XIII
правитьБаня была выстроена на славу. Ее протапливали, но мыться в нее никто, кроме русских, не шел. Лена попросила Ислантия помочь ей приучить ненцев к бане. Ислантий подумал час и сказал, в сомнении качая головой: — Не пойдут.
— А ты еще подумай.
Он подумал сутки и сказал:
— Пойдут. Только чаю с печеньем дай малость.
Лена удивилась, но печенья и чаю дала. Ей потом пришлось удивиться еще сильнее. Семь охотников, дрожащих при слове «баня», пошли в нее. Там они сняли малицы, говоря:
— Жарко ведь, поп. Снимем?
— Снимайте, — сказал Ислантий и выбросил малицы в предбанник.
Но в меховых штанах им тоже показалось жарко. Они сняли и штаны.
— Ну, теперь выпьем для веселья, — сказал Ислантий, отворачивая кран своего самовара и наливая кружки.
Угостив всех досыта, он посоветовал всем побрызгать друг друга водой, потом вытереться заранее приготовленными полотенцами.
Охотники так и сделали, удивляясь, что все это называется баней.
Приехав на следующий раз с семьями, они сами попросили помыться. Все помылись с нескрываемым удовольствием, и это был праздник для Лены. Она угостила охотников густым чаем и белыми булками, а старушкам-сказочницам подарила по кумачовому платку.
Старушки вскоре отблагодарили Лену. Они рассказывали такие сказки про баню, что баня едва успевала всех обслуживать. А утром судья пришел на факторию и спросил у Ислантия, где тундровичка, помогающая ему.
— В суде будешь работать? — спросил он.
Савонэ кивнула головой. Она прибрала шкуры на складе, а на следующее утро уже мыла полы в суде. Когда начался суд, судья посадил ее рядом и попросил переводить, что говорит шаман-подсудимый с Неруты, воровавший чужие капканы. Он оправдывался и клялся.
Судья спросил Савонэ:
— Правда это?
— Неправда, — ответила Савонэ. — Мой Халиманко богаче и то ворует, — пастухи вчера в складе говорили. Это злой шаман, начальник.
— Злой?
— Сильно злой, — сказала Савонэ.
— Ну, будет ласковее, — сказал судья.
— Суд удаляется на совещание, — объявил секретарь суда.
