Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах.
Т. 10. Проза 1807—1811 гг. Кн. 1.
М.: Языки славянской культуры, 2014.
Копенгаген представляет величественное, несравненное зрелище с моря. Пышная зелень острова Амака1, приятные домики, рассеянные по берегам, городские башни, корабельные мачты, которые в отдалении кажутся лесом, бриги, перевозные суда, фрегаты, корабли военные, морские батареи, бесчисленные сады с находящимися в них загородными домами — все вместе образует такую прелестную картину, которую почитаю единственною. Ветер не допустил нас приближиться к самому городу, корабль наш остановился на рейде, мы пересели на шлюпку и въехали в пристань.
Копенгаген отличается от многих столичных городов Европы красотою зданий, опрятными, хорошо вымощенными улицами, прекрасными тротуарами для пеших, обширными великолепными площадями. В нем часто бывали пожары2, и после каждого становился он красивее. Теперь многие улицы расширены; большая часть домов построены в лучшем вкусе. В том отделении города, который возобновлен после пожара, угольные дома округлены и украшены балконами. Гостиницы прекрасны, покойны, и в них, по моему мнению, все недорого.
Площадь, среди которой стоит изваяние Фридерика V3, превосходит все другие: она заключается между четырьмя огромными домами одинакой формы. Довольна хороша и та, которая называется новым Королевским рынком и где стоит изображение Христиана V4. Статуи вылиты из меди; та и другая конные, но первая гораздо лучше. Из числа четырех зданий, окружающих площадь Фридерика, два служат местом пребывания королю и наследному принцу. Они живут здесь со времени пожара, которым разрушен настоящий Королевский замок, известный под именем Христианбурга5; оставшиеся развалины дают представление о прежней обширности сего здания; оно оправляется, но очень медленно — доказательство, что правители мало заботятся о собственном покое. Кроме этого дворца есть еще в Копенгагене другой — старинный готический замок Розенбург6, к которому принадлежит прекрасный сад, служащий общественным гульбищем; здесь собирается весь город. Вокруг обширного водоема, находящегося посреди сада, видите множество играющих детей; матери и смотрительницы сидят под тенью старых лип на скамейках; в аллеях попадаются вам молодые люди, светские дамы и девушки лучшего тону, офицеры, купцы, ученые; словом, видите самую приятную, разнообразную картину. В галереях находите чай, мороженое, фрукты, пунш и тому подобное. Но лучшим украшением города почитаю гавань7: множество кораблей на якорях; беспрерывное движение плывущих туда и сюда шлюпок; нагрузка и выгрузка судов; народ, толпящийся на берегу — вот зрелище, которое понравится всякому, но для того, кто не видал ему подобного, будет оно восхитительно! — Амак, небольшой, но плодоносный остров, соединен с столицею двумя мостами; можно назвать его огородом и житницею Копенгагена.
Если сей город не может равняться с другими столицами Европы красивостию и великолепием зданий, то, конечно, в приятности положения своего и окрестностей уступает немногим. Ко всем заставам ведут широкие аллеи. Везде находите прекрасные загородные домы, окруженные разнообразными великолепными садами, которые всякий день наполнены народом. По дороге от Копенгагена до Гельсингера8 (около шести миль) на всяком шагу попадаются дачи, примыкающие одна к другой; вы наслаждаетесь восхитительными, можно сказать, волшебными видами; из всякого сада, из всякого сельского замка различаете простыми глазами шведский берег и город Ландскрону9, и притом так ясно, что можете удобно их срисовать; далее, принадлежавший Дании, а ныне уступленный Швеции остров Гвеен10, старинное поместье Тихобрага, на котором и теперь находятся остатки Ураниенбурга, замка, построенного самим астрономом для наблюдения созвездий; наконец город Гельсингер с крепостию Кронбургом11, Зундский пролив12 и все корабли, плывущие из Восточного моря13 в Северное или из Северного в Восточное — словом, не воображаю ничего великолепнее сего единственного в мире зрелища! Но зрелище, представляющееся вам на земле, не менее привлекательно: везде плодоносные поля, произрастения столь тучны, зелень так свежа и приятна, сельские виды столь живописны, что вы не можете решиться, на чем остановить свои взоры. Самые сельские домы, по крайней мере, те, в которых случилось мне быть, убраны с отменным вкусом. Во многих видел я работу Кановы[1]14, настоящие антики и некоторые превосходные картины славных художников. Загородный дом графа Шиммельмана15 по местоположению своему лучше многих; он называется Seelust (морское увеселение). В соседстве его находится другое прекрасное поместье Александрия, к которому принадлежит великолепный сад.
Немного далее, в десяти верстах от города, вы видите Королевский зверинец16 — лес, каких мало; вступая в него, воображаете священные рощи древних; олени и серны мелькают перед глазами вашими и очень спокойно щиплют траву. Ближе к столице (в двух тысячах шагах) находится английский сад, принадлежащий к замку Фридрихсбергу; виды, которые представляются в нем, чрезвычайны: иногда вы видите море и весь город; иногда простое сельское уединение. Он орошен прозрачным источником. Королевская фамилия переезжает на летнее время в замок Фридрихсберг17, и несмотря на то, в саду может прогуливаться всякий, когда захочет. Аллея, соединяющая этот замок с столицею, сама по себе есть прекрасное гульбище. По обеим сторонам рассеяны сельские домики; одним из лучших украшений наружности их почитаю чистые зеркальные стекла, которые в большом употреблении у датчан.
Обратимся на другой предмет: всего замечательнее в Дании то совершенное согласие, которое существует между правительством и народом. Первое неусыпно печется о последнем; последний достоин благодетельных попечений первого. Так, датское правительство имеет во всех своих поступках одну великую цель — благоденствие нации. Я любопытен был видеть сего наследного принца18, который так деятелен в заботах о счастии своего отечества; который таков на деле, каким другие желают только казаться; который, жертвуя самим собою высокому своему званию, думает, что исполняет единственно свою должность; который, соединяя в себе все необходимые для правителя качества, ничем не тщеславится; правосуден и милостив; умеет быть строгим, и в то же время до крайности снисходителен. Он выбрал достойных себе министров, и датчанин спит покойно, в надежде, что он безопасен под кровом неусыпного правительства, которое по всем отношениям заслуживает беспредельную доверенность нации. Первая добродетель правительства — благоразумие; оно спокойно и не поспешно в своих поступках; успехи не ослепляют его, угрозы не делают непостоянным; не думая о хищных завоеваниях, оно умеет отмщать своим оскорбителям; действует без всякого суетного тщеславия; не мыслит выказывать себя законодательством, но гражданин чувствует благотворительность его распоряжений. Имя покойного Бернсдорфа19 свято уважается датчанами; благородные сыновья его достойны великого своего родителя: один из них министр Кабинета, другой директор департамента иностранных дел, третий в военной службе. Министры Шиммельман, Ревентлов, короче — все, теперь занимающие первые места в королевстве, оправдывают доверенность народную20. И сколько успело сделать сие правительство в самое короткое время! Оно уничтожило монополию Ост-Индской и Вест-Индской компании21 (одна торговля с Китаем удержала сие исключительное право до 1812 году); первое прекратило торговлю невольниками; судьба несчастных негров, живущих в колониях, облегчена; крестьянам, зависящим от помещиков, даны многие выгоды; войска преобразованы; повинности народные приведены в равновесие; доходы государственные без всяких новых налогов умножены; словом, каждый его подвиг умножен любовию к человечеству и благодетелен для монархии, но сия благодетельность немало не смешана со слабостию: всей Европе известно, как поступил Копенгаген в 1801 году против англичан, сделавших внезапное на него нападение; в коллегии Адмиралтейства присутствует камергер Фон-Биль, который с одним фрегатом и одною бриггою ударил на семь Триполитанских корсеров и обратил их в бегство.
Датский народ имеет хорошие качества и вообще образован; редко обнаруживается в нем суровость, свойственная черни; иностранец, который дружески вступает в разговор с датчанином на улице, конечно, не получит грубого ответа; всякий охотно укажет вам дорогу, если вы ее не знаете, и никогда не откажется вас проводить. Может быть, это один случай, но я не видал ни одного пьяного в Дании. Датчан упрекают в беспечности и медлительности; надобно, однако, признаться, что они с своею медлительностию успевают делать гораздо более, нежели немцы; в высших состояниях много людей с талантом и ученых; самое местное положение и торговля Дании способствует им к познанию земель и языков; всякий день встречаешься с такими людьми, которые бывали в Китае, Капе, в Вест-Индии; с самыми знатными можешь говорить по-французски, по-немецки, по-английски. При всем том они чрезвычайно услужливы и истинно гостеприимны; частные люди наблюдают, относительно ко всем иностранцам, тот же самый нейтралитет, которым до сего времени так счастливо их правительство. Тон большого общества приятен, благопристоен, свободен; молодые дамы, встретясь с чужестранцем, не смотрят на него как на чудо, не шепчут одна другой на ухо, не смеются, когда находят в нем что-нибудь отличное от их знакомых; женщины в Копенгагене отменно ловки; умеют занять вас, кто бы вы ни были, немец, француз, англичанин; обходятся без принуждения, не нарушая, однако, важнейшей добродетели своего пола, скромности; разговор их отменно приятен; начав его, желаешь, чтобы он продолжался как можно более.
Встречаются пригожие, даже образованные женщины и в состоянии служанок, и между крестьянками; все они очень стройны, здоровы; свежесть лица их привлекательна; жаль только, что имеют руки и ноги несколько грубые. Не верю обвинению в лености и беспечности, которым обижают датчан: поля их обработаны прекрасно; опрятные домы и довольно обширные сады поселян показывают трудолюбие. Публичных увеселений для знатных людей немного, а в теперешнее время года и совсем нет. Двор оставил город, театр закрыт, богатые люди разъехались по деревням, а в окрестностях Копенгагена трактиров очень мало. Но простые люди имеют гораздо более случаев забавляться. Мне удалось видеть один из народных праздников, достойный особенного внимания. Он начинается процессиею к Святому источнику, орошающему зверинец, который целые три недели служит сборным местом веселящемуся народу. Богатые и чиновные люди съезжаются сюда любоваться на многочисленное, разнообразное собрание. Обширная площадь зверинца усеяна множеством разноцветных палаток, где продаются напитки и кушанья. Здесь видишь лубочные сараи, в которых отличаются своим искусством волтижеры22 и прыгуны; там показывают великанов, карликов и уродов; там карусель на деревянных конях, лодках, одноколках; в другом месте райки, русские качели, кукольная комедия и тому подобное, но самое привлекательное зрелище представляет разнообразная толпа веселых людей и смесь национальных костюмов, собранных в одно место из всех провинций Дании; страннее других одеваются крестьянки острова Амака, походящие нарядом своим на наших оперных фурий23. Удивительно, что при таком многолюдном стечении народа не было приметно ни малейшего неустройства и не случилось ни одной ссоры; всякий хотел забавляться, не мешая веселости и других.
Можно сказать вообще, что благоденствие датского королевства и довольство его обитателей проистекают из духа правления. Здесь состояния смешаны так же мало, как и в других землях, но простолюдин об этом и не думает: он не желает иметь короткого сношения с знатными или богатыми, требует от них некоторого справедливого уважения и, еще более, защиты; для него нужна та личная безопасность, которою пользуются и богатые, и знатные. Таково положение вещей в Дании! Правительство и министры доказывают ежедневно, что благо отечества для них всего драгоценнее. Все знают, с какою неусыпностию они трудятся, как маловажны их доходы в отношении к отправляемой ими должности, и народ видит в них своих благотворителей, жертвующих его счастию личными выгодами, не лихоимцев, которые думают только о собственном обогащении; купец признается, что он ни в каком государстве не мог бы отправлять своего торга так свободно и быть столь безопасным от пагубных, всегда неожиданных запрещений, которые так часто уничтожают его расчеты; земледелец почитает себя истинно счастливым, наслаждаясь спокойно плодами трудов своих; везде открыты способы пропитания простолюдину: здесь всякая отрасль промышленности, в иных землях ограниченной и стесненной, может быть обработана беспрепятственно. В то время, как многие богатейшие купцы в Европе объявили себя банкротами, и самые знатные торговые домы в Копенгагене приведены были в великое замешательство, но деятельные способы правительства спасли их от совершенного разорения. В несколько дней составился комитет для изготовления облигаций; правительство подтвердило их, а по некоторой части дало свое поручительство. Облигации получили полное достоинство; комитет раздал их купцам, имевшим нужду в деньгах, взявши у них под заклад товары; всякий принимал сии бумаги охотно, потому что они приносили три с половиной процента прибыли. Купечество избавлено от разорения, и теперь самые облигации все до одной уже выкуплены. Весьма естественно, что такое правительство должно быть любимо. Фридрих III24 был признан неограниченным монархом; его преемники получили в наследство самовластие, но можно подумать, что это сделано единственно для того, чтоб датские короли могли без всякого препятствия действовать для благо своих народов.
Количество бумажных денег в Дании чрезвычайно; удивительно то, что их кредит нимало не падает, хотя эти деньги ничем не обеспечены — новое доказательство доверенности народа к правительству; новое доказательство, что благоденствие нации, основанное на благоразумной системе нейтралитета, возвышается беспрестанно… Да сохранит ее Небо от бедственной необходимости нарушить сию полезную систему! На содержание флота и на торговлю определена большая сумма, зато на фабрики очень малая, но земледелие процветает, и вы нигде почти не увидите жалких поденщиков, теряющих для продолжения бедственной жизни здоровье и силу за мануфактурными работами, а в случае упразднения фабрик принужденных умирать голодною смертию. Не буду опровергать той полезной системы, которая споспешествует рукоделиям и возвышает благоденствие государственное, доставляя средства заменять огромные суммы, беспрестанно выходящие за границу на многие важные или сделавшиеся важными потребности — но я не могу одобрить чрезмерного размножения мануфактур и фабрик, которые не соответствуют обстоятельствам местным и которых изделия в сравнении с иностранными и дороги, и худы. По моему мнению, гораздо полезнее употреблять поглощаемые ими капиталы на другие промыслы, именно на приведение к большему совершенству землепашества или на обрабатывание произведений собственных. В Копенгагене очень много сахарных заводов; в Зеланде25 и Фионии26 находится изрядное количество бумажных, суконных и других мануфактур; фарфоровая фабрика в Копенгагене прекрасна, хотя не из лучших в Европе, и ее произведения довольно дороги.
Королевская библиотека в Копенгагене почитается одною из самых огромных; она заключает в себе огромное количество рукописей, которые отменно хорошо сбережены; между ими надобно заметить Эдду, писанную в двенадцатом столетии27. Я видел богатое издание Горация и Вергилия, но не видал Тита Ливия, о котором говорит Катто в своем «Путешествии в Данию»; зато показывали мне арабские манускрипты (я не могу судить о них, не зная сего языка), Пиранезия28, Гамильтона, Флорентийский музеум29, Рафаэлевы ложи30, полное собрание живописных путешествий, Шекспира in folio31, с картинами, превосходное Бодо-ниево издание классических писателей, Саллюстия, изданного испанским принцем Габриэлем, и множество других книг, напечатанных со всею типографическою роскошью. Еще заметил я прекрасное издание Грамоновых записок in quarto32, с картинами удивительной гравировки. Всеми находящимися в этой библиотеке книгами можно пользоваться в назначенной для чтения комнате и сверх того позволено брать их на дом. Правительство не щадит издержек на их приумножение. Недавно куплены им библиотеки графа Тотта и г-на Сума; сверх того на покупку новых отборных книг ежегодно выдается большая сумма.
Королевский минеральный кабинет также весьма любопытен. В нем есть серебряные штуфы из Конгсберга, что в Норвегии, удивительной величины и красоты необыкновенной; прекрасные кристаллизации — серные и самородного серебра; ставролиты, якинфы, хризолиты, турмалины и редкие зеолиты, между которыми один, кристаллизованный волосообразно, приводит в удивление своею огромностию и красотою. Теперь намерены учредить настоящий национальный Музеум — желательно, чтобы это исполнилось: множество прекрасных вещей, по недостатку места, спрятаны в кладовых и ящиках. Я видел и кабинет раковин, но только мимоходом, будучи совершенно несведущим по этой части. Кунсткамера и собрание картин показались мне маловажными, но я, не будучи знатоком, легко могу ошибиться.
Весь остров Зеланд, то есть от Копенгагена до Корсёра33, лежащего на мысу большого Бельта34, проехал я в 14 часов, из которых два употребил еще на обозрение в Роескильде35 Соборной церкви и находящихся в ней королевских гробниц: многие из них великолепны, но запах, чувствуемый в церкви от множества погребенных тел, несносен. Большое количество княжеских гробов, окруженных железными решетками, выставлены на солнце; и я не понимаю, как могут бого-молыцики сносить такой заразительный воздух; однако не слышно, чтоб в Роескильде умирало людей более, нежели в другом месте. Город весьма древен; некогда был он красив и многолюден, но и теперь еще, подобно другим датским городам, и чист, и привлекателен. Почтовое учреждение в Дании нравится каждому. Станционные смотрители весьма услужливы; постильоны опрятны и негрубы. Здесь заботятся не только о том, чтобы проезжий исправно платил прогоны, но вместе и о том, чтобы нигде он не был задержан, получал лошадей в назначенное время и не встречал никаких неприятностей. Всякий постильон, привезши путешественника на станцию, получает от него свидетельство, что он хорошо исполнил свою должность и вез его исправно: этот закон наблюдается так строго, что постильоны хлопочут более о своих свидетельствах, нежели о том, чтобы им дали несколько денег на водку.
В Корсёре пробыли мы два дни. Из Корсёра в Нибург, что в Фио-нии36, переезжают через большой Бельт (не более 4-х миль), но время, употребляемое на переезд, различно: иногда потребно только 2 часа, иногда 24, а иногда 48: это зависит от погоды. Перевозные суда содержит одно Нибургское общество на откупу: у самого Нибурга стоит их 5, в Корсёре 3 — они в беспрестанном движении. На половине пути находится островок Шпрегее с телеграфом, через который Фиония сообщается с Зеландом. При отъезде своем из Корсёра заказали мы посредством телеграфа хороший обед в Нибурге и велели приготовить для себя лошадей на почте.
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьАвтограф неизвестен.
Впервые: ВЕ. 1808. Ч. 38. № 7. Апрель. С. 230—247 — в рубрике «Политика», с подписью: С немецкого.
В прижизненных изданиях отсутствует. Печатается по тексту первой публикации. Датируется: не позднее середины марта 1808 г.
Источник перевода неизвестен.
«Письмо о Копенгагене» можно рассматривать в жанровом контексте европейских и русских травелогов, писем русских путешественников, как фрагмент европейского, скандинавского, датского локальных текстов. Этот текст содержит комплексный культурно-исторический смысл, в нем прослеживается история датских королевских династий, воплощенная в архитектурных формах дворцов и резиденций, дается очерк форм правления, жизненного уклада. В очерке обрисованы известные персоналии, важнейшие институты национальной культуры — музеи, библиотеки, почта и др. Основу повествования составляет описательность, цель его — знакомство с положительным европейским цивилизационным образцом. Подзаголовок «С немецкого**» не лишает русского читателя возможности сравнить датский образ жизни и правления с русским. В раннем и зрелом творчестве Жуковского очерки, письма, отрывки путешествий (Швейцария, Германия, Англия, Швеция, Греция, Палестина), переводные и оригинальные, составляют отдельный текст-травелог и являются школой-посредником между очерково-документальным и художественным повествованием.
Одной из важных тем является взаимосвязь формы правления и положения народа, эта модель описывается и оценивается как максимально гармоничная. Жуковского-переводчика могло заинтересовать подобное положение вещей, а в перспективе его жизни и творчества это свидетельствует о постоянстве его нравственно-политической позиции, что скажется в его педагогической деятельности по воспитанию царственных особ. В очерке государь предстает как моральный образец, дан портрет просвещенного монарха, цель которого — благоденствие отечества и народа. Особенно подчеркивается проводимая во внешней политике позиция нейтралитета в ситуации наполеоновских войн и антинаполеоновских коалиций.
Очерк представляет собой «культурную физиогномику» датского образа мира, в которой выделяются характерные черты национальной ментальности — «общежительность» (открытость, доброжелательность) датчан. Особое значение имеет отношение к женщинам и положение женщины в датском мире, оно воспринимается как признак цивилизованности. Датские праздники подаются как воплощение ментальной общности и такого важного качества, как нераздельность и неслиянность, пребывание в собственной индивидуальности и частью национального сообщества. Большое внимание автор очерка уделяет финансово-кредитной системе, соотношению производства и сельского хозяйства как основе общего благоденствия и духа «общежительности» и процветания Дании.
Автор и переводчик в жанре путеводителя обращаются к очерку духовных вершин Дании — Королевской библиотеке с перечнем ее раритетов, особенностью обслуживания читателей и системой финансирования; Королевскому минеральному кабинету; перспективе учреждения Национального музея. В конце очерка обсуждается совершенный порядок датской почтовой службы и новейшее средство сообщения — телеграф.
1 Остров Амак — остров Амагер, нем. Амак, маленький датский островок на Зунде, отделенный узким фарватером Каллебодштранда от Зеландии, имеет 15 км в длину и 8 км наибольшей ширины, площадь 75 кв. км, имеет низменную поверхность, но плодородную почву, хорошо обработан и считается «огородом» Копенгагена.
2 В XVIII в. Копенгаген пережил несколько разрушительных пожаров. Во время пожара 1728 г., из-за возгорания свечной мастерской было уничтожено 1 700 зданий, в том числе Ратуша и Университет. 6 июня 1795 г. пожаром было уничтожено треть городских зданий, пострадало 18 тыс. человек. После этого дома в Копенгагене стали строить из камня.
3 Площадь, среди которой стоит изваяние Фридерика V — дворец Амалиенберг, резиденция королевской семьи с 1794 г., состоит из четырех идентичных построек в стиле рококо, расположенных вокруг центральной мощеной булыжником площади с огромной статуей короля Фредерика V верхом на коне.
4 …новым Королевским рынком и где стоит изображение Христиана V. — Самая большая городская площадь Копенгагена Конгенс Ньиторв. Здесь расположены конная статуя Христиана V (1688), Королевская академия изящных искусств (1754) с выставочными залами в помещениях бывшей королевской резиденции Шарлоттенборг (1683) и Королевский театр (1722), поблизости Национальная библиотека и королевский музей Арсенал с коллекциями.
5 Христианбург — Кристиансборг, расположен на острове Слотсхольм (дворцовый остров) разрушен пожарами 1794—1884 гг., сохранилась дворцовая церковь и спасенная картинная галерея. Олицетворяет единение трех высших властей — королевской, законодательной и судебной. В нем находятся королевские апартаменты, большую часть занимает парламент, и есть место для Верховного суда. Из-за пожаров и перестройки — смешение стилей.
6 …старинный готический замок Розенбург — замок Росенборг, построенный в начале XVII в. в стиле нидерландского Ренессанса как летняя резиденция короля Кристиана IV, с Королевским парком.
7 Копенгаген — в пер. Kopenhavn — гавань купцов.
8 Гельсингер — Хельсингер (Эльсинор), первое укрепление возведено в XV в. Эриком Померанским. В 1585 г. замок перестроен Фредериком II в стиле голландского Возрождения. Место действия трагедии Шекспира «Гамлет».
9Ландскрона — шведский город, в 1535 г. город поддержал Кристиана II, противника датской реформации, свергнутого с трона.
10 Остров Гвеен — старинное поместье Тихобрага, на котором и теперь находятся остатки Ураниенбурга — Тихо Браге (1546—1601) — знаменитый датский астроном, астролог, алхимик. 23 мая 1576 г. Указом датского и норвежского короля Фредерика II Браге был пожалован в пожизненное пользование остров Вен (Hven), расположенный в проливе Эресунн в 20 км от Копенгагена, а также выделены большие денежные суммы на специальное здание под обсерваторию, которую астроном назвал «Ураниборг» (замок в честь музы-покровительницы астрономии). Браге покинул Данию после смерти своего покровителя и отказа нового короля от финансовой помощи. См.: Хейлброн Джон А. Остров Тихо Браге, [пер. Г. Маркова]. London. Review of Books. 2 ноября 2000.
11 Крепость Кронбург — Эльсинор, место действия «Гамлета» Шекспира. См. примеч. 8.
12 3ундский пролив — Эресунн, пролив, отделяющий Данию от Швеции.
13 Восточное море — Балтийское море.
14 Один из первых скульпторов нашего времени — Имеется в виду Канова, Антонио (1757—1822) — итальянский скульптор.
15 Граф Шиммельман — Шиммельман, Эрнст Генрих, фон (1747—1831)--датский политический деятель. Покровительствовал литературе и искусству.
16 Королевский зверинец — нынче парк Бакен.
17 Фридрихсберг — летняя резиденция датского двора, находится в черте города, от которого отделен парком. Назван в честь Фредерика IV, завершен в 1699 г. уже при Фредерике VI. Парк сначала был разбит в стиле барокко, затем перепланирован дворцовым садовником Питером Петерсеном в английский пейзажный парк.
18 Наследный принц — Фредерик VI Ольденбург (1768—1839). Сын короля Дании и Норвегии Христиана VII (1749—1808). После конфирмации в 1784 г. предложил отцу распустить старый кабинет и создать новый — в составе графа А. фон Бернсдорфа, Гута и Стампе. В качестве кронпринца-регента встал во главе правления с 1784 по 1808 г. Его реформы создали благоприятный экономический климат в Дании. Было отменено рабовладение в вест-индских колониях, ограничены государственные монополии. Отменена в 1800 г. крепостная зависимость крестьян, снижены пошлины, либерализована экономика.
19 Имя покойного Бернсдорфа… — Имеется в виду Андреас Петер фон Бернсторф (1735—1797) — датский государственный и политический деятель, министр иностранных дел Дании в 1773—1780 и 1784—1797 гг., граф (возобновил дружественный договор между Данией и Англией и заключил (1780) союз между Данией, Россией и Швецией для установления вооруженного нейтралитета). В 1784 г. завершил дело освобождения от крепостной зависимости датских крестьян (законом 1788 г.), начатое его дядей и лучшими людьми его времени; ввел значительные реформы в финансовом управлении страны; подготовил освобождение крепостных в Шлезвиге и Голштинии, состоявшееся 19 дек. 1804 г. уже после его смерти. Был кроме того ревностным поборником свободы печати и по примеру своего дяди много трудился над развитием торговли и промышленности страны и поднятием благосостояния народа.
20 Министры Шиммельман, Ревентлов … оправдывают доверенность народную. — В 1784 г. вся полнота власти перешла в руки регента, принца Фредерика (в 1808—1839 гг. король Фредерик VI) и его министров (среди них — К. Ревентлов, Э. Г. фон Шиммельман), возобновивших политику реформ в духе просвещённого абсолютизма. Крестьянские выступления, усилившиеся в конце 1780-х гг., способствовали в 1788 г. частичной, а в 1800 г. полной отмене крепостной зависимости.
21 Ост-Индская и Вест-Индская компании — Имеются в виду европейские монопольные торговые компании, существовавшие с начала XVII в., имевшие право беспошлинной торговли и мореплавания. Основная деятельность распространялась на Индию, Юго-восточную Азию, Америку и Западную Африку.
22 Волтижеры — вольтижёры, наездники; воздушные гимнасты.
23 Оперные фурии — имеются в виду не столько фурии из оперы Глюка «Орфей и Эвридика», сколько сценический штамп (развевающиеся волосы-змеи и проч.).
24 Фридрих III — (1609—1670) — в результате государственного переворота 1660 г. присвоил себе абсолютную власть, в результате чего сословная выборная монархия была заменена на наследственную.
25 3еланд (Зеландия) — остров, на котором находится Копенгаген.
26 Фиония — остров Фюнен, знаменитый благоприятным климатом, «сад Дании»
27 Эдда — скандинавский эпос Старшая и Младшая Эдда хранились в Королевской библиотеке Копенгагена, затем в 1971 и 1985 г. соответственно были переданы на хранение в Рейкьявик на историческую родину.
28 Пиранезий (Пиранези) — Пиранези, Джованни Батиста (1720—1778) — итальянский археолог, архитектор, Художник-график, его коллекция гравюр хранится в Королевской библиотеке в Копенгагене.
29 Флорентийский музеум — галерея Уфицци и дворец Питти.
30 Рафаэлевы ложи — лоджии Рафаэля в Ватикане.
31 Шекспира in folio — Первое фолио — термин, употребляемый для обозначения первого собрания пьес Шекспира, изданного Джоном Хемингом и Генри Конделом (работавшими в шекспировской труппе) в 1623 г. под заглавием: «Мистера Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии. Напечатано с точных и подлинных текстов» («Mr. William Shakespeares Comédies, Historiés, & Tragédies»). В эту книгу вошли тридцать шесть пьес.
32 Издание Грамоновых записок in quarto — Известны 1) «Mémoires du maréchal de Gramont» (1716) французского полководца Антуана III, герцога Грамона (1604—1678), изданные его сыном; интересны как в военном, так и в дипломатическом отношении; и 2) «Mémoires du chevalier de Gramont» брата Антуана III — Филиберта, графа Грамона (1621—1707), который сражался под начальством Конде и Тюрення, за любовные похождения был выслан Людовиком XIV из Франции, удалился в Англию, где женился на лади Гамильтон, фрейлине королевы. Записки о жизни Ф. Грамона, изданные его шурином, Антуаном Гамильтоном, в 1713 г., много раз переиздавались, были хорошо известны в России, в частности, А. С. Пушкину.
33 Корсёр — город в Дании.
34 Большой Бельт — пролив.
35Роескильд — Роскилле — древняя столица Дании, здесь жили датские короли с 1020 по 1416 г. В Кафедральном соборе (начало строительства — XII век) пять веков находилась усыпальница датских королей.
36 Нибург, что в Фионии… — Один из главных форпостов шведов на острове Фюнен, крепость и город.
- ↑ Один из первых скульпторов нашего времени.