Высоко стояли они на лѣсахъ;
Кипѣла постройка въ проворныхъ рукахъ;
У ногъ ихъ Парижъ беззаботно шумѣлъ, —
А сѣверный вѣтеръ и вылъ и гудѣлъ.
Рабочими нищими были они,
Имъ платьемъ служили лохмотья одни,
Отъ голоду щеки ввалилися въ ротъ…
Да, кто созидаетъ, тотъ славно живетъ!
Домъ выросталъ подъ руками у нихъ,
Но вѣтеръ — помощникъ изъ самыхъ плохихъ! —
Онъ мечется, рвется и взадъ и впередъ,
И шаткія доски помоста трясетъ.
Вдругъ новый порывъ — и слетѣло все внизъ,
Къ спасенью остался съ стропиломъ карнизъ, —
Его-то, предвидя свой близкій конецъ,
Они обхватили, какъ мачту пловецъ.
А бѣшенный вѣтеръ становится злѣй;
Стропило трещитъ подъ напоромъ людей,
Подъ ними же пропасти жадная пасть,
Довольно движенья, чтобъ разомъ упасть.
И молвилъ одинъ: — насъ не скоро спасутъ,
А вмѣстѣ не долго мы сдержимся тутъ,
Хотя одного продержалъ бы карнизъ, —
Проклятый, онъ снова погнулся! — Держись!
Вздыхая, замѣтилъ другой ему: — «Нѣтъ!
Семью я имѣю…» — А первый въ отвѣтъ:
— Ну, я одинокъ: значитъ, выборъ простой.
Прощай же, пріятель! Господь надъ тобой!
Промолвилъ и жертвенной смертью погибъ…
Въ грязи онъ о камень свой черепъ расшибъ;
Про имя его не справлялись вокругъ, —
Но это былъ честный и преданный другъ.
