Печалью искаженныя черты
Изобличаютъ жадность къ возбужденьямъ,
Изношенность душевной пустоты.
25 Онъ все жь проснется къ новымъ наслажденьямъ,
Отъ полночи живетъ онъ до зари,
Среди страстей, неистовымъ видѣньемъ.
Но первый лучъ есть приговоръ: «Умри».
И вотъ ростетъ вторая часть картины.
30 Вторая часть: ихъ всѣхъ, конечно, три.
На небѣ, какъ расторгнутыя льдины,
Стоитъ гряда воздушныхъ облаковъ.
Другое зданье. Пышныя гардины.
Полураскрытъ гранатовый альковъ,
35 Тамъ женщина застыла въ страстной мукѣ,
И грудь ея—какъ бѣлый пухъ снѣговъ.
Откинуты изогнутыя руки,
Какъ будто милый жмется къ ней во снѣ,
И сладко ей, и страшно ей разлуки.
40 А тотъ, кто снится, тутъ же въ сторонѣ,
Онъ тоже услажденъ своей любовью,
Но страшенъ онъ въ глядящей тишинѣ.
Къ ея груди прильнувъ, какъ къ изголовью,
Онъ спитъ, блаженствомъ страсти утомленъ,
45 И ротъ его окрашенъ алой кровью.
Кто болѣе изъ нихъ двоихъ влюбленъ?
Одинъ во снѣ увидѣлъ наслажденье,
Другой укралъ его—и усыпленъ.