24-го Августа, съ 5 часовъ утра, войски поднялись въ походъ, и въ десятомъ часу прошли церемоніяльно чрезъ Лаубанъ, первый Саксонскій городъ. Съ высоты праваго берега р. Квейсы онъ казался красивымъ: башни, кирхи и сады украшали картину этой панорамы. Жителей въ городѣ не было видно; они всѣ попрятались, и со страхомъ выглядывали съ верхнихъ этажей домовъ изъ-за простѣнковъ, или изъ-за угловъ улицъ. Они не столько боялись Рускихъ, сколько Пруссаковъ, которые обходились съ ними какъ непріятели, и мстили на каждомъ шагу за зло, сдѣланное въ Пруссіи Французами. Такъ, народы одной и той-же націи, одной и той-же вѣры, были врагами, непримиримѣе нежели мы, пришельцы съ Сѣвера, другаго племени. Можетъ быть у Германскихъ народовъ болѣе желчи въ крови нежели у Славянъ, потому что Рускіе, проходя черезъ враждебную Польшу, не дѣлали того, что дѣлали Германцы въ непріязненныхъ странахъ одного и того же племени, только различныхъ владѣній. Тутъ явно превосходство Русскаго солдата, который страшенъ только въ рядахъ противъ непріятеля, но всегда миренъ и кротокъ въ непріятельской землѣ съ жителями, будучи доволенъ тѣмъ угощеніемъ, которое въ состояніи ему сдѣлать поселянинъ, и не требуя излишняго. Мы проходили опустѣвшія, чистыя улицы Лаубана; лавки и окна почти во всѣхъ домахъ были заперты. На угрюмыхъ лицахъ встрѣчавшихся Саксонцевъ являлась недовѣрчивость, смѣшанная съ робостію. За городомъ, въ селеніяхъ не видно было ни одного изъ жителей; казалось, Французы, ограбивъ ихъ совершенно, лишили возможности жить на мѣстѣ; поселяне еще болѣе опасались Пруссаковъ и Рускихъ, а потому всѣ попрятались.
Мы остановились не доходя 7 верстъ до Герлица, сдѣлавши переходъ около 30 верстъ. Уже гора Ландскрона, лежащая за Герлицемъ влѣво, представлялась намъ вдали, какъ знакомая красавица. День такъ былъ зноенъ и солнце такъ запекло насъ на большомъ переходѣ, что мы довольно утомились; съ наступленіемъ вечера стало холодно, и ночью надобно было спать подъ тулупами. Отъ такой перемѣны въ воздухѣ солдаты подвергались болѣзнямъ. Земля здѣсь ровная, песчаная; печальныя сосны не представляютъ красиваго вида, и на этотъ разъ биваки наши были скучны. Силезія казалась пріятнѣе и удобнѣе для военныхъ дѣйствій.
Авангарды соединенныхъ войскъ Силезской арміи перешли р. Нейссе.
По первому переходу мы полагали навѣрное, что разбитые Французы уйдутъ прямо къ Дрездену, и намъ не будетъ съ ними никакой работы.
Въ 10-ть часовъ утра слѣдующаго дня прошли мимо Герлица и остановились на биваки, между Ландскроною и с. Гербицдорфомъ. Французы сожгли большой мостъ на Нейссе, и въ городѣ оставили много больныхъ и раненыхъ, а потому наши войски не проходили черезъ городъ. Здѣсь мы сошлись съ Пруссаками и вмѣстѣ съ ними стояла на бивакахъ. Корпуса Графа Ланжерона и Іорка соединились для того, что главныя силы Французовъ находились въ Лебау, на большой дорогѣ отъ Бауцена къ Циттау.
Русская партизанская война возобновилась, и здѣсь Князь Мадатовъ, Полковники Рахмановъ и Фигнеръ, Прусскіе Маіоры Фалкенгаузенъ и Болленстернъ дѣлали набѣги въ тылу непріятелей, причиняя имъ безпрестанно вредъ. Князь Мадатовъ взялъ въ Вуршенѣ цѣлый батальонъ Французовъ, въ которомъ было 1 Полковникъ, 25 офицеровъ и 677 рядовыхъ. Маіоръ Фалкенгаузенъ также напалъ на Французовъ, расположенныхъ въ квартирахъ, гдѣ стояла артиллерія и пѣхота подъ прикрытіемъ кавалеріи, которая была имъ опрокинута; при чемъ взяты плѣнные и одна пушка.
23-го Августа, съ 5 часовъ утра, войски тронулись впередъ, прошли м. Рейхенбахъ, и остановились для привала передъ Лебау, гдѣ отдыхали болѣе 4 часовъ. Французы ретировались къ Бауцену, и мы слышали ружейную перестрѣлку въ авангардѣ, которымъ начальствовалъ Генералъ Васильчиковъ. Онъ прошелъ уже до Гохкирхена, или до той позиціи передъ Бауценомъ, гдѣ у насъ было генеральное сраженіе 9-го Мая, какъ вдругъ встрѣтилъ сильное сопротивленіе и натискъ отъ Французовъ. Корпусъ Графа Ланжерона послѣ привала только что тронулся впередъ къ Лебау, и нѣкоторыя войски начали уже проходить черезъ городъ, какъ вдругъ всѣхъ остановили и велѣли идти назадъ. Мы тутъ-же увидѣли за городомъ, на высотахъ, выходящія изъ лѣса непріятельскія колонны, и пушечные выстрѣлы изъ батарей его по отступающему нашему авангарду. Стѣснившіеся передъ городомъ на большой дорогѣ войски наши и обозы пришли въ замѣшательство, стали скорѣе сворачивать въ сторону и назадъ, стараясь не попасть въ руки Французовъ, которые весьма быстро и искусно къ намъ подступали. Графъ Ланжеронъ со свитою заботливо проскакалъ назадъ, для построенія наскоро войскъ въ боевую позицію передъ непріятелемъ, находившимся отъ насъ верстахъ въ двухъ. Къ вечеру войски устроились, и Французы остановились, занявши Лебау. Съ наступленіемъ ночи мы развели большіе огни, но тотчасъ стали уходить назадъ во всю ночь, и такъ скоро, что въ короткое время очутились передъ Герлицемъ. Здѣсь до разсвѣта продремали на мѣстѣ, не разводя огней.
Точно, узнавъ о разбитіи Макдональда, Наполеонъ поспѣшилъ собрать остатки разсѣянныхъ войскъ, чтобы снова отдалить Силезскую армію. 22-го, онъ вышелъ изъ Дрездена съ Гвардіею, взявъ еще Корпусь Мармона и кавалерію Латуръ-Мобура; онъ нашелъ у Бауцена Макдональда, готоваго отступать, которому приказалъ остановиться и тѣснить Рускихъ. Въ этомъ случаѣ Наполеонъ, слѣдуя пылкости своей сбивать непріятеля открытою силою, упустилъ весьма благопріятное обстоятельство сдѣлать нечаянный ударъ, по крайней мѣрѣ на передовой Корпусъ нашъ, чтобы привести Силезскую армію въ замѣшательство. Онъ могъ-бы позволить своему авангарду скрыться въ Бауценѣ, потомъ, не выводя Блюхера изъ невѣдѣнія о своемъ появленіи съ новыми силами, могъ-бы въ продолженіе ночи почти окружить насъ.
Наступательное движеніе Макдональда удостовѣрило Блюхера о прибытіи Наполеона съ подкрѣпленіемъ, и заставило его тотчасъ ретироваться, для соединенія своихъ силъ передъ Герлицемъ, гдѣ и занялъ онъ пѣхотою впереди лежащіе лѣса.
Между тѣмъ какъ Наполеонъ намѣревался пощипать насъ, Князь Мадатовъ, прославившійся тогда болѣе другихъ партизановъ своими набѣгами, схватилъ въ Бишофсвердѣ, за Бауценомъ, 500 челов. прикрытія у запаснаго парка, и болѣе ста фуръ съ зарядами взорвалъ на воздухъ.
Мы узнали также, что большая союзная армія, между Пирной и Петерсвальдомъ, разбила Французовъ, при чемъ цѣлый Корпусъ неосторожнаго Генерала Вандамма былъ истребленъ подъ Кульмомъ. Эта побѣда приписывалась особенно отличной твердости Россійской Гвардіи, подъ начальствомъ Графа Остермана-Толстаго, и благоразумнымъ распоряженіямъ Главнокомандующаго Барклая-де-Толли.
Наша рота артиллеріи, назначенная въ резервъ, пошла особо. Въ 11 часовъ 24-го Августа, мы прошли мимо Герлица, и не зная точно, гдѣ найдти резервъ, весь день и всю ночь ходили, съ отдышками, не видя конца пути своему. Ночь была прекрасная, тихая, не холодная, и мѣсяцъ смотрѣлъ на насъ во всѣ глаза. Наконецъ, передъ разсвѣтомъ, за Лаубаномъ, въ Силезіи, нашли вожделѣнный резервъ артиллеріи, который не давался намъ подобно кладу. Между тѣмъ продовольствіе наше истощилось; хлѣба давно не было; хотя Пруссаки съ Саксонцевъ лупили хлѣбныя шкурки, но онѣ намъ не доставались; у Блюхера была своя рубашка ближе къ тѣлу. Солдаты наши весьма благодарили Нѣмцевъ за картофельныя поля, которыя они порядкомъ взрыли имъ для будущаго урожая; мясная порція также не рѣдко у насъ водилась, только не иначе, какъ отъ заблудшихся по лѣсочкамъ быковъ, на которыхъ Провидѣніе указывало нашимъ воинамъ.
Французы значительными силами выступили изъ Рейхенбаха, и стремительно напали на авангардъ Генерала Васильчикова. Блюхеръ, не почитая сообразнымъ съ настоящею цѣлію заводить важное дѣло съ Наполеономъ, перевелъ войски за Нейссе и Квейсъ, оставивъ, для удержанія Французовъ передъ Герлицемъ, одинъ авангардъ. Онъ думалъ не безъ основанія, что чѣмъ далѣе Наполеонъ могъ быть завлеченъ отъ Дрездена, тѣмъ рѣшительнѣе были-бы дѣйствія большой союзной арміи. Самъ Императоръ Французовъ видѣлъ ничтожность своего покушенія на Силезскую армію, и потому снова возвратился къ Дрездену. Тогда онъ уподоблялся льву, опутанному тенетами: еще имѣя силы, хотя бросался въ стороны и разрывалъ слабыя нити, но тѣмъ болѣе истощался и тѣснѣе былъ стягиваемъ. Французы только до Герлица продолжали дѣйствовать наступательно, и къ ночи его заняли. Авангардъ нашъ съ упорностію удерживалъ переправу черезъ Нейссе.
25-го Августа, отъ Лаубана весь резервъ нашъ прошелъ назадъ за Левенбергъ. Жители потревожились, увидѣвъ наше отступленіе; они страшились новаго вторженія Французовъ. Армія наша также отступила за Лаубанъ, но Французы не позволили выманить себя изъ-за Нейссе.
На другой день, въ три часа пополудни, резервъ нашъ снова подвинули къ Лаубану, чтобы облегчить жителей Силезіи отъ военнаго постоя. Армія стояла на мѣстѣ въ тщетномъ ожиданіи наступательныхъ дѣйствій отъ непріятеля; посему Генералъ Блюхеръ могъ заключить объ отсутствіи Наполеона, и тогда желалъ самъ атаковать Французовъ.
27-го Августа, Корпусъ Графа Ланжерона, въ который наша рота снова поступила, прошедъ черезъ Лаубанъ, принялъ влѣво, и для ночлега скрылся за холмами, имѣя Герлицъ вправо, на разстояніи 10-и верстъ. Мы сдѣлали переходъ около 30 верстъ.
Чрезъ это наступательное движеніе обнаруживалось намѣреніе Блюхера нанести ударъ Французамъ, находившимся въ Герлицѣ и далѣе. Передъ нами стоялъ Генералъ Сенъ-При съ 8 Корпусомъ, который лѣвѣе насъ перешелъ р. Нейссе, при Острицѣ. По диспозиціи онъ долженъ былъ стремительно атаковать непріятеля въ Лебау, а Графъ Ланжеронъ подкрѣплять его; между тѣмъ Прусскій Корпусъ Іорка, черезъ Ландскрону, долженъ былъ принять во флангъ и въ тылъ непріятеля, стоящаго у Герлица, чтобы вовсе отрѣзать его отъ Рейхенбаха.
Въ слѣдующій день продолжали мы обходить Французовъ черезъ м. Бернштетель. Графъ Сенъ-При находился уже въ 6-ти верстахъ отъ Лебау, и былъ у насъ въ виду. На лѣвомъ флангѣ отъ Циттау явилась къ намъ дивизія Австрійцевъ Генерала Бубны, около 8,000 чел. Въ 4 часа пополудни Графъ Сенъ-При напалъ на Корпусъ Князя Понятовскаго, пришедшаго отъ Циттау, и скоро выгналъ Поляковъ изъ Лебау, такъ-же какъ изъ селеній Гартвигсдорфъ и Эберсдорфъ. Полки 10 Корпуса Генерала Капцевича способствовали ему правѣе Лебау гнать непріятелей. Въ виду нашемъ, по ту сторону города, колонны Графа Сенъ-При двигались впередъ, и батареи, перемѣняя позиціи, пускали облака дыма все далѣе и далѣе. На нашемъ флангѣ, Поляки упорно держались въ лѣсахъ хорошо избранной ими позиціи. Ружейная стрѣльба была жестока, при чемъ находились въ дѣйствіи со стрѣлками и два орудія нашей роты. Темнота ночи не позволила Графу Сенъ-При дойдти до большой Бауценской дороги. Корпусъ Іорка при Герлицѣ не имѣлъ удачи, потому что Французы узнали о немъ заблаговременно, и такъ скоро ушли, что Казаки не могли догнать ихъ. Адъютантъ Князя Понятовскаго, посланный въ Бауценъ съ извѣстіемъ о происшествіи, попался разъѣздамъ Графа Сенъ-При, и взятъ въ плѣнъ. Изъ донесенія обнаруживалось, что въ этомъ незначительномъ, но горячемъ дѣлѣ непріятели потеряли 23 офицера и до 500 рядовыхъ. Ввечеру Поляки развели въ своихъ бивакахъ огни, а ночью убрались подальше.
Такимъ образомъ Французы скрылись въ Бауценъ; авангардъ союзныхъ войскъ Іорка и Барона Остенъ-Сакена дошелъ до Гохкирха. Блюхеръ имѣлъ квартиру въ Гернгутѣ, не доходя 10 верстъ до Лебау, на дорогѣ отъ Циттау.
Между тѣмъ, бывшій Французскій Генералъ Бернадоттъ, сдѣлавшійся Кронпринцемъ Шведскимъ, показалъ свое превосходство въ военномъ искуствѣ надъ старыми своими товарищами. 25-го Августа, при Денневицѣ, одержалъ онъ совершенную побѣду надъ Французами, подъ начальствомъ Ренье, Удино, и Бертрана. Такъ перестала Фортуна улыбаться Наполеону, и Генералы его, бывшіе прежде для другихъ учителями военнаго искуства, стали нынѣ школьниками; вездѣ Генералы союзныхъ войскъ торжествовали надъ ними, потому что самъ ректоръ ихъ сбивался съ толку.
30-го Августа, въ день тезоименитства Государя Императора, происходило въ войскахъ Корпуса Графа Ланжерона молебствіе, послѣ котораго отецъ Иванъ, Священникъ Олонецкаго полка, сказалъ намъ хорошую проповѣдь. Онъ сравнивалъ настоящаго Александра съ Невскимъ, и наставлялъ насъ къ трудамъ и терпѣнію, внушая духъ воинственный съ надеждою на Всемогущаго. «Оставляйте свои выгоды,» говорилъ онъ; «тамъ, гдѣ дѣло идетъ объ общемъ благѣ, вооружитесь щитомъ Вѣры и поражайте враговъ мечемъ сокрушенія; тогда слава дѣлъ вашихъ будетъ жить въ потомствѣ.» Послѣ того Генералъ Капцевичъ раздавалъ въ каждый полкъ и артиллерійскую роту за освобожденіе Силезіи по одной чугунной, Прусской медали, съ надписью: Verdienst um den Staat.
По полудни въ 2 часа, когда для Графа Сенъ-При жители Лебау готовились дать балъ, сказанъ былъ его и нашему (8-му и 10-му) корпусамъ походъ. Въ пути провели мы большую часть ночи, и, прошедъ около 20 верстъ, ночевали на границѣ Богеміи, въ м. Ширгисвальдѣ, коснувшись горъ, на вершинѣ р. Шпреи.
Французы, движеніемъ нашихъ двухъ корпусовъ будучи снова угрожаемы на правомъ флангѣ своемъ, отступили отъ Бауцена и Нейштата къ Бишофсвердѣ и Штольпенау.
По утру слѣдующаго дня командировали меня съ двумя единорогами при егеряхъ въ авангардъ. Лошадки артиллерійскія, давно не видавшія овса, отъ одного подножнаго корма и частыхъ движеній тогда уже довольно изнурились, а ходивши по каменистымъ дорогамъ некованныя, стали прихрамывать. Этотъ переходъ по горамъ, черезъ лѣсъ, былъ для меня, для канонеровъ, для лошадей, и для самихъ единороговъ весьма тягостенъ. Мы шли къ Нейштату не по дорогѣ, а по тропинкѣ, спускаясь въ овраги и поднимаясь на крутизны; въ иныхъ мѣстахъ проходили по голымъ скаламъ, и орудія должно было спускать или поднимать съ одного уступа на другой канатами, при чемъ, въ густотѣ лѣса, по искривленной тропинкѣ, едва можно было протѣсниться. Въ лѣсу ничего не представлялось, кромѣ дикой природы горъ, кривыхъ деревьевъ, мохомъ поросшихъ скалъ, и облаковъ, которыя такъ низко носились, что, кажется, можно-бъ было схватить ихъ рукою; воздухъ становился рѣже, и мы думали, что скоро взберемся на самое небо. Такимъ путемъ, все выше и выше, прошли мы около 15 верстъ, наконецъ стали спускаться все ниже и ниже, вышли изъ лѣса съ высокаго хребта, и на долинѣ вдругъ увидѣли предъ собою стелющійся городъ Нейштатъ, съ деревянными строеніями. Тутъ нашли мы дивизію Австрійцевъ Генерала Бубны. Венгерцы были одѣты щеголевато, въ голубыхъ ментикахъ, въ высокихъ шапкахъ, на прекрасныхъ лошадяхъ; но одежда Генераловъ не изящна. Графъ Бубна смотрѣлъ насъ, когда мы проходили мимо его войскъ, и казался довольнымъ, что видитъ у себя подъ командою Рускихъ. Онъ былъ въ сѣромъ мундирѣ, съ широкимъ позументомъ на воротникѣ, и въ красныхъ панталонахъ.
Намъ дали квартиры въ предмѣстіи города. Оставшіеся жители, казалось, были довольны нашимъ прибытіемъ, и обнаруживали великую боязнь къ Французамъ и Пруссакамъ. Здѣсь собрался весь 10-й Корпусъ Генерала Капцевича. Въ городѣ много находилось шпіоновъ, и при квартирѣ одного Генерала ночью убили часоваго.
1-го Сентября авангардъ нашъ съ Австрійцами выступилъ за Нейштатъ. Противъ насъ стояли Поляки Корпуса Князя Понятовскаго. Въ 4 часа пополудни мы стали тѣснить ихъ въ то время, когда узнали, что Графъ Сенъ-При погналъ непріятелей, правѣе насъ, отъ Бишофсверды. Вскорѣ явилось передъ нами мѣстечко Штольпенъ, съ каменною стѣною крѣпости, передъ которымъ стояли непріятельскія колонны. Поляки отступали почти безъ выстрѣла; ихъ преслѣдовали 300 егерей, 200 Казаковъ, и мои два единорога, образуя всѣ вмѣстѣ двѣ цѣпи стрѣлковъ съ небольшими резервами, версты на полторы въ линію. Австрійцы, подкрѣплявшіе насъ, не трогались съ мѣста. Мы преслѣдовали Поляковъ по долинѣ, пересѣкаемой въ срединѣ ручьемъ и лѣсомъ, и когда значительно отдалились отъ Австрійцевъ, то Поляки, замѣтивъ нашу слабость, остановились, и стали тѣснить нашихъ стрѣлковъ, которыхъ скоро выгнали изъ средняго лѣса; тогда снова начали мы отступать до своей твердой позиціи. Мнѣ во весь день не удалось сдѣлать выстрѣла, потому что ружейная, пустая и почти безвредная перестрѣлка велась только въ передней цѣпи стрѣлковъ, а колонны вовсе не подходили на дистанцію пушечнаго выстрѣла. По окончаніи этой прогулки, я сталъ на биваки въ кавалерійскомъ резервѣ авангарда, между Казаками.
Здѣсь въ службѣ Австрійцевъ замѣтенъ былъ странный порядокъ: если два пѣхотинца шли съ котломъ за водою, то для прикрытія ихъ ѣхалъ сзади одинъ Венгерецъ; если-же пѣшихъ шло болѣе десятка, то прикрывали ихъ по пяти Венгерцевъ.
Безъ шалаша и не разводя огня, среди ночи, укутанный въ шинель, я лежалъ на лафетѣ своего единорога, и сталъ засыпать, какъ вдругъ—тревога. Казаки кричали: «На коней! къ конямъ! держи! лови!»—Я вскочилъ, въ темнотѣ ночной слышалъ вокругъ себя только топотъ конскій, мелькающихъ сквозь бивачные огни лошадей, и суетящихся Казаковъ. Полагая, что непріятели сдѣлали на насъ ночное нападеніе, я думалъ уже видѣть скоро ихъ передъ собою; это меня весьма сокрушало и приводило въ недоумѣніе, какъ слышу опять приходятъ канонеры и говорятъ между собою: »Эки черти! прости Господи, только что напугали!»—Что это значитъ?—спросилъ я.—И куда вы разбѣжались во время тревоги?—«Пустая тревога, ваше благородіе! Венгерскія лошади испугались чего-то, сорвались съ коновязи, и прямо на насъ. Казаки встревожились, а мы думали, что проклятые Французы… Теперь не тревожьтесь; Казаки переловили всѣхъ лошадей—тото напасть!»—Я весьма былъ обрадованъ этимъ извѣстіемъ, которое разрушило страхъ мой, и вмѣсто того чтобы пенять канонерамъ, смѣялся пустой тревогѣ.
Потомъ цѣлый день стояли мы на мѣстѣ безъ дѣйствія; только къ вечеру, въ передней цѣпи стрѣлковъ, немного постучались. Я сдѣлался боленъ, и во всю ночь простоналъ: то жаръ, то ознобъ; голова и грудь болѣли: скудная пища и дурная погода меня разстроили. Австрійцы отъ насъ ушли, и при Нейштатѣ остался одинъ 10-й Корпусъ.
3-го Сентября, съ 7 часовъ утра, авангардъ нашъ сталъ отступать съ позиціи, безъ всякаго натиска отъ непріятеля. Я съ своими единорогами поднялся на горку, и черезъ цѣпь стрѣлковую пустилъ нѣсколько гранатъ въ Поляковъ, но не могъ имъ вредить, потому что они дѣйствовали въ разсыпную, а колонны ихъ не приближались. Я-бы этихъ выстрѣловъ не сдѣлалъ, но ко мнѣ безпрестанно подъѣзжали разные командиры; каждый приказывалъ стрѣлять, то ядромъ, то картечью; мнѣ, какъ младшему, надлежало повиноваться. Одинъ Полковникъ С*** приказалъ мнѣ сойдти, съ горки на дорогу, а другой, Казачій Полковникъ Щ***, сдѣлалъ мнѣ выговоръ, зачѣмъ я сошелъ. «Попробуйте-ка лучше, сказалъ онъ, попугать ихъ!»—Извольте, отвѣчалъ я, только уже не стану на гору, а пойду въ цѣпь стрѣлковъ; но вы защитите Казаками, если бросятся на меня уланы.—«Хорошо!—Я взялъ сперва одинъ единорогъ, и подъѣхалъ къ цѣпи Казаковъ, за егерями, пустилъ гранату, отъ взрыва которой двое непріятельскихъ стрѣлковъ пали, и цѣпь ихъ стала отступать.—«Славно! пожалуста еще, сказалъ Полковникъ Щ***.—Я велѣлъ подъѣхать другому единорогу. Пущенная изъ него граната разорвалась надъ резервною колонною, которая съ замѣшательствомъ, вмѣстѣ съ цѣпью, стала уходишь, и наши пошли опять впередъ. Такъ, иногда, ничтожный случай производитъ удачный оборотъ военнаго дѣйствія. Непріятели, полагая что мы форсируемъ съ умысломъ, стали отступать; но они держались еще на горѣ въ лѣсу, противъ нашего праваго фланга. Полковникъ Щ*** приказалъ мнѣ поспѣшить туда; покуда я пришелъ, Поляки вышли изъ лѣса, и нашъ авангардъ безъ артиллеріи преслѣдовалъ ихъ до самаго Штольпена. Къ ночи мы отошли опять на прежнее мѣсто.
Между тѣмъ мнѣ стало очень дурно; отъ болѣзни я насилу двигался при единорогахъ; каждый выстрѣлъ оглушалъ меня. Къ счастію, ввечеру пріѣхалъ Капитанъ Жемчужниковъ, котораго просилъ я, чтобы меня смѣнили; вскорѣ послѣ того прислали на мое мѣсто Поручика Барона Шлиппенбаха, а я поѣхалъ въ Нейштатъ, на квартиру къ Подполковнику, гдѣ и пролежалъ въ лихорадкѣ шесть дней.
До 11-го числа Сентября мы спокойно жили въ Нейштатѣ, и какъ будто содержали непріятеля подъ Штольпеномъ въ блокадѣ. Я сталъ поправляться отъ болѣзни, и въ расположеніи духа занялся сочиненіемъ поэмы: Лисъ Хитродумъ, въ подражаніе Нѣмецкому сочиненію Гёте: Reinecke Fuchs.
Между тѣмъ Силезская армія подвинулась впередъ, и занимала слѣдующее пространство отъ праваго фланга: Баронъ Остенъ-Сакенъ стоялъ въ Маріенштернѣ, имѣя авангардъ близъ Каменца; Корпусы Графа Ланжерона и Іорка, составляя главную массу силъ, занимали твердую позицію передъ Бауценомъ, имѣя городъ позади себя; авангарды ихъ занимали Бурнау и Бишофсверду; Графъ Сенъ-При, съ своимъ Корпусомъ, находился въ с. Пуцкау, между Бишофсвердою и Нейкирхомъ; Генер. Капцевичъ въ Нейштатѣ, а Генер. Бубна, лѣвѣе насъ, въ Буркерсдорфѣ. Всего протяженія пространства, занимаемаго Силезскою арміею, было на 60 верстъ.
Французы, послѣ сраженія при Денневицѣ, бѣжали въ Торгау; въ подкрѣпленіе имъ Наполеонъ выслалъ изъ Дрездена Короля Неаполитанскаго, который находился въ Гроссенгайнѣ. 7-го Сентября Прусскій Генералъ Тауенцинъ, преслѣдовавшій Французовъ до Торгау, находился въ Эльстервердѣ, 45 верстъ отъ Гроссенгайна. Слѣдовательно двѣ союзныя арміи, Блюхера и Кронпринца Шведскаго, почти сходились вмѣстѣ. 9-го Сентября Наполеонъ снова хотѣлъ напасть на Силезскую армію, и вышелъ изъ Дрездена съ помощью; 10-го двинулъ онъ свои войски на Бишофсверду, занятую авангардомъ Генерала Рудзевича. 11-го Французы жестоко тѣснили авангардъ нашъ, который велъ упорную перестрѣлку черезъ весь лѣсъ, простиравшійся отъ Бишофсверды къ Бауцену. Наполеонъ, увидѣвъ передъ Бауценомъ армію Блюхера въ твердой позиціи, и имѣя на лѣвомъ флангѣ у себя Корпусъ Барона Остенъ-Сакена, а на правомъ Графа Сенъ-При, не рѣшился сдѣлать нападенія.
Поляки, оживленные прибытіемъ Наполеона, прошедшаго за Бишофсверду, оттиснули насъ 11-го Сентября, заставивъ, почти безъ выстрѣла, отступить верстъ семь отъ Нейштата къ м. Ганшпахъ. Здѣсь узнали мы, что Французы, 4-го Сентября, снова были разбиты главною арміею Союзниковъ при Ноллендорфѣ; а 6-го Австрійскій Генералъ Шейтхеръ, въ тылу непріятеля за Дрезденомъ, истребилъ цѣлый батальонъ. Такія извѣстія предвѣщали скорый матъ Наполеону.
На другой день мы опять перешли въ Нейштатъ, на прежнія квартиры. Это значило, что Наполеонъ опять возвратился въ Дрезденъ, и далъ намъ ходу. Слышно было, что Генералъ Бенингсенъ, съ 30,000 Рускихъ, изъ Герцогства Варшавскаго вступилъ въ Силезію для подкрѣпленія большой союзной арміи. Послѣ этого надлежало ожидать переворотовъ, ибо, до прибытія его, Союзники, уравномѣриваясь силами съ Наполеономъ, не могли предпринять ничего рѣшительнаго.
14-го Сентября изъ Нейштата перешли мы въ Пуцкау, гдѣ стоялъ Графъ Сенъ-При. Французы отступили къ Дрездену, и Генералъ Рудзевичъ съ авангардомъ находился уже въ Гольдбахѣ.
Наполеонъ, казалось, чувствовалъ непріятность своего положенія: потерявъ до 70,000 войска и 150 орудій артиллеріи, онъ былъ стѣсняемъ въ пространствѣ своей центробѣжной силы. Сверхъ того, значительно увеличивались побѣги въ его войскѣ, и недостатокъ продовольствія былъ ощутителенъ въ опустошенной странѣ, около Дрездена. Все это заставило его перемѣнить театръ военныхъ дѣйствій, и сблизить къ себѣ разсѣянные остатки разбитыхъ и резервныхъ Корпусовъ. Но чѣмъ болѣе желалъ онъ собственно усилиться, чтобы удержаться на Эльбѣ, тѣмъ болѣе ослаблялъ свое сообщеніе съ Князьями Рейнскаго Союза и съ самою Франціею. Присоединивъ къ себѣ 16,000-й Корпусъ Генерала Ожеро, стоявшій въ Вирцбургѣ, онъ далъ полную свободу Баваріи войдти противъ него въ общій союзъ Европейскихъ Державъ. Притомъ, какъ ни старался онъ укрѣплять Дрезденъ, однако видѣлъ невозможность держаться въ немъ продолжительно, не будучи въ состояніи нанести чувствительнаго удара Союзникамъ, которые уходили отъ него тамъ, гдѣ онъ наступалъ съ превосходными силами, и нападали на его слабѣйшія части; разбивая ихъ, они болѣе утомляли и стѣсняли его въ центральномъ положеніи. Съ прибытіемъ Генерала Бенингсена, Союзники рѣшили новый планъ дѣйствій: опредѣлено было двумъ арміямъ, Блюхера и Кронпринца, соединиться на лѣвомъ флангѣ расположенія Французскихъ войскъ, въ Мерзебургѣ и Лейпцигѣ, между тѣмъ какъ главная армія станетъ тѣснить правый флангъ непріятеля на р. Заалу, и пресѣкать ему путь къ Эрфурту. По этому начертанію, Силезская армія прежде всѣхъ стала приводить въ исполненіе планъ дѣйствій. Блюхеръ оставилъ въ Бауценѣ Корпусъ Князя Щербатова, въ Нейштатѣ Австрійскую дивизію Генерала Бубны, а самъ, съ прочими войсками потянулся, ниже Дрездена, къ Эльбѣ.
15-го Сентября, отъ Путцкау Корпусъ Генер. Капцевича прошелъ мимо развалинъ Бишофсверды, вызженной до основанія. Это напомнило мнѣ развалины Вязьмы, когда гнали Французовъ изъ Москвы. Здѣсь положеніе ихъ было почти такое-же: Наполеонъ, такъ-же сидя въ Дрезденѣ, угрожаемъ былъ въ тылу съ юга главною союзною арміею, какъ и въ Москвѣ Княземъ Кутузовымъ; отъ сѣвера Кронпринцъ гналъ его войски, какъ Графъ Витгенштейнъ отъ Полоцка; наконецъ, при Лейпцигѣ готовилась ему участь Березинской переправы. Мы прошли мѣст. Эльстеръ, и передъ Каменцемъ остановились для ночлега, сдѣлавши переходъ не менѣе 30 верстъ. За то вышли изъ горъ, гдѣ находились въ сырой атмосферѣ и отъ того часто хворали. Здѣсь мѣстоположеніе ровное; погода, не смотря на осень, была ясная; деревья пожелтѣли, но хлѣбъ съ полей въ иныхъ мѣстахъ еще лежалъ не убранный; фрукты въ садахъ поспѣли для нашего лакомства; но жителей мы не видали, а гдѣ и были они, то одни старичишки, едва двигавшіеся отъ изнуренія. Авангардъ нашъ остановился верстахъ въ 15 передъ Кенигсбрюкомъ.
Въ слѣдующій день, отъ Камница Соединенный Корпусъ Графа Ланжерона пошелъ черезъ лѣса по тяжелымъ пескамъ; къ вечеру, для привала, остановились мы у большаго мѣст. Отрандъ, и, отдохнувши тутъ часа четыре, ночью пришли къ мѣст. Гроссенгайнъ. Переходъ былъ весьма тяжелый, до 40 верстъ. Мы видимо спѣшили на переправу къ Эльбѣ. Здѣсь сошлись всѣ отдѣльные Корпусы Силезской арміи. Влѣво слышали мы перестрѣлку авангарда нашего съ Французами. Мюратъ изъ Гроссенгайна отступилъ къ Мейссену; за нимъ слѣдовалъ Генералъ Васильчиковъ съ авангардомъ Корпуса Барона Остенъ-Сакена.
На другой день, не доходя м. Эльстерверда 5 верстъ, стали на биваки; переходъ былъ не болѣе 10 верстъ. Тутъ провели и слѣдующій день.
Въ послѣдніе два дня Генер. Васильчиковъ подступалъ къ Мейссену, и атаковалъ мостовое укрѣпленіе для замаскированія дѣйствительнаго направленія Силезской арміи.
19-го Сентября опять сдѣлали большой переходъ, 35 верстъ, къ м. Герцбергу, до котораго не доходя 4 версты, стали на биваки. Мѣста здѣсь лѣсистыя, песчаныя, и даже болотныя; хлѣбныхъ полей мало видно; жители въ домоводствѣ бѣднѣе тѣхъ, которые населяютъ Лаузицъ. Сверхъ того холодъ наступилъ осенній, такой-же какъ въ Россіи. Этюдъ походъ былъ очень скученъ. Влѣво слышали канонаду при крѣпости Торгау, гдѣ Французы отстрѣливались отъ нашего авангарда.
На другой день назначено было намъ пройдти къ Іессену, съ милю не доходя Эльбы, а понтоны послали въ деревню Эльстеръ, для устроенія переправы; но Французы помѣшали намъ, и мы прошли къ м. Швейницу. Пруссаки однако поставили на своемъ: они вступили съ Французами въ перестрѣлку, которая отъ вечера и до полуночи продолжалась съ равною жестокостію съ обѣихъ сторонъ; за то наши построили на Эльбѣ два моста, за устьемъ р. Шварцъ-Эльстера.
21-го Сентября, съ 5 часовъ утра, войски стали переходить Эльбу. Генералъ Бертранъ, съ Корпусомъ Французовъ (18,000), пришелъ въ Вартенбургъ, ниже нашей переправы, и засѣлъ въ крѣпкой позиціи, оградившись ночью окопами, засѣками и рвами. Пруссаки, подъ начальствомъ Іорка, переправясь, тотчасъ напали съ стремленіемъ на Французовъ, и сраженіе возгорѣлось упорное, продолжавшееся отъ самаго утра до двухъ часовъ пополудни. Ожесточеніе было равное съ обѣихъ сторонъ; Пруссаки каждую засѣку и завалъ брали штурмомъ, и были отражаемы штыками. Французамъ дѣлаетъ честь, что они съ малыми силами держались такъ долго противъ всей Силезской арміи. Наконецъ, когда Принцъ Карлъ Мекленбургскій, овладѣвши селеніемъ, обошелъ правый флангъ французовъ, они должны были отретироваться къ Виттенбергу. Пруссаки въ этомъ дѣлѣ показали отличную храбрость, внушенную въ нихъ сильною ненавистію къ Французамъ; они отняли 12 пушекъ, 40 зарядныхъ фуръ, и взяли до 500 челов. въ плѣнъ.
Въ 9 часовъ утра мы тронулись съ биваковъ и, переправляясь чрезъ р. Эльбу, слышали сильную канонаду и ружейную стрѣльбу Пруссаковъ съ Французами. Хотя Эльба здѣсь приближается къ своему устью, однако она вдвое уже, нежели при Дрезденѣ; берега ея плоски, песчаны, покрыты лѣсомъ, и для боя весьма неудобны. Проходя черезъ мѣсто сраженія, мы видѣли около засѣкъ и насыпей много убитыхъ Пруссаковъ и Французовъ, на близкой дистанціи, въ штыковой схваткѣ. Уронъ съ обѣихъ сторонъ былъ значительный; Пруссаки потеряли до 2000 убитыми и ранеными. Отъ переправы прошли мы не болѣе 7 верстъ, и для ночлега остановились у с. Вартенбергъ.
На другой день, въ часъ пополудни, пришли къ м. Кембергъ, 8 верстъ. Издали оно казалось значительнымъ, но внутри строенія были ветхи; одна только кирха возвышалась надъ всѣми зданіями.
Въ продолженіе всего похода отъ Бауцена до сюда, продовольствіе войскъ было весьма скудное. На биваки становили насъ версты за три отъ лѣса, такъ что солдаты отказывались отъ отраднаго огонька, отъ шалашей и кашицы, проводя холодныя ночи на голой землѣ съ одними сухарями, и то весьма умѣренно. Шедшіе впереди насъ Пруссаки пожирали все, что находили въ селеніяхъ.
Здѣсь стояли мы трое сутокъ. 23-го числа армія Кронпринца Шведскаго перешла Эльбу у Рослау; самъ онъ занялъ гор. Дессау, ниже Виттенберга, откуда Маршалъ Ней, съ 20,000 войска, отступилъ къ Лейпцигу. Пруссаки и главная квартира Блюхера заняли гор. Дибенъ.
25-го Сентября, въ 3 часа ночи, на 26-е число, велѣно было 9-му и 10-му Корпусамъ идти для подкрѣпленія Корпуса Барона Остенъ-Сакена въ Шмидебергъ. Сдѣлавъ переходъ 18 верстъ, мы заняли Дибенъ, на р. Мульдѣ. Городъ былъ опустошенъ, однако мнѣ съ товарищемъ отвели квартиру на самомъ выѣздѣ, у Нѣмца-кожевника. Этотъ бѣднякъ жаловался, что Пруссаки обобрали весь городъ; въ счетъ контрибуціи отняли у жителей не только сукна, хлѣбъ и овесъ, но даже табакъ и пиво; а потому, для угощенія насъ, честныхъ людей Русскихъ, которымъ очень радъ, говорилъ онъ, не имѣетъ ни крошки хлѣба, и ни капли водки въ домѣ. Мы ему вѣрили, потому что по слѣдамъ Пруссаковъ никогда ничего не находили, чѣмъ-бы поживиться. Недостатокъ продовольствія день ото дня становился ощутительнѣе. Въ селеніяхъ и мѣстечкахъ, при которыхъ войски становились на биваки, домы занимали Генералы, или Пруссаки; для фуражированія отводили намъ въ сторонѣ, за нѣсколько верстъ, одно селеніе на весь Корпусъ Графа Ланжерона. Солдаты съ трудомъ могли добывать себѣ картофель, не имѣя сухарей, для лошадей таскали солому, или немолоченную полбу и пшеницу. Блюхеръ берегъ предпочтительно своихъ Пруссаковъ; впрочемъ, онъ оказывалъ болѣе снисхожденія войскамъ Барона Остенъ-Сакена, по личному къ нему расположенію.
27-го Сентября, въ Дибенѣ войски наши расположились было дневать, и я шутилъ надъ своимъ хлопотливымъ хозяиномъ, какъ вдругъ велѣно всѣмъ намъ скорѣе выбираться изъ города; но покуда съ квартиръ и съ фуражировокъ могли собрать людей, было уже три часа пополудни. Къ намъ безпрестанно присылались повторительныя приказанія поспѣшнѣе выходить изъ города; по улицамъ взадъ и впередъ всѣ бѣгали, скакали и ѣздили, какъ угорѣлые; наконецъ только что успѣли мы съ товарищемъ выйдти изъ города, какъ услышали тамъ стрѣльбу. Французы едва не врасплохъ напали на насъ, стремительно ворвались въ городъ, и захватили только тѣхъ, которые не успѣли убраться; пожива была не велика. Баронъ Остенъ-Сакенъ, съ своимъ Корпусомъ, почти былъ отрѣзанъ отъ Дибена, и уже, окольною дорогою, переправясь черезъ Мульду, соединился съ войсками Блюхера; часть обоза его досталась Французамъ. Резервная артиллерія и полковые обозы спѣшили удалиться отъ города; для прикрытія ихъ были оставлены полки 10-го Корпуса съ 6-ю орудіями нашей роты, подъ командою Генерала Капцевича. Однако Французы насъ не преслѣдовали, и мы, отошедъ 15-ть верстъ, ночевали при д. Пухъ.
Причиною такой тревоги было приближеніе самого Наполеона съ войсками. Узнавъ, что Блюхеръ съ Силезскою арміею пошелъ для соединенія на Эльбѣ съ войсками Кронпринца, онъ пробудился изъ своей летаргіи, оставилъ въ Дрезденѣ 35,000-й Корпусъ подъ командою Сенъ-Сира, а въ Фрейбергѣ, для наблюденія большой союзной арміи, Мюрата съ тремя Корпусами; самъ-же, взявъ остальныя войски, пошелъ для пресѣченія сообщенія арміи Блюхера съ Кронпринцемъ. 27 Сентября онъ былъ въ Эйленбургѣ, гдѣ собралось къ нему до 125,000 войска. Блюхеръ, получивъ довольно поздно извѣстіе о движеніи Наполеона, едва не былъ имъ захваченъ врасплохъ; ибо всѣ Прусскіе полки, и частію Русскіе, были размѣщены по квартирамъ въ деревняхъ, около Дибена. Ближайшіе къ главной квартирѣ Блюхера Корпусы были: Графа Ланжерона и Генерала Іорка; Корпусъ Барона Остенъ-Сакена стоялъ въ Мокренахъ, по дорогѣ отъ Эйленбурга въ Торгау. Искуснымъ и быстрымъ движеніемъ всѣхъ войскъ Силезской арміи, Блюхеръ скоро выскользнулъ изъ угрожавшей ему опасности.
Съ 2-хъ часовъ пополуночи, на 29-е число, подняли меня для занятія мѣстъ подъ артиллерію. Я весь остатокъ ночи объѣзжалъ около биваковъ 9-го, 10-го Корпусовъ, и Прусскихъ; потомъ проѣхалъ чрезъ м. Гесницъ; и на разсвѣтѣ дня поспѣлъ въ Рагунь, куда съѣзжались всѣ квартиргеры, посланные впередъ. Тутъ съ Оберъ-Квартирмсйстеромъ, Подполковникомъ Маркевичемъ, всѣ мы, до 10-ти часовъ утра, отыскивали Корпуснаго Оберъ-Квартирмейстера, Полковника Икскуля, и покуда мы его искали, часть нашего Корпуса уже пришла въ Гесницъ, около котораго, до назначенія позиціи, всѣ войски расположились варить каши. Десять орудій нашей роты поставили на плоскомъ берегу р. Мульды, надъ самою водою, для защиты переправы арріергарда черезъ мостъ, наведенный ночью; когда-же узнали, что Наполеонъ не намѣренъ былъ насъ преслѣдовать, тогда для ночлега отошли къ м. Цобригъ, сдѣлавъ переходъ 25 верстъ. Тогда мы очутились на пути къ рѣкѣ Заалѣ. Мѣстоположеніе между рѣками Мульдой и Заалой ровное, поля открытыя; частыя деревни и рощи означали страну трудолюбія и плодородія. Во время перехода встрѣчалось намъ множество зайцевъ, по которымъ безпрестанно была травля для увеселенія проходящихъ войскъ.
Главныя силы Наполеона прошли къ Виттенбергу и Дессау, черезъ Эльбу. Ему предстоялъ открытый путь къ Магдебургу, или къ Берлину. Если-бы онъ продолжалъ свое движеніе, то арміи Блюхера и Кронпринца были-бы отрѣзаны отъ большой союзной арміи, и разобщены между собою; тогда онъ могъ-бы обратиться съ превосходными силами на каждаго отдѣльно; но оставшись въ Дибенѣ, и не предпринимая ничего рѣшительнаго, кромѣ сосредоточенія войскъ къ Лейпцигу, Наполеонъ позволилъ Блюхеру и Кронпринцу соединить свои войски, и составить армію во 110,000 человѣкъ. Мы при Цобригѣ увидѣли Шведовъ, въ кожаныхъ каскахъ съ черными султанчиками, какія, при Екатеринѣ II-й, носили наши будочники; видѣли также Пруссаковъ Корпуса Бюлова.
29-го Сентября отъ Цобрига прошли, мимо горы Петерсбергъ, къ славному своимъ Университетомъ городу Галле. Версты за двѣ до горы переходили черезъ густой лѣсъ, за которымъ вдругъ открылась передъ нами прекрасная долина. Я взъѣхалъ на Петрову гору, и любовался видами, которые простирались далеко: Эльба казалась голубою лентою; на ней города Виттенбергъ и Торгау видны были на подобіе темныхъ пятенъ, какъ и Лейпцигъ, въ сторонѣ. На вершинѣ горы нѣтъ никакого памятника; за то было множество камней, съ разными на нихъ надписями путешественниковъ. Наконецъ, черезъ аллею большой дороги, мы подошли къ городу Галле, и долго стояли на мѣстѣ. Пѣхота переодѣвалась для церемоніяльнаго шествія; говорили, что Кронпринцъ Шведскій будетъ смотрѣть насъ.
Галле строеніями похожъ на Дрезденъ, только обширностію въ половину менѣе; на площади возвышается соборъ съ двумя длинными шпицами; домы, старинной архитектуры, высокіе, иные въ шесть этажей. Когда войски стали проходить по улицамъ съ музыкою и барабаннымъ боемъ, то изъ оконъ выглядывали прекрасныя головки: онѣ смотрѣли на насъ съ удовольствіемъ, подвергаясь простудѣ отъ сильнаго вѣтра. По улицамъ жители бѣгали взадъ и впередъ съ большою заботою: конечно собирали контрибуцію для Пруссаковъ. Мальчишки и бабы стекались толпами въ переулкахъ, и глазѣли на насъ съ дурацкимъ любопытствомъ. Мы перешли черезъ р. Заалу по мосту, и остановились за городомъ въ 7 верстахъ.
Нѣсколько дней мы оставались на мѣстѣ. Галле веселый городъ. Кто имѣлъ деньги, тотъ вволю нагулялся. Все было дешево, да не у всякаго были деньги; а безъ денегъ и радость не въ радость. Я, не выходя изъ своего бивачнаго шалаша, могъ только замѣтить, что въ осеннее время окрестности Галле весьма пріятны; фруктовъ много—и много фигляровъ, которые приходили въ биваки пѣть, плясать и коверкаться, чтобы выманить себѣ нѣсколько грошей. Въ числѣ такихъ приходилъ одинъ мальчикъ, который пропѣлъ намъ замысловатую и насмѣшливую пѣсню.
3-го Октября, передъ вечеромъ, тронулись мы съ мѣста, и мимо Галле, который оставался вправо, пошли по Лейпцигской дорогѣ. Блюхеръ, съ Пруссаками, сталъ для ночлега при Шкейдицѣ, а мы при д. Бернекъ, въ 15 верстахъ отъ Лейпцига.
Между Галле и Лейпцигомъ деревни очень хорошо обстроены; каждая уподобляется мѣстечку съ загородными дачами. Въ окрестностяхъ Лейпцига дубовыя рощи; поля всѣ обработаны; нѣтъ клочка земли выгоннаго, или выбитаго скотомъ, и безполезнаго. Трудолюбіе поселянъ и благоденствіе видны на каждомъ шагу. Не смотря на осень, погода была сухая, и для военныхъ дѣйствій благопріятная.
