Памяти И. С. Тургенева (Бальмонт)/ДО

Памяти И. С. Тургенева
авторъ Константинъ Дмитріевичъ Бальмонтъ (1867—1942)

См. Оглавленіе. Изъ сборника «Подъ Сѣвернымъ Небомъ». Опубл.: 1894. Источникъ: К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ первый. Изданіе четвертое — М.: Изд. Скорпіонъ, 1914

XXXIV. ПАМЯТИ И. С. ТУРГЕНЕВА.^[1]

1.

Уходятъ дни. И вотъ ужь десять лѣтъ
Прошло съ тѣхъ поръ, какъ смерть къ тебѣ склонилась.
Но смерти для твоихъ созданій нѣтъ,
Толпа твоихъ видѣній, о, поэтъ,
5 Безсмертіемъ навѣки озарилась.

2.

Въ нѣмомъ гробу ты спишь глубокимъ сномъ.
Родной страны суровыя мятели
Рыдаютъ скорбно въ сумракѣ ночномъ,
Баюкаютъ тебя въ твоей постели,
10 И шепчутъ о блаженствѣ неземномъ.

3.

Ты заслужилъ его. Во тьмѣ невзгоды,
Когда, подъ тяжкимъ гнетомъ, край родной,
Томясь напрасной жаждою свободы,
Переживалъ мучительные годы,
15 Ты былъ исполненъ думою одной: —

4.

Кумиръ неволи сбросить съ пьедестала,
Живой волной ударить въ берега,
Сломить ту силу, что умы сковала, —
И ты поклялся клятвой Ганнибала,
20 Жить лишь затѣмъ, чтобъ растоптать врага.

5.

И ты спустился въ темныя пучины
Народной жизни, горькой и простой,
Плѣняющей печальной красотой,
И подсмотрѣлъ цвѣты средь грязной тины,
25 Средь грубости—любви порывъ святой.

6.

И слился ты съ той свѣтлою плеядой,
Предъ чьимъ огнемъ разсѣялася тьма,
Предъ чьимъ тепломъ растаяла зима;
Нахлынули борцы живой громадой,—
30 И пала крѣпостничества тюрьма.

7.

Но въ этотъ мигъ, зиждительный и чудный,
Ты не хотѣлъ душою отдохнуть,
Святымъ огнемъ твоя горѣла грудь,
И вотъ опять — далекій, многотрудный,
35 Передъ тобой открылся новый путь.

8.

Дворянскихъ гнѣздъ завѣтныя аллеи.
Забытый садъ. Полузаросшій прудъ.
Какъ хорошо, какъ все знакомо тутъ!
Сирень, и резеда, и эпомеи,
40 И георгины гордые цвѣтутъ.

9.

Затмилась ночь. Чуть слышенъ листьевъ ропотъ.
За рощей чуть горитъ Луны эмаль.
И въ сердцѣ молодомъ встаетъ печаль.
И слышенъ чей-то странный, грустный шопотъ.
45 Кому-то въ этотъ часъ чего-то жаль.

10.

И тамъ вдали, гдѣ роща такъ туманна,
Гдѣ лучъ едва трепещетъ надъ тропой,—
Елена, Маша, Лиза, Маріанна,
И Ася, и несчастная Сусанна—
50 Собралися воздушною толпой.

11.

Знакомыя причудливыя тѣни,
Созданія любви и красоты,
И дѣвственной, и женственной мечты,
Ихъ вызвалъ къ жизни чистый нѣжный геній,
55 Онъ далъ имъ форму, краски, и черты.

12.

Не будь его, мы долго бы не знали
Страданій женской любящей души,
Ея завѣтныхъ думъ, нѣмой печали,
Лишь съ нимъ для насъ впервые прозвучали
60 Тѣ пѣсни, что таилися въ тиши.

13.

Онъ возмутилъ стоячихъ водъ молчанье,
Запросамъ тайнымъ громкій далъ отвѣтъ,
Изъ тьмы онъ вывелъ женщину на свѣтъ,
Въ широкій міръ стремленій и сознанья,
65 На путь живыхъ восторговъ, битвъ, и бѣдъ.

14.

Вотъ почему, съ любовью вспоминая
О томъ, кто удалился въ міръ иной,
Предъ кѣмъ зажегся свѣточъ неземной,
Здѣсь собралась толпа ему родная,
70 Съ нимъ слившаяся мыслію одной: —

15.

Пусть мы съ тобой разлучены судьбою
Ужь десять невозвратныхъ долгихъ лѣтъ,
Но ты, нашъ другъ, учитель, и поэтъ,
Средь насъ живешь! Сверкаетъ надъ тобою
75 Безсмертія нетлѣнный чистый свѣтъ!

Примечания

1. Было прочитано авторомъ 31-го октября 1893 года въ Москвѣ, въ засѣданіи Общества Любителей Россійской Словесности, посвященномъ памяти И. С. Тургенева.