Постановление Конституционного Суда РФ от 30.11.1992 № 9-П/Особое мнение А. Л. Кононова

Постановление Конституционного суда РФ от 30.11.1992 № 9-П — Особое мнение А. Л. Кононова

Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации А. Л. Кононова
По делу о проверке конституционности указов Президента Российской Федерации от 23 августа 1991 года «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», от 25 августа 1991 года «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» и от 6 ноября 1991 года «О деятельности КПСС и КП РСФСР», а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР

В соответствии со статьей 45 Закона о Конституционном Суде Российской Федерации выражаю свое особое мнение по двум вопросам, которые не нашли правильного разрешения в Постановлении Суда по данному делу.

I. Конституционный Суд признал не соответствующим Конституции Российской Федерации роспуск Указом Президента Российской Федерации от 6 ноября 1991 года «О деятельности КПСС и КП РСФСР» первичных организаций КП РСФСР, «образованных по территориальному принципу», на том основании, что они якобы «сохраняли свой общественный характер и не подменяли государственные структуры».

Одновременно с этим Суд признал правомерным роспуск всех находящихся на территории Российской Федерации руководящих организационных структур КПСС, а также ее составной части — КП РСФСР.

Такое разделение на первичные «общественные» организации, с одной стороны, и «руководящие структуры КПСС» — с другой, не является достаточно корректным и обоснованным для решения вопроса о юридической природе и конституционной ответственности Коммунистической партии в целом.

Возложение ответственности за все решения и действия КПСС только на «узкую группу коммунистических функционеров», на «руководящие органы и высших должностных лиц КПСС, действовавших в подавляющем большинстве случаев втайне от рядовых членов КПСС», как это отмечается в Постановлении Конституционного Суда, вряд ли справедливо и правомерно.

Наличие или отсутствие признаков «общественного характера», «черт общественного объединения» не может служить основанием для дифференциации различных структур КПСС в целях выявления их антиконституционности, ибо таким субъектом ответственности, как представляется, может считаться только КПСС в целом.

Как установлено в судебном заседании и подтверждено многочисленными документами, экспертными заключениями и свидетельскими показаниями, наличие внешних признаков общественно-политического объединения в виде членства, организации и определенного структурного построения, единых программных и уставных требований, принятия решений в форме партийных документов и т. п. было присуще всем уровням организации, включая высшие руководящие органы КПСС. Однако не перечисленные признаки и не общественный характер определяли сущность этого образования.

С момента незаконного захвата власти в октябре 1917 года организация, переименованная впоследствии в КПСС, становится государственной партией, единолично удерживающей в своих руках рычаги государственной власти, определяющей все стороны государственной, общественной и личной жизни граждан. Сохраняя внешние признаки общественного объединения, КПСС намеренно создавала видимость собственной легитимности, что существенно затрудняет анализ ее политической природы.

Вместе с тем заявления партийных лидеров, многочисленные программные документы, партийная практика, нормативные акты, принятые по указанию КПСС, свидетельствуют, что КПСС никогда не отождествляла себя с обычным сугубо общественным объединением, подчеркивая свое верховенство, свой особый, исключительный характер по сущности, формам организации, содержанию и целям деятельности: «партия нового типа», «орден меченосцев», «передовой отряд трудящихся», «ядро всех государственных и общественных организаций», «руководящая и направляющая сила советского общества» и т. д.

Яркое отличие КПСС от организаций общественного характера проявляется при сопоставлении первоначальных редакций статей 6 и 7 Конституции РСФСР 1978 года, автором и учредителем которой как раз и явилась КПСС.

Узаконив себя как лишь одну возможную высшую политическую силу в стране в виде единственной политической партии, КПСС лишила, по существу, граждан права на объединение, права добровольного выбора иных форм политической активности, выражения иных политических взглядов и интересов и тем самым обессмыслила понятие партии как группы, выражающей интересы части политических сил общества.

Таким образом, при отсутствии альтернативы говорить о добровольном членстве в КПСС, о том, что этим удовлетворялись общественные потребности в политической деятельности, об «общественном характере» первичных организаций можно только с большой долей условности.

В соответствии со всеми уставами КПСС первичные партийные организации являлись фундаментом партии, ее основным структурным звеном, из которого возникали вышестоящие руководящие структуры. Существование последних само по себе, без первичных организаций немыслимо и невозможно, так как именно первичные организации занимали определенное место в партийной иерархии, имели собственные функции, создавали видимость массовости этой организации, легитимности выборов и передачи руководящих полномочий вышестоящим органам.

С другой стороны, жесткие организационные принципы построения КПСС, в частности принцип демократического централизма, предполагали полную и безусловную подчиненность нижестоящих партийных структур, властную, материальную и иную зависимость первичных организаций от вышестоящего руководства. По существу, они являлись предметом манипуляций, сознательно и беспрекословно выполняли функции, диктуемые им вышестоящими организационными структурами КПСС, признанными решением Конституционного Суда по данному делу не соответствующими Конституции.

Тезис о том, что первичные организации не принимали непосредственно государственных решений, не доказывает сам по себе общественного характера этих организаций. Они как основа партии действовали в соответствии с генеральной линией КПСС, не только единодушно одобряли все антиконституционные решения и деятельность руководящих структур КПСС, но активно их пропагандировали и, используя те же методы, средства, идеи, исполняли их, опираясь на партийное, дисциплинарное воздействие, в необходимых случаях привлекая репрессивный аппарат правоохранительных органов.

Косвенно это признается и в разделе III Постановления Конституционного Суда: «Материалами дела, в том числе показаниями свидетелей, подтверждается, что руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах — зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей, в том числе в отношении депортированных народов. Так продолжалось десятилетиями».

Решения съездов, конференций, пленумов ЦК, Политбюро и т. п. — это были не решения только центральных органов партии, ее руководящих структур, а решения от имени всей партии в целом. Именно так они и понимались всеми членами партии. Эти решения в обязательном порядке распространялись и на первичные организации, и Судом не добыто фактов, что они когда-либо оспаривались последними.

Именно через первичные организации осуществлялся контроль за деятельностью администрации, за профсоюзными и другими общественными организациями и трудовыми коллективами, каждым работником, собиралась соответствующая информация для вышестоящих инстанций, осуществлялась кадровая политика КПСС. На собраниях первичных организаций повсеместно обсуждались, принимались решения и контролировались вопросы сугубо производственного, хозяйственного характера, выходящие далеко за пределы функций общественной организации. Первичные организации осуществляли организацию и контроль за выборами и другими государственными и общественными мероприятиями. Они осуществляли сбор денежных средств в виде членских взносов на содержание аппарата и руководства КПСС. В этих функциях не усматривается каких-либо различий между первичными партийными организациями, созданными по производственному и по территориальному принципам, разве только последние в силу специфики отношения к труду состояли из пенсионеров и домохозяек.

Таким образом, первичные организации КПСС и КП РСФСР, в том числе созданные по территориальному принципу, составляли сущностное единство со своими руководящими структурами высшего уровня, были исполнительными звеньями единого государственно-партийного механизма и, как представляется, нет никаких оснований устранять их от конституционной ответственности. В этой части с учетом аргументов, изложенных в Постановлении Конституционного Суда в отношении роспуска организационных структур, следует считать положение Указа Президента Российской Федерации от 6 ноября 1991 года о прекращении деятельности КПСС в целом соответствующими Конституции.

II. Нельзя согласиться также с прекращением производства по ходатайству о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР, поскольку это прямо противоречит статье 62 Закона о Конституционном Суде Российской Федерации.

Конституционный Суд сослался при этом на отсутствие предмета ходатайства, полагая, что в августе-сентябре 1991 года КПСС из-за прекращения по разным основаниям деятельности республиканских компартий утратила общесоюзный статус. Однако наличие или отсутствие структурных образований КПСС в других союзных республиках не может быть основанием для отказа в рассмотрении данного ходатайства, поскольку в любом случае решение Конституционного Суда Российской Федерации могло распространиться лишь на те руководящие органы и структуры КПСС и соответственно российской республиканской организации, которые существовали и действовали только на территории Российской Федерации. Эти образования существовали в России до августа 1991 года, и единственным препятствием к продолжению их деятельности были названные Указы Президента Российской Федерации. Вывод Суда об отсутствии предмета рассмотрения противоречит вполне очевидной реальности, тем более что и представители КПСС и КП РСФСР в Суде не признали факт «распада и прекращения» существования КПСС и КП РСФСР и заявляли о готовности немедленно восстановить прежнее положение. Подобные попытки спонтанно предпринимались даже в период заседаний Суда.

Не может служить аргументом для прекращения производства и то, что настоящим Постановлением роспуск руководящих организационных структур КПСС и КП РСФСР признан соответствующим Конституции. Это лишь косвенное и частичное подтверждение неконституционности только данных квазипартийных структур. Как указано выше, вне этой оценки необоснованно оказались первичные партийные организации и все прочие структуры и организации КПСС, не входящие в объем понятия «руководящие», но составляющие ее целостность как партии. В то же время часть вторая статьи 7 и часть вторая статьи 165.1 Конституции Российской Федерации субъектом конституционной ответственности называют именно партию, общественную организацию, а не их отдельные структурные элементы.

Полагаю, что КПСС — сложное государственно-общественное формирование, составляющие ее элементы неразрывны и должны быть подвергнуты конституционной оценке.

Уклонение от разрешения ходатайства о проверке конституционности КПСС и ее составной части — КП РСФСР есть, по существу, отказ в правосудии, так как ни один другой орган никогда более не сможет дать компетентную юридическую оценку государственно-правовой стороне этого феномена, оказывавшего тотальное влияние на весь политический, экономический и социальный строй России многие десятилетия.

Ограничив оценку конституционности КПСС лишь ее частью — «руководящими структурами», не определив конкретных юридических признаков и перечня этих структур, а также последствий признания их неконституционными, решение Конституционного Суда лишило смысла институт юридической ответственности партии. Это решение неисполнимо.

Остающаяся правовая неопределенность в данном вопросе может порождать различные спекуляции на историческом прошлом КПСС, искажении ее сущности и роли, идеализации ее деяний, не получивших должной конституционной оценки. Фактически принятая Конституционным Судом формула решения не препятствует любой дальнейшей деятельности Компартии на территории России, не требует ее пересоздания, не прерывает ее юридической, организационной и иной преемственности от КПСС, а легализация первичных партийных организаций не дает никаких гарантий против воссоздания их руководящих структур.

В настоящем процессе собрано достаточно материалов для решения вопроса о конституционности КПСС и КП РСФСР.

Критериями конституционности, которые можно применить к деятельности КПСС, являются не только прямые предписания статей 6 и 7 Конституции Российской Федерации, предусматривающие требования и запреты определенных целей и деятельности общественного объединения, но и Конституция в целом в редакции, действовавшей на 6 ноября 1991 года, ее общие начала и смысл, соответствующие конституционным принципам демократического правового государства, действующее законодательство, общепризнанные нормы международного права.

Следует отметить, что в соответствии с Декларацией прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 года общепризнанные принципы и нормы международного права имеют преимущество перед законами РСФСР.

Особое значение в данном деле имеют, в частности, положения пункта 2 статьи 22 Международного пакта о гражданских и политических правах, признающие ограничения права на свободу ассоциаций, если это необходимо в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц; Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года; Конвенция о неприменении срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 года, основанная на принципах, содержащихся в Уставе Нюрнбергского международного военного трибунала, подтвержденных резолюцией ООН 1946 года в качестве принципов международного права, и приговоре этого трибунала, создавшего прецедент признания преступными ряда организаций бывшей фашистской Германии; ряд других международных актов, осуждающих нарушение экономических и политических прав коренного населения и политику апартеида как преступления против человечества.

Сосредоточив изучение и оценку доказательств лишь на последнем двухгодичном периоде деятельности КПСС, Конституционный Суд оставил без внимания многочисленные доказательства чудовищных злодеяний, организованных, обеспеченных и совершенных под руководством КПСС. Опровергая оценку подобных документов как «кумранских рукописей», ответственный свидетель, бывший член политбюро ЦК КПСС А. Н. Яковлев в своих показаниях на процессе категорически отверг предложение рассматривать деятельность КПСС только на момент издания Указов Президента, а прошлое отнести к истории. Говоря об ответственности партии за прошлые деяния, он привел пример с убийцей, который впоследствии больше не убивал, но не перестал от этого быть виновным (стенограмма от 12 октября 1992 г., с. 72, 108).

Конституционный Суд был обязан исследовать и оценить с точки зрения конституционности все решения и деяния КПСС. Хотя и совершенные в прошлом, за пределами действия настоящей Конституции Российской Федерации, к моменту пресечения деятельности КПСС Указом Президента от 6 ноября 1991 года конституционные нарушения продолжали сохранять актуальный характер, последствия их не были устранены, они не подвергались судебной оценке и, следовательно, не повлекли для субъекта какой-либо юридической ответственности.

В судебном процессе была убедительно опровергнута версия о том, что в последние годы КПСС якобы претерпела коренные изменения, реформировалась, превратилась в иное образование. Аргументы против этого мнения достаточно полно изложены в Постановлении Конституционного Суда по данному делу.

В заявке, поданной на регистрацию в Министерство юстиции СССР, датой основания КПСС указывается 1898 год. С момента своего основания и до последнего времени, как подтверждается многочисленными программными и уставными документами самой партии, заявлениями ее руководящих органов и деятелей, известными историческими фактами, КПСС сохранила преемственность своих политических, организационных и идеологических основ, уставные принципы и программные установки, одну и ту же модель партии. КПСС никогда не переучреждалась, не прерывала своей деятельности, сохраняла непрерывное членство. Отсюда следует однозначный вывод: КПСС и ее составная часть — КП РСФСР являются надлежащим субъектом ответственности за деяния, совершенные этой партией в годы советской власти. Очень важно отметить, что КПСС никогда гласно и недвусмысленно не отмежевывалась от тех грубейших нарушений законности, которые стали предметом рассмотрения в Суде, а ее представители не только не отрицали очевидных фактов, но выступали с позиции их оправдания.

В экспертном заключении, представленном Суду по партийным документам, в частности, отмечается, что декларативно осуждая террор 30 — 50-х годов, КПСС возлагала ответственность за него лишь на Сталина и его ближайшее окружение и, располагая всей полнотой информации о роли партии в массовом терроре, скрывала эти документы до самого последнего времени, намеренно искажала и фальсифицировала соответствующие данные.

Не имея возможности привести здесь совокупность собранных по настоящему делу доказательств и хронологически проследить всю деятельность КПСС, ограничимся лишь тезисным перечислением основных выводов, которые, как представляется, прямо вытекают из материалов судебного разбирательства.

Общеизвестные факты, многочисленные документальные данные, показания свидетелей и экспертов говорят о том, что КПСС, узурпировав власть в октябре 1917 года путем вооруженного переворота, ликвидировала насильственным образом все другие оппозиционные партии и движения, подавила все демократические институты, опираясь на сформированные в партийном порядке, подконтрольные и подчиненные ей через партийную номенклатуру и уставные отношения государственные властные структуры, явилась главным связующим стержнем тоталитарного государства.

Попирая государственный суверенитет Российской Федерации (статья 1 Конституции)^[1], КПСС узурпировала право народа России на осуществление государственной власти и выражение им собственной воли, нарушила основные конституционные принципы организации и деятельности государства (статья 3), сфальсифицировала представительные формы правления (статьи 2, 5, 6, 85, 87), монополизировала право граждан и общественных организаций на участие в управлении государственными и общественными делами (статьи 6, 46).

КПСС произвольно ограничивала и грубо нарушала права собственности общественных организаций и частных лиц, фактически присвоила себе право неограниченного распоряжения государственной собственностью, используя ее в том числе на нужды партии, финансирование деятельности зарубежных коммунистических и братских партий (статьи 10, 11, 11.1, 12, 13), ограничивала свободу договорных отношений граждан (статья 14) и виды экономической деятельности и хозяйственной инициативы, противоречащие партийным догмам (статья 17).

Насильственно насаждая однопартийную идеологию и цензуру, КПСС намеренно ограничивала возможности граждан в образовании, профессиональной подготовке, духовном и физическом развитии, сдерживала освоение общегуманитарных ценностей, развитие науки, культуры, творчества, воспитания детей (статьи 20, 24, 25, 26, 27, 38, 51). Отсюда и грубейшие нарушения соответствующих гуманитарных прав и свобод человека — на образование (статья 43), на пользование достижениями культуры (статья 44), свободы творчества (статья 45).

Фактически подменяя функцию государства, КПСС определяла внешнюю политику страны, решала вопросы войны и мира, участвовала в лице партийных функционеров во внешнеполитических акциях, вплоть до подписания международных документов (статья 28). Вопреки декларированным Конституцией миролюбивым принципам внешней политики именно по решениям КПСС и на основе избранного ею милитаристского курса, господствующей партийной идеологии неоднократно организовывались вооруженные вторжения: в 1939 году — в Польшу и Финляндию, тогда же произведена аннексия Прибалтийских государств, Западной Украины и Белоруссии, части Румынии, в 1956 году советские войска вводились в Венгрию, в 1968 году — в Чехословакию, в 1979 году развязана война в Афганистане. До последнего времени благодаря политике КПСС сохраняется крайняя милитаризация страны. В материалах по делу имеются сведения о военной, материальной и иной поддержке КПСС террористических и антинародных режимов некоторых зарубежных стран.

Идеи диктатуры пролетариата, красного террора, насильственного устранения эксплуататорских классов, так называемых врагов народа и советской власти привели к массовому геноциду населения страны 20 — 50-х годов, разрушению социальной структуры гражданского общества, чудовищному разжиганию социальной розни (часть вторая статьи 7), гибели десятков миллионов безвинных людей. В Суд было представлено множество партийных документов, содержащих прямые указания об организации массового террора и репрессий с использованием подчиненных КПСС карательных органов, с нарушением всех прав граждан на неприкосновенность личности и жилища, личной жизни, тайны переписки, уважения личности (статьи 52, 53, 54, 55), всех конституционных принципов правосудия (статьи 163, 164, 166, 167, 168, 169, 170, 171, 172, 173), с фальсификацией обвинений, применением пыток и других методов нечеловеческого обращения. Ряд документов свидетельствуют об организации и совершении в 30 — 40-х годах политических убийств, в том числе за рубежом, по указанию высших партийных деятелей КПСС. Как военное преступление можно расценить уничтожение по постановлению Политбюро ЦК КПСС тысяч польских военнопленных в Катыни и других местах.

По решениям КПСС в 20 — 40-х годах производились депортации населения по национальному признаку, выселение целых народов, также приведшие к массовой гибели людей, произвольные изменения границ национальных образований, ликвидация целых республик. Тяжелейшие последствия этой политики не исчерпаны до сих пор. Разжиганию национальной розни (часть вторая статьи 7) способствовали и проводимая КПСС шовинистическая политика пренебрежения к национальным традициям, обычаям, языку и культуре, попытки искусственного упразднения национальных различий, официальные кампании против космополитизма и сионизма.

Документы, приобщенные к делу, показания свидетелей, общеизвестные факты подтверждают ответственность КПСС за разжигание религиозной розни (часть вторая статьи 7), фактическую ликвидацию декларируемой Конституцией свободы совести (статья 50), жестокие ограничения религиозной деятельности, массовое закрытие и уничтожение храмов, репрессии в отношении священнослужителей и верующих, оскорбление их религиозных чувств.

Суду были представлены доказательства того, что по решениям КПСС в 20 — 80-е годы множество россиян были произвольно лишены своего гражданства и высланы за пределы страны по политическим и иным мотивам (статья 31).

Изложенные факты самой отъявленной дискриминации граждан по происхождению, социальному и имущественному положению, национальной принадлежности, отношению к религии, роду и характеру занятий и т. п. фактически перечеркивают все положения Конституции о равноправии (статьи 32, 34, 35).

Непоправимый ущерб нанесла КПСС правам и свободам человека и гражданина, несколько поколений россиян выросли фактически в условиях несвободы, крайнего ограничения всех декларируемых Конституцией политических прав и свобод.

Избирательные права (статья 46) в условиях, когда КПСС единолично организовывала безальтернативный подбор кандидатов, проводила и контролировала избирательную кампанию и даже предвосхищала заранее результат (в деле имеется и такой документ из архива ЦК), были превращены в фикцию.

При наличии политической цензуры, непосредственно подчинявшейся партийным органам, свободы слова и печати просто не существовало. Допускались лишь официозные пропартийные собрания, митинги, шествия и демонстрации (статья 48). Вопиющим случаем пресечения этих прав был расстрел по указанию партийных деятелей демонстрации в Новочеркасске в 1962 году.

Конституцией просто не были предусмотрены иные партии, кроме КПСС, а право на ассоциации (статья 49) было ограничено тем, что все подобные разрешенные объединения, включая профсоюзы, строго опекались и контролировались КПСС.

Несмотря на ратификацию, хотя и запоздалую, основных международных пактов о правах человека, именно по инициативе КПСС в Конституции Российской Федерации не были отражены такие важнейшие права и свободы, как свобода выезда из страны и возвращения обратно, право на получение и распространение информации, свобода выражения собственного мнения. Более того, в 60 — 70-е годы именно КПСС явилась инициатором очередного ужесточения уголовного наказания за инакомыслие и развязала новую волну репрессий.

Осуществляя свою монополию на государственную власть на всех уровнях, исходя из своих партийных планов, интересов, идеологических воззрений и концепций, КПСС подменяла собой высшие республиканские и местные органы государственной власти и управления (статьи 72, 73, 74, 75, 76, 77, 109, 111, 112, 114, 117, 125, 127, 128, 129, 132, 134, 137, 140, 146, 148, 149), фактически занималась разработкой и утверждением всех народно-хозяйственных решений, планов экономического и социального развития (статьи 152, 153), государственных бюджетов (статьи 158, 161), законодательных актов и даже конституций страны (статья 185). От КПСС зависело назначение должностных лиц всех уровней, судей и прокуроров, генералов и послов, лишение гражданства и помилование, награждение и присвоение званий, управление промышленностью, сельским хозяйством, наукой, культурой, спортом и т. п.

Громадное число документированных решений КПСС далеко выходит за рамки сугубо партийных вопросов, тотально, до мелочей охватывает все государство, общество, личную жизнь граждан. В повестке дня Секретариата ЦК КПСС, например, встречаются такие вопросы, как распределение билетов на Московскую Олимпиаду, торговля поваренной солью, сохранение атлантических тунцов, издание гвинейских сказок на французском языке (!?).

Верхом партийного цинизма стало узаконение самой же партией своей вечной исключительности в статье 6 Конституции СССР 1977 года (и, соответственно, в Конституции РСФСР), что абсолютно противоречило основам демократии — принципу народовластия. Поэтому расхожая аргументация легитимности статуса и действий КПСС на этом основании абсолютно неприемлема.

Аналогичные положения, включая требования верности КПСС и ее политике, содержались в нормативных актах, регулирующих деятельность КГБ, МВД, Прокуратуры, Министерства обороны, в воинской присяге, превращая, по существу, эти ведомства в силовые структуры партии, ее репрессивный аппарат.

Суду были представлены многочисленные документы ЦК КПСС и показания, свидетельствующие о грубом нарушении принципа независимости судей и работников прокуратуры, о прямом властном вмешательстве в деятельность судов и прокуратуры, которые и без того формировались по партийно-номенклатурному принципу, факты подмены судебных решений партийными указаниями и применения внесудебных репрессий (статьи 163, 164, 167, 169, 172, 176, 177, 179).

Таким образом, в материалах, представленных Конституционному Суду, достаточно достоверных доказательств грубейших нарушений КПСС большого числа конституционных норм и действующего законодательства (статья 4).

Абсолютное беззаконие и произвол, творимые КПСС многие десятилетия, немыслимо тяжкие последствия ее деятельности, особая общественная опасность нарушения всех прямых конституционных запретов (часть вторая статьи 7), указанных выше, позволяют квалифицировать эту организацию как преступную. В данном случае это понятие рассматривается нами как разновидность антиконституционности, поскольку Конституционный Суд не может выйти за рамки заявленного ходатайства. Однако на основании названных норм международного права ряд деяний КПСС подпадает под нормы о геноциде, военных преступлениях и преступлениях против мира и человечности.

Последствиями признания целей и деятельности КПСС и КП РСФСР не соответствующими Конституции Российской Федерации и гарантиями против возрождения подобных образований в дальнейшем могли бы быть следующие: роспуск всех структур и образований, организационно входящих в КПСС на территории Российской Федерации, запрет их дальнейшей деятельности, передача всего имущества в государственную собственность, запрет на организацию и регистрацию партий и общественных объединений с наименованиями, идентичными тем, которые когда-либо носила КПСС, либо признающими свою историческую, юридическую, организационную преемственность с КПСС (КП РСФСР), либо в своих партийных документах и деятельности пропагандирующих идеи классовой или социальной вражды и диктатуры, насильственного захвата власти, мировой революции, государственно-партийной идеологии, исключительной однопартийности, номенклатурно-партийные методы формирования властных структур с целью выполнения ими внутрипартийных задач, слияния партийного и государственного аппарата.

---

1. Здесь и далее указаны статьи Конституции Российской Федерации в редакции от 1 ноября 1991 года. Чтобы не усложнять текст, мы не анализируем аналогичные нарушения положений предыдущих Конституций СССР и РСФСР.