Письма к издателю1
править1 Читатели Вестника без сомнения не будут на нас в неудовольствии за то, что мы печатаем такого рода письма, доставляющие одним только желающим способ удовлетворять приятнейшей потребности их сердца, состраданию, а других не обязывающие ни к чему. Заметим здесь однажды навсегда, что мы почитаем себя обязанными всегда принимать и помещать в журнале своем все подобные требования; поступая иначе мы присвоили бы себе ни почему не принадлежащее нам право, от собственного лица, произвольно отказывать таким людям, которые через нас ищут чужой помощи, и которые, может быть, никак не заслуживают отказа. Посредничество между несчастьем, таящемся и робким, и между теми людьми, которым фортуна дала все средства его облегчить, есть привилегия весьма драгоценная, которою не пользоваться мы не смеем. Ж.
1.
правитьУспехи вашего посредничества между благотворителями и несчастными подают и мне смелость просить вас, милостивый государь, открыть сострадательности благородных душ бедственное положение особы, сожаления достойной по многим причинам.
Генерал-майор Ф. Д. В. почти всю свою жизнь служил отечеству, был украшен знаком отличия, и беспрерывно сохранял к себе уважение всех тех, которые его знали. Но для фортуны слепой что значат достоинства, добродетели!… Сей почтенный муж, несчастным образом лишась всего, кроме благородной своей гордости, всегда воспрещавшей ему просить, жил посреди Азовской степи в землянке, и питался одним хлебом и водою. Горести пресекли наконец его жизнь. Но супруга его, с тремя малолетними детьми, делившая с ним все печали — добродетельнейшая из женщин — осталась безо всякий помощи. Спустя несколько времени после кончины супруга своего, продав последние мелочи, собрала она столько, что с крайнею впрочем нуждою могла доехать до Петербурга. Там два сына ее помещены в корпусы, а дочь осталась при ней. С год тому, как сия жертва злосчастья возвратилась в здешний городок. Она ничего не имеет; рукоделием своим питает себя и дочь; никого собою не отягощает; ропот никогда еще не выходил из уст ее. Покорность ее к Провидению удивительна! Словом, сама добродетель, кажется, приняла образ сей несчастной женщины.
Я с нею незнаком, и по сему единственно решился писать об ней: она никогда не позволила бы мне сего. Если мое простое, но истинное повествование сие вами будет напечатано, и если оно подвигнет на вспомоществование; то да благоволят надписывать: в город Ростов, что на Дону, его высокоблагородию Петру Николаевичу Тетюлину. — при записке: для вручения вдове генерал-майора Ф. Д. В., по письму напечатанному в 17 номере Вестника Европы 1809 года. Имею честь, и проч.
15-го июля, 1809.
2.
правитьВозьмите на себя труд сообщить читателям Вестника Европы об одной благородной женщине, в судьбе коей может быть примут участие желающие благодетельствовать страждущему человечеству.
Женщина сия майорша (фамилии теперь не упомяну); у нее было родовое, в 30-ти душах состоящее имение, которое доставляло ей достаточное содержание, а особливо при жалованье мужа ее, получаемом по месту, в штатной роте, где он служил. Таким образом, они жили несколько лет, не терпевши нужды. Наконец вышло повеление размежевать земли и нарезать помещикам пятнадцати-десятинную пропорцию на каждую ревизскую душу. Желая сим случаем воспользоваться, муж ее предложил ей переписать на его имя тех крестьян, дабы удобнее получить землю, с тем чтоб после обратно их переукрепить на ее имя. Она по любви к мужу нимало тому не воспротивилась, и дело сие скоро получило выгодное для них окончание. Между тем имение все оставалось не переписанным под разными предлогами со стороны мужа, может быть и без всякого намерения. Как бы то ни было, муж скоропостижно умер, оставил ее при старости без детей и в самом критическом положении. К несчастью ее нашлись в соседстве люди, которые, знавши все описанные обстоятельства, знавши и то, что у покойного была родная сестра в замужестве за служащим в Казанском гарнизоне, в числе нижних чинов, уговорили сию сестру заочно продать братнино имение за бесценок; потом приехали в дом несчастной вдовы и доказали ей, что она должна выйти из собственного имения. Она решилась просить в присутственных местах о защите; но как соперники ее имели в руках своих все акты, сделанные на законном основании, то ей везде отказано. — Угнетаема будучи старостью и крайнею бедностью, к пущему еще несчастью, она потеряла зрение от безмерного плача; в таком бедственном положении, забытая своими, она призрена — кем вы думаете? — прежде бывшею своею служанкою, которую она некогда отпустивши на волю, выдала за почтальона, служащего при Тамбовском почтамте. Сия редкая, примерная женщина взяла бывшую свою госпожу к себе в бедный свой домик, и трудами рук своих с помощью благодетельных особ доставляет и теперь ей пропитание. — Если кто желает узнать о месте ее жительства, тот может получить сведение в доме г-на тамбовского почт-директорского помощника Чулкова, спросив только о бедной слепой майорше; верно никто не откажется проводить до ее хижины. — Я описал вам истинное происшествие, слышанное мною от таких особ, которым она весьма известно. Все мое желание клонится к тому только, чтобы доставить некоторое вспоможение несчастной страдалице, и вознаградить ее благодетельницу, которая столь великодушным примером благодарности своей приобретает право на уважение. Пребываю с почтением и проч.
Письма к издателю: [О вспоможении бедным] // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 47, N 17. — С. 50-55.