Фебъ и Дiана владычица-дѣва лѣсная,
Свѣтлыхъ небесъ украшенье! Вы цѣлой вселенной
Чтимые! дайте о чёмъ мы васъ молимъ, взывая
Въ день сей священный.
Въ книгахъ Сивиллиныхъ, должному насъ научившихъ,
Сказано мальчикамъ чистымъ да избраннымъ дѣвамъ
Нынѣ безсмертныхъ семь нашихъ холмовъ облюбившихъ
Славить напѣвомъ.
Солнце кормилецъ! ты день съ колесницей летучей
Кажешь и прячешь, о, пусть возрождаясь незримо
Вѣчное ты ничего не увидишь могучѣй
Города Рима.
О, Илитiя! родовъ безувѣчныхъ причина[2],
Крѣпко храни матерей, какъ всегда охраняла,
Будетъ ли имя твоё на молитвѣ Люцина
Иль Генитала.
Вырости отроковъ, благослови совѣщанье[3]
Нашихъ отцовъ, что судьбу обезпечило жёнамъ,
Въ новомъ обильномъ потомствѣ пошли оправданье
Новымъ законамъ[4].
Каждыя сто десять лѣтъ неизменной чредою
Пусть къ намъ веселыя игры и пѣсни приходятъ,
Свѣтлыхъ три дня пусть намъ столько жъ ночей за собою
Сладкихъ приводятъ.
Вы же, правдиво поющiя Парки, внемлите!
Рокъ оправдалъ приговоръ вашъ незыблемой волей,
Всё, что для насъ совершилось—въ грядущемъ продлите
Счастливой долей.
Пусть умножая плоды и стада, возлагаетъ
Почва на кудри Цереры вѣнокъ колосистый.
Вѣтеръ Зевеса пусть юнымъ полямъ навѣваетъ
Дождикъ росистый.
О, Аполлонъ! опуская и стрѣлы и очи,
Кротокъ и милостивъ, мальчиковъ внемли моленьямъ.
Внемли Луна, властелинка двурогая ночи,
Дѣвъ пѣснопѣньямъ.
Если вы создали Римъ и велѣли вы сами[5]
По морю плыть, направляясь къ земле Итальянской,
Отческихъ Ларъ замѣняя иными богами,
Горсти троянской,
Той, средь которой, прошедши горящую Трою,
Родины гибель увидя, Эней непорочный
Путь проложилъ, замѣняя утраты судьбою
Болѣе прочной.
Боги! возвысьте въ понятливой юности нравы!
Боги! вы старость святой тишиной окружите!
Ромула внукамъ потомства, богатства и славы
Громкой пошлите.
Кто ублажаетъ васъ, бѣлыхъ быковъ закалая,
Славный праправнукъ Анхизы и свѣтлой Киприды[6],
Мiромъ да правитъ на гибель врагамъ, но прощая
Падшимъ обиды.
Море и суша въ десницѣ его. Ужь Мидiйцы
Видятъ готовую кару въ албанской секирѣ[7],
Скиѳы надменные ждутъ приговоровъ, Индiйцы
Молятъ о мирѣ.
Съ древней Стыдливостью, съ Миромъ и Честью дерзаетъ
Доблесть забытая вновь появляться межъ нами[8],
Снова Довольство отрадное всемъ разсыпаетъ
Рогъ свой съ дарами.
О, прорицатель! украшенный лукомъ блестящимъ[9],
Фебъ Аполлонъ! Девяти драгоцѣнный Каменамъ[10]!
Чьё благотворное знанье цѣлебно болящимъ,
Слабнущимъ членамъ[11].
Если ты видишь съ любовью алтарь Палатинской,
Римскую жизнь и красу итальянскаго края[12],
Дай, чтобы счастье неслось надъ землёю Латинской,
Вѣкъ возрастая.
Ты же царишь ли на Алгидѣ иль Авентинѣ[13],
Видишь, Дiана, пятнадцать мужей предъ тобою[14];
Ты ихъ услышь, и взывающихъ мальчиковъ нынѣ
Тронься мольбою.
Съ полною вѣрою въ то, что понравилась Небу[15]
Пѣсня моя, возвращаюсь домой умилённый,
Въ хорѣ священномъ хвалу и Дiанѣ и Фебу
Пѣть наученный.
