Моя дежурная адъютантэсса,—
Принцесса Юнія де-Віантро,—
Вмо́лнилась въ комнату быстрѣй экспресса,
И доложила мнѣ, смѣясь остро:
— Я къ Вамъ по поводу Торкватто Тассо…
Въ гаремѣ — паника. Грозитъ бойкотъ…
Въ негодованіи княжна Инстасса
И къ свѣтозарному сама идетъ.
Мнѣ даже некогда пригубить жало,
И взоръ сиреневый плеснуть въ лазорь:
Бѣгу — мороженое изъ фіалокъ
Вамъ выльдить къ празднику Лимонныхъ Зорь…—
И фіолетовая, какъ черника,
Фигурка Юніи газе́литъ въ садъ.
Дверь раскрыляется, и Вероника
Уже готовится журчать докладъ:
— Я къ Вамъ по поводу Торкватто Тассо…
Въ гаремѣ — паника. Грозитъ бойкотъ…
Въ негодованіи княжна Инстасса,
И къ свѣтозарному сама идетъ.
Но — ахъ! — мнѣ некогда къ Вамъ на колѣни,
„Кальвиль раздорія“ среди принцессъ:
Варить приходится ликеръ сирени
Для неисчерпываемыхъ поэзъ.—
И точно ласточка въ окно порхнула,
Слегка вервэною проколыхавъ…
Віолончелили отъ меццо-гула
Въ саду наструненныя души травъ…
И въ этихъ о̀тгулахъ рванулись двери,—
И изумительнѣйшій гастрономъ,
Знатокъ изысканнѣйшихъ эксцессерій,
Инстасса въѣхала на ворономъ.
— Мы, изучавшія Торкватто Тассо
По повелѣнію, по твоему,—
Всѣ перессорились… Но я, Инстасса,
Всѣхъ оправдаю я и все пойму.
Утишу бѣшенство и шумъ базарный,
Всѣхъ женъ разрозненныхъ объединя,
Лишь ты, мечтанный мой, мой свѣтозарный,
Впусти не въ очередь къ себѣ меня!—
1915. Январь.