См. Стихотворения 1820. Дата создания: первая половина июля 1820 г., опубл.: «Памятник Отечественных муз» на 1827 год. С. 18—20 — с заглавием: «Письмо к А. Л. Нарышкину» и подписью: «Жуковский». Источник: ФЭБ (2000) • В прижизненные собрания сочинений не входило.
Нарышкин, человек случайный,
Действительный советник тайный,
Гофмаршал русского царя
И заслуженный царедворец,
Вас просит русский стихотворец,
Жуковский (просто говоря),
Чтоб в Петергофе вы призрели
Его земное существо,
И в теплом уголке согрели 10 С ним то младое божество,
Которое за ним летает,
Ему покоя не дает
И в свете музою слывет.
Он вам богиню поверяет,
Сказав за тайну, что она
Причудлива и прихотлива,
В просторе жить приучена,
Зябка и временем ленива!
Богиня — женщина, и ей 20 Дана причудничать свобода!
А петергофская природа
Известна сыростью своей!
Легко ей дать певцу потачку
И в нем восторг воспламенить,
Легко певца и простудить,
И за небесную горячку
Земной горячкой заплатить!
Итак, прошу вас о квартире,
Такой, чтоб мог я в ней порой 30 Непростуженною рукой
Не по студеной бегать лире!
Нельзя ль, чтоб был и камелек!
На севере, где часто вьюга
Сменяет теплый ветерок,
Поэту важная услуга
В камине яркий огонек!
Другую тайну вам открою:
Да я и не один сбираюсь к вам;
Вся сволочь Пинда вслед за мною 40 Воздушной тянется толпою;
Привыкнув к теплым небесам,
И на земле тепло мне нужно!
К тому же, сверх моих богов,
На всякий случай в Петергоф
Беру семью крылатых снов,
Товарищей мечты досужной,
Волшебниц, лешиев, духов,
Да для моих стихотворений
Запас домашних привидений 50 И своекоштных мертвецов!
Короче, еду целым домом!
Хотя меня с таким содомом
Вам и трудненько поместить —
Но, знаю, вы найдете средство!
Позвольте, например, спросить:
Нельзя ль мне море дать в соседство!
Нельзя ль найти мне уголок
(Но не забыв про камелек)
В волшебном вашем Монплезире! 60 Признаться, вспомнишь лишь об нем,
Душа наполнится огнем,
И руки сами рвутся к лире.
Объяснение
Когда без смысла к Монплезиру
Я рифмою поставил лиру,
Тогда сиял прекрасный день
На небе голубом и знойном,
И мысль мою пленила тень
На взморье светлом и спокойном.
Но всем известно уж давно, 70 Что смысл и рифма не одно —
И я тому примером снова!
Мне с неба пасмурно-сырова
Рассудок мокрый доказал,
Что Монплезир приют прекрасный,
Но только в день сухой и ясный,
Что от дворца он далеко,
Что хоть поэту и легко
За вымыслами, за мечтами,
За привиденьями, чертями 80 Воображенье посылать,
Но что на прочие посылки —
Чтоб утром кофе для певца
Принесть из царского дворца,
Чтоб попросить ножа иль вилки,
Чтоб просто сбегать за водой —
Необходим посол другой,
Что на сии препорученья
Небесный гений слишком дик,
И что последний истопник 90 Проворнее воображенья!
Итак, сказав мое прости
Пленительному Монплезиру,
И дав ему для рифмы лиру,
Спешу для смысла перейти
Поближе к царскому жилищу!
И здесь, как там, найдет поэт
Свою мечтательную пищу!
Зато здесь ужин и обед
Верней — ведь не одной мечтою, 100 А делом брать я их привык;
К тому же здесь, ходя за мною,
Не уморится истопник.
