Падающие звёзды (Мамин-Сибиряк)/IX/ДО
Бургардтъ безпрекословно повиновался, и Шипидинъ уложилъ его на диванъ, подсунувъ подъ голову расшитую шелками подушку. Запасъ рьяной энергіи изсякъ; кромѣ того, въ характерѣ Бургардта была чисто женская черта, — въ извѣстные моменты онъ любилъ поддаваться чужой волѣ, какъ избалованный ребенокъ.
— Да, хорошо соснуть… — бормоталъ онъ, закрывая глаза. — Какое чудное изобрѣтеніе сонъ, какъ говоритъ Сахановъ…
— Это говоритъ не Сахановъ, а Санчо-Панчо въ "Донъ-Кихотѣ", — поправилъ его Шипидинъ.
Но Бургардту не суждено было воспользоваться "прекраснымъ изобрѣтеніемъ". Когда Шипидинъ выходилъ изъ кабинета, то чуть не сбилъ съ ногъ Васяткина, который даже уронилъ пенснэ.
— Кажется, мы съ вами гдѣ-то встрѣчались… — проговорилъ Васяткинъ стереотипную фразу, которую повторялъ при встрѣчѣ съ каждымъ незнакомымъ человѣкомъ.
— Очень можетъ быть… — довольно грубо отвѣтилъ Шипидинъ, загораживая дорогу — Егоръ Захарычъ легъ спать. Ему необходимъ нѣкоторый покой.
— О, мнѣ нужно всего одну минуту его видѣть… По очень важному дѣлу.
Потомъ онъ прибавилъ уже совершенно другимъ тономъ, вынимая изъ кармана массивный портсигаръ и даже подмигивая:
— Не желаете-ли сигарочку? У меня, батенька, особенныя… по случаю досталъ два ящика…
— Благодарю васъ. Я не курю…
Васяткинъ, длинный сѣрый господинъ — у него все было сѣрое: и глаза, и цвѣтъ лица, и зубы, и волосы, и костюмъ, и даже самый голосъ — являлся типичнымъ другомъ артистовъ. Чѣмъ онъ занимался и чѣмъ жилъ — вѣроятно, невозможно было бы открыть никакимъ химическимъ анализомъ. Просто, Васяткинъ — и больше ничего. Главной гордостью этого загадочнаго субъекта было то, что онъ рѣшительно всѣхъ зналъ и, пробѣгая утромъ газету, начиналъ съ объявленій о покойникахъ, причемъ, повторялъ: "Боже мой, Павслъ Богданычъ тю-тю… А давно-ли, кажется, завтракали у Кюба!.. И Македонскій туда же… Ну, у этого блуждающія почки — вообще, негодяй. Варвара Петровна Зарѣзова… хе-хе-хе!.. Егоровъ… Вотъ человѣкъ, который умеръ полнымъ генераломъ!" Васяткина можно было встрѣтить на всѣхъ первыхъ представленіяхъ, на чествованіи знатныхъ иностранцевъ, юбилеяхъ и аукціонахъ. Кромѣ того, онъ былъ непремѣннымъ членомъ всѣхъ похоронныхъ процессій и благороднымъ свидѣтелемъ всѣхъ громкихъ скандаловъ. Молва гласила, что онъ давалъ деньги подъ проценты и при случаѣ былъ очень не чистъ на руку. Кромѣ страсти къ знакомствамъ, его одолѣвала манія всевозможныхъ рѣдкостей, по части которыхъ онъ былъ великимъ знатокомъ и обладалъ всевозможными коллекціями. Шипидинъ давно его зналъ и презиралъ, какъ пустого человѣка. Онъ только махнулъ рукой, когда вихлястая фигура Васяткина шмыгнула въ кабинетъ.
— Тоже другъ… — съ горечью подумалъ Шипидинъ. Бургардтъ уже спалъ, когда Васяткинъ вошелъ въ кабинетъ, и нѣсколько мгновеній не могъ ничего понять, когда его разбудили.
— Я на минутку, дорогой другъ, — говорилъ гость, усаживаясь на диванъ рядомъ. — Нарочно заѣхалъ предупредить васъ, что сегодня вечеромъ Красавинъ будетъ у васъ… да.
Это извѣстіе заставило Бургардта сѣсть. Вѣдь онъ вчера оскорбилъ, кажется, Красавина?
— Не хотите-ли сигарку? — болталъ Васяткинъ, протягивая портсигаръ. — Особенныя, батенька… по случаю… да. А вчера порядочно кутнули… хе-хе! Я видѣлъ счетецъ… около двухъ тысячъ…
Для эффекта Васяткинъ одну тысячу привралъ. Бургардтъ машинально взялъ у него сигару и, раскуривая ее не съ того конца, сообразилъ, наконецъ, въ чемъ дѣло.
— Значитъ, будетъ и эта… миссъ Мортонъ? — спросилъ онъ, не рѣшаясь договорить главнаго.
Но Васяткинъ предупредилъ неловкій вопросъ:
— Не безпокойтесь, мистрисъ устранена, а миссъ пріѣдетъ съ Ольгой Спиридоновной, которая приняла въ ней почти родственное участіе… У женщинъ бываютъ свои капризы, и Ольга Спиридоновна непремѣнно захотѣла ее привести къ вамъ.
Бургардтъ засмѣялся.
— Не будемте играть въ прятки… Ольга Спиридоновна въ данномъ случаѣ старается подслужиться предъ Красавинымъ и хочетъ устроить ему въ моемъ домѣ свиданіе. Да, я понимаю… гмъ… Только они забыли, что у меня есть дочь…
— Развѣ она здѣсь, а не на дачѣ? Гмъ… да… Впрочемъ, вѣдь, Ню бываетъ у васъ, и мы можемъ выдать миссъ тоже за натурщицу…
Сообщивъ нѣсколько самыхъ свѣжихъ утреннихъ новостей, Васяткинъ уѣхалъ. Бургардтъ былъ взбѣшенъ и далъ рѣзкій звонокъ. Когда явился Андрей, онъ по логикѣ разсерженныхъ людей накинулся на него:
— Какъ ты смѣлъ пустить этого… этого господина, когда я только что легъ спать?!. Ты идіотъ… Понимаешь: идіотъ. Всякій будетъ врываться ко мнѣ въ кабинетъ… понимаешь?
Когда баринъ обругался всласть и отвелъ душу, человѣкъ Андрей, не проронивъ слова въ свое оправданіе, проговорилъ дѣловымъ тономъ:
— Въ самый-бы разъ теперь, вашескородіе, въ баньку… ей Богу! Даже вотъ какъ отлично…
Бургардтъ немного смутился беззащитностью человѣка Андрея, а затѣмъ пришелъ въ восторіъ отъ его мудрой предусмотрительности. Именно, нужна была сейчасъ баня, и все похмѣлье какъ рукой сниметъ. Конечно, отлично сейчасъ направиться въ баню, а потомъ бутылку холодного квасу…
— Приготовляй все… — отвѣтилъ онъ тоже дѣловымъ тономъ, стараясь не смотрѣть на невиннаго. человѣка Андрея, на которомъ сорвалъ сердце. — Да не забудь взять квасу…
— Помилуйте, церемонія извѣстная…
Не глядя на барина, человѣкъ Андрей вышелъ, тяжело шмыгая ногами, точно онѣ у него прилипали къ полу.
Часа черезъ два, Бургардтъ вернулся домой совершенно здоровымъ, точно снялъ съ себя въ банѣ пьяную тяжесть. Онъ любилъ баню и парился на полкѣ, какъ извозчикъ. Андрей встрѣтилъ его въ передней и, снимая пальто, говорилъ:
— Вотъ вы всегда такъ, баринъ… А я не виноватъ. Я думалъ, што у васъ сидитъ этотъ съ мѣшкомъ, ну, а господинъ Васяткинъ и прорвались…
— Ну, хорошо, хорошо…
— Ежели бы я зналъ, такъ я… Очень даже просто.
Послѣ бани Бургардтъ съ часъ отдыхалъ у себя въ кабинетѣ и удивлялся самому себѣ, припоминая событія сегодняшняго утра. Во-первыхъ, ему не слѣдовало выходить въ столовую, а спросить завтракъ въ кабинетъ.. Миссъ Гудъ и Анита, конечно, замѣтили по его лицу, какъ онъ провелъ ночь. Ахъ, какъ не хорошо… Дѣвочка уже большая и о многомъ можетъ догадываться. Ему припомнилась сцена, какъ Анита не давала коньякъ и какъ онъ хотѣлъ ей досадить за это насиліе. Нелѣпо и глупо… Навѣрно, у него глаза были красные, а лицо въ пятнахъ. И это отецъ, который долженъ служить примѣромъ. Что подумаетъ о немъ миссъ Гудъ? А тутъ еще вечеромъ соберутся гости… Если бы можно было удалить Аниту куда нибудь на весь вечеръ, но у миссъ Гудъ болитъ нога, и это неисполнимо.
— Вообще, прекрасно… — резюмировалъ вслухъ Бургардтъ свои мысли, проклиная впередъ всѣхъ гостей, — а потомъ эта исповѣдь передъ Григоріемъ Максимычемъ… тоже недурно.
Дальше мысль о гостяхъ развилась неожиданно въ противоположную сторону. Вѣдь всѣ эти люди есть только то, что они есть, и нелѣпо требовать отъ нихъ, чтобы они были другими. Слѣдовательно, нужно было сердиться на самого себя, что проводишь свое время въ такомъ обществѣ. А женщины уже окончательно не были виноваты ни въ чемъ, какъ существа слабыя и зависимыя отъ тысячи случайностей. Бургардту сдѣлалось жаль ихъ всѣхъ. Въ сущности, вѣдь всѣ онѣ такія несчастныя, и каждая тяжелой цѣной расплачивается за свои короткіе успѣхи и сомнительныя побѣды. Если бы его дочь Анита очутилась въ положеніи миссъ Мортонъ… Нѣтъ, лучше о такихъ вещахъ не думать. Бургардта охватила страстная жалость къ дочери, которую онъ, въ сущности, любилъ только формально, и дѣвочка росла по собственной волѣ. Можетъ быть, эта дѣтская душа уже впитывала въ себя нездоровые міазмы окружавшей ее артистической атмосферы.
— Нѣтъ, все это необходимо перемѣнить… — думалъ Бургардтъ вслухъ, напрасно стараясь придумать изолирующую Аниту комбинацію.