Павлин (Державин)

 См. также одноимённые страницы.

Павлин
автор Гавриил Романович Державин (1743—1816)

См. Стихотворения 1795. Дата создания: 1795. Источник: Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. — СПб.: Изд. Имп. Академии наук, 1864. — Т. 1. Стихотворения. Часть I. — С. 697—700.

Павлин

1.‎Какое гордое творенье,
Хвост пышно расширяя свой,
Чернозелены в искрах перья^{[a 1]}
Со рассыпною бахромой
Позадь чешуйной груди кажет,
Как некий круглый, дивный щит?

2.‎Лазурно-сизо-бирюзовы
На каждого конце пера
Тенисты круги, волны новы
Струиста злата и сребра:
Наклонит — изумруды блещут!
Повернет — яхонты горят^{[a 2]}!

3.‎Не то ли славный царь пернатый?
Не то ли райска птица-жар,
Которой столь убор богатый
Приводит в удивленье тварь^{[a 3]}?
Где ступит — радуги играют!
Где станет — там лучи вокруг^{[a 4]}!

4.‎Конечно, сила и паренье
Орлиныя в ея крылах,
Глас трубный, лебедино пенье
В ея пресладостных устах;
А пеликана добродетель^{[a 5]}
В ея и сердце и душе!

5.‎Но что за чудное явленье?
Я слышу некий странный визг!
Сей феникс опустил вдруг перья,
Увидя гнусность ног своих.
О пышность, как ты ослепляешь^{[a 6]}!
И барин без ума — павлин^[1].

Варианты

1. Все с зеленью и чернью перья,
   И в искрах бахромы златой,
   Как полукружный, разноцветный
   Щит держит над главой своей?
   Лазурны, сизы, бирюзовы
   На каждом на конце пера,
   Ряды кругов, и в них блеск новый
   Являя злата и сребра (Первонач. рукоп.).

2. Подымет — яхонты горят.
   Не это ль славный царь пернатый
   Иль баснословна птица-жар.

3. Приводит в изумленье тварь.

4. Где станет — удивляет взор.
   Орлины силы и паренье,
   Я думаю, в ея крылах.

5. И верно, всех она прекрасней
   Величеством души своей.
   Но что за странное явленье?
   Пронзительный я слышу визг!

6. Так вот пример великолепья:
   Вельможа без ума — павлин.

Комментарий Я. Грота

Эта пьеса, направленная против надутой спеси вельмож, превозносящихся внешним блеском, могла быть отчасти внушена Державину следующим описанием павлина, составляющим один из примеров в § 58 Риторики Ломоносова: «Расширив хвост свой, разностию цветов гордится, когда они беспрестанно переменяются и приобретают тем новую приятность. Сие особливо бывает в прекрасных и радуге подобных кружках, которые он на конце каждого пера показывает. Ибо где прежде сверкали рубины, уже тут по малом наклонении золото блистает: с одной стороны лазорью, с другой багряностью; на солнце жемчугом, в тени изумрудами взор увеселяют». Две первые строфы Державина представляют некоторое сходство с этим описанием, которое в свою очередь могло быть обязано своим происхождением следующему месту Плиния младшего: «Gemmantes laudatus expandit colores adverso maxime sole, quia sic fulgentius radiant; simul umbrae quosdam repercussus ceteris, qui in opaco clarius micant, conchata quaerit cauda omnesque in acervum contrahit pennarum, quos spectari gaudet oculos» (C. Plinii secundi Hist. nat. lib. X, cap. XVIII).

У немецкого поэта первой половины XVIII-го столетия, Броккеса (см. выше, стр. 194 и 207), есть стихотворение, по содержанию близкое к Павлину Державина, но столь растянутое и вялое, что оно, если исключить некоторые отдельные черты, не может идти ни в какое сравнение с последним. Оно озаглавлено: Gedanken über einen Hof voll Federvieh; absonderlich über die Schönheit des Pfauen (в IV ч. Irdisches Vergnügen in Gott, Hamburg, 1735, стр. 161—168). Вот для примера несколько строк оттуда:

Dein Gold ist bunt, und nicht allein nur gülden;
Mich deucht, dass ich sogar das helle Blau
Von jenen himmlischen Gefilden,
Wann sie recht heiter sind, an deinem Halse schau.
Doch nein!
Es ist ja grün. Wie ist mir? Auf der Welt
Ist kein Smaragden-gleicher Feld, etc.

Пьеса Павлин была напечатана в изданиях: 1798, стр. 367, и 1808, ч. I, LVIII.

Второй рисунок представляет венок из волчца.

1. И барин без ума — павлин.

   Этот конец дает угадать настоящий смысл стихотворения: Державин захотел излить желчь, накопившуюся у него вследствие «всех каверз и криводушничества, разными министрами чинимых против него», на которые он особенно жалуется с 1794 г., когда он сделался президентом коммерц-коллегии. Кажется, здесь можно особенно разуметь Тутолмина, на которого он еще с Петрозаводска смотрел враждебно и который теперь причинил ему новые неприятности по таможенному управлению (Зап. Д., Р. Б, стр. 383 и след.). Известно, что Тутолмин жил очень пышно. Он родился в 1740 г., умер главнокомандующим в Москве 1809.