порывами, разорвавшими несколько старых парусов, которых не приказал я отвязать потому, что оные не стоили уже починки. За сим последовало опять безветрие, доставившее нам случай к измерению теплоты воды в море.
1804 год
Июль.
2Июля 2-го находились мы в широте 34°2′41″ долготе 190°7′45″. Наблюдения показали, что течение увлекло нас в три дня к NOtN на 37 миль. А пред сим июня 29-го нашли мы, что течением снесло нас в сутки к S на 13 минут. Сие переменившееся направление течения было для нас столько же благоприятно, сколько и неожиданно. 3Июля 3-го находились мы в широте 36°, в долготе по хронометру с принятием последними лунными наблюдениями найденного исправления 45 минут, 191°30′.
Его сиятельство граф Николай Петрович Румянцев при отправлении нашем из России снабдил меня наставлением[7], для искания того острова, которого в прежние времена уже искали гишпанцы и голландцы многократно. Открытие оного и поныне весьма сомнительно. Оно утверждается на одних древних, может быть, баснословных повествованиях[8]. Гишпанцы, услышав, что на востоке от Японии открыт богатый серебром и золотом остров, послали в 1610 году корабль из Акапулки в Японию с предписанием найти на пути сем оный остров и присоединить к их владению. Предприятие сие было неудачно. Голландцы ослепились также мнимым богатством сего острова, послали два корабля под начальством капитана Матиаса Кваста, чтоб нагрузить оные серебром и золотом, но и они, равно как и гишпанцы, не имели в сем успеха[9]. Бесплодно искали того же капитан корабля Кастрикома Фрис в 1643, и Лаперуз в 1787 годах. Мне неизвестно ни одно сочинение, в котором упоминалось бы о параллели, принятой при искании сего острова капитаном Квастом. Вероятно, была оная одна и та же с предписанною г-ну Фрису. Кроме сего последнего и Лаперуза неизвестен мне никто из мореходцев, искавших действительно сего острова. Ни Кук на пути своем от Уналатки к островам Сандвичевым, ни Клерк от последних островов в Камчатку в 1779 году, не имели в виду такового искания. Диксон, Ванкувер и другие не сделали того равномерно. Г-ну Фрису предписали параллель 37°30′, в которой плыл он от 142 до 170 градуса долготы восточной от Гринвича. Лаперуз держался той же параллели от 165°51′ до 179°31′ долготы восточной от Парижа[10].
Хотя весьма малую имел я надежду быть счастливее моих предшественников в отыскании сего острова, а особливо при пасмурной бывшей тогда погоде, однако, невзирая на то, почитал обязанностью воспользоваться довольно свежим восточным ветром, дабы испытать, не доставлю ли каких-либо сведений о таком предмете, о котором с давних времен многие географы и мореходцы безуспешно помышляли. Широта сего острова нигде не определена точно и есть неодинакова. Разность оной составляет несколько градусов. Почему каждый из мореплавателей и должен избирать параллель по своему усмотрению и следовать по оной к востоку или западу. Я избрал параллель 36°. В полдень начал я держать курс при свежем восточном ветре. Под вечер сделался ветер крепкий, а ночью так усилился, что мы принуждены были спустить брам-реи и брам-стеньги и взять все рифы. В 6 часов утра ветер несколько стих, и отходя помалу сделался южный. Густой туман продолжался по-прежнему. Сие обстоятельство больше опасностями нам угрожавшее, нежели льстившее успехами, побудило меня оставить дальнейшее искание острова. Итак, переплыв в двадцать часов 314 градуса к западу, в восемь часов утра с параллели 36° направили мы путь свой к северу. Пред самым полуднем хотя погода и прояснилась, однако я недолго сожалел о перемене курса, ибо с переменою погоды скоро и ветер переменился. Он дул в полдень уже от SW, потом сделался WSW, принуждая нас и без того держать курс к северу. Беспрестанные в сем море туманы всегда будут затруднять искание сего острова, и превозмочь такое затруднение может разве тот из мореходцев, который займется одним сим предметом и употребит на то несколько месяцев. Поелику в странах сих господствуют западные ветры, то во время искания острова удобнее направлять плавание от запада к востоку, нежели обратно. На пути нашем от тридцатого градуса широты до берегов камчатских почти беспрестанно сопровождал нас густой туман. Атмосфера редко прояснялась, и то на короткое время.
5Июля 5-го в полдень увидели мы большую черепаху. Немедленно приказал я спустить гребное судно, чтобы поймать оную. Но труд наш был тщетен, ибо она, как только начали к ней приближаться, нырнула и более не являлась. Сие случилось в широте 38°32′, долготе 194°30′. Мерс в 1788 году видел почти в том же самом месте черепаху, а именно под широтою 38°17′ и долготою 194°50′. Но мы не приметили никаких признаков земли близкой, как то случилось с Мерсом.
Ветры продолжались по большей части переменные при густом тумане и дождливой погоде.
7Июля 7-го в широте 42°34′ и долготе 197° видели мы множество морских чаек и одну большую, черную птицу, не отлетающую далеко от земли. Сверх сего ветер был свежий от SW, потом сделался от NO и дул с такою же как и прежде силою, однако не производил большего волнения, почему и должно было заключать о близости берега, которой по причине беспрестанных в сем море густых туманов часто не иначе открывается, как в весьма близком расстоянии.
11В полдень 11-го находились мы под 49°17′ широты и по хронометру в долготе 199°50′, следовательно, недалеко от земли. Близость оной обнаруживалась многими признаками. Мы видели в сие время множество птиц, как то: морских чаек, разные роды нырков, диких уток, род серых жаворонков с желтыми на спине полосками и большую, альбатросу подобную, белую птицу.
12Июля 12-го на несколько часов туман прочистился, облака рассеялись и позволили нам взять многие лунные расстояния. Из шести вычислений найдена мною долгота в полдень 199°19′30″; равное количество вычислений господина Горнера показало 199°26′00″. По хронометру No. 128 вышла 199°32′. Итак, западная погрешность хронометра со времени переменившейся температуры уменьшилась более, нежели полуградусом.
13В восемь часов следующего утра увидели мы с саленга берег. Он простирался от NNW к WNW и отстоял от нас глазомерно на 90 или 96 миль. По широте и долготе нашей полагать следовало, что сей берег был лежащий близ мыса поворотного, названного на аглинских картах Гавареа. Туман закрыл его от нашего зрения скоро, и мы увидели его опять не прежде восьми часов вечера, когда находились уже почти в широте мыса поворотного, то есть 51°21′. Высокая гора, означенная на нашей карте сей части камчатского берега, ради близости оной к мысу поворотному, под тем же именем, лежала от нас прямо на W.
14Июля 14-го на рассвете увидели мы к N высокий гористый берег и почитали его Шипунским носом. Положение сего мыса показано на многих картах камчатского берега весьма различно. На карте российских открытий, изданной в Санкт-Петербурге в 1802м году, означен Шипунской нос под 52°56′ широты и 177°38′ долготы, восточной от острова Ферро, или 200°7′ западной от Гринвича. По карте г-на Сарычева лежит он под 53°02′ и 200°15′ западной. На карте третьего путешествия капитана Кука показан под 53°10′ и 199°40′ западной. Капитан Кинг в описании своем камчатских берегов в третьей части третьего путешествия капитана Кука[11], говорит о положении Шипунского Носа, в двух местах различным образом[12]. В одном месте, что Шипунский Нос лежит от мыса Гавареа (находящегося в широте 52°21′ и долготе 201°12′), на NOtN34O в 96 милях, а в другом месте, что сей же мыс лежит от входа в Авачинскую губу (имеющего широту 52°51′ и долготу 201°12′), на ONO14O в 75 милях. Итак, по первому показанию должна широта Шипунского Носа быть 53°32′, долгота 199°26′; по второму же широта 53°16′, долгота 199°15′. По нашим наблюдениям лежит Шипунский Нос в широте 53°9′, долготе 200°10′ западной.
Во весь день сей продолжалось безветрие. Под вечер только подул ветер от S, пользуясь которым могли мы приближиться к берегу. Пред захождением солнца видели пять гор, коими камчатский берег особенно отличается. Описание и виды оных капитана Кинга весьма точны. Во всю ночь продолжалось опять безветрие. Но в четыре часа утра сделался довольно свежий ветер от веста, который во время приближения нашего к берегу, переходя помалу, отошел к SSO. В 11 часов пред полуднем вошли мы в Авачинскую губу; в час по полудни стали на якорь в порте Св. Петра и Павла, по окончании благополучного плавания в 35 дней от острова Оваги и в 512 месяцов от Бразилии. Больной был один только человек, которой через восемь дней выздоровел совершенно.
Примечания править
- ↑ Сегодня ввечеру поймали мы серую птицу величиною с голубя. Она, летав несколько часов около корабля, села наконец на вантах, где взята была рукою.
- ↑ Описание обеих сих машин помещено будет в 3 части.
- ↑ От сего времени разумеется широта всегда северная до возвращения нашего из Китая в Европу.
- ↑ Глава острова Отту-Вай.
- ↑ Капитан Клерк плыл по параллели 20° до 179°20′ долготы западной.
- ↑ Корабль Нева в пути своем из Америки в Китай в 1805 году нашел на пустой песчаный остров, лежащий в широте 26°07′48″ в долготе 173°35′45″ W.
- ↑ Сие наставление помещено в конце журнала.
- ↑ На подлинных японских картах изображены на ост от Эдсоского залива два необитаемые каменьями окруженные острова, которые может быть служили поводом к разглашению о действительном существовании оных.
- ↑ Аделунгово повествование о мореплаваниях и покушениях, предпринятых к открытию северо-восточного пути в Китай и Японию стр. 477.
- ↑ Смотри в аглинском переводе Лаперузова путешествия. Том 2-ой, стран. 266.
- ↑ Подлинное издание в четверть листа стран. 310.
- ↑ Третья часть третьего путешествия капитана Кука писана, как то известно, капитаном Кингом.
