Во дни нѣки посла Господь ангеловъ взяти души бражникову, и поставити ю у вратъ пречистаго рая повелѣ. Бражникъ же нача талк(ит)ися во врата пречистаго рая. И пріиде ко вратамъ рая Петръ апостолъ и рече: „кто талкійся во врата пречистаго рая?“ И отвѣща ему „азъ ес(м)ь бражникъ, и желаю съ вами въ раю жити“. И рече Петръ апостолъ: „отыде отсюда, человѣче; здѣсь бражники не водворяюца, ибо имъ изготовна мука вѣчная со блудниками вмѣстѣ“. И отвѣща ему бражникъ: „господине, гласъ твой слышу, а лица не вижу, и имени твоего не вѣмъ“.—Азъ ес(м)ь Петръ апостолъ, который имѣю(етъ) ключи сего царствія славы. „Помнишь ли ты, господине Петре, когда Господа нашего І(и)суса Христа іудеи на судилище къ Каіаѳѣ поведоша и тебѣ вопрошали: ученикъ есть сего І(и)суса назарянина?—а ты трикраты отъ него отрекся. Аще бы не слезы твои и покаяніе, и тебѣ не быть въ раю; а я хоша и бражникъ—по вся дни Божіе пилъ и за всякимъ корцомъ имя Господне прословлялъ, а не отрекался отъ него.“ Слыша Петръ отвѣтъ бражниковъ, отыде отъ вратъ пречистаго рая и сумнися о семъ человѣцѣ бражникѣ.
Вторицею нача бражникъ талкитися у вратъ пречистаго рая, и пріиде ко вратамъ царь и пророкъ Давыдъ и рече: „кто талкійся у вратъ пречистаго рая?“ И бысть гласъ къ нему: „азъ есмь бражникъ, и желаю съ вами въ раю жити“. И рече къ нему царь Давыдъ: „отыде, человѣче, отсюда; здѣсь бражники не водворяютца, ибо имъ уготовано мѣсто въ муку вѣчную со блудниками вмѣстѣ“. И отвѣща бражникъ: „господине, гласъ твой слышу, а лица твоего не вижу, и имени твоего не вемъ“. И рече къ нему царь Давыдъ: „азъ есмь царь и пророкъ, который сѣдяй со Авраамомъ и Исаакомъ на лонѣ царствія сего, и состави псалтырь и пѣсни троичныя“. И бысть отвѣтъ бражниковъ: „помнише ли ты, царю Давыде, когда бысть брань на Голіафы, тогда ты слугу своего Урію на войну услалъ, и тамо его смерти предати повелѣлъ, а жену его къ себѣ въ прелюбодѣяніе пріялъ? Аще бы не были твои слезы и покаяніе, и тебѣ не быть бы въ раю“. Слыша сіе, царь Давыдъ отыде и сумнися о семъ человѣцѣ.
Бражникъ же нача третицею талкитися у вратъ пречистаго рая. И пріиде ко вратамъ Іоаннъ Богословъ и рече: „кто талкійся у вратъ пречистаго рая?“ И отвѣща ему: „азъ есмь бражникъ, и желаю съ вами вмѣстѣ въ раю жити“. И рече Іоаннъ Богословъ: „отыде отсюда, человѣче; здѣсь бражники не водворяютца, ибо имъ уготовано мѣсто во огнь кромечный съ прелюбодѣями вмѣстѣ“. Отвѣща бражникъ: „господине, гласъ твой слышу, а лица твоего не вижу, и имени не вѣмъ“.—Азъ есмь Іоаннъ Богословъ, другъ Христовъ, наперсникъ, возлюбленникъ и дѣвственникъ. „О господине Іоанне Богослове! не самъ ли ты написалъ во евангеліе(и), что любите другъ друга, а ты нынѣ меня ненавидишь и въ раю жити не водворяешь; или отрекися отъ письма руки своея, или вырви изъ книги листъ тотъ, который написалъ ты самъ!“ Отыде Іоаннъ Богословъ и сумнися о семъ человѣцѣ, и повелѣ апостолу Петру впустити его во царствіе небесное.—(Заимствована изъ рукописи XVIII-го столѣтія.)
