АДІАФОРЫ (ἀδιάφορα) — дѣйствія, намѣренія, мысли и пр., которыя будто-бы безразличны въ нравственномъ отношеніи. Въ данномъ случаѣ, слѣдовательно, имѣемъ дѣло съ областью, гдѣ поведеніе человѣка, не предусматриваемое нравственнымъ закономъ, не подлежитъ и нравственной оцѣнкѣ, каково-бы оно ни было. Однако подобный взглядъ на человѣческіе поступки несостоятеленъ. Области, о которой выше упомянуто, въ дѣйствительности не существуетъ. При тѣснѣйшей связи между нашей природой и нравственнымъ закономъ, составляющимъ неотъемлемую ея принадлежность и достояніе, безусловно можно представить себѣ какое-либо наше дѣйствіе, которое стояло бы внѣ вѣдѣнія со стороны нравственнаго закона. Этотъ послѣдній не игнорируетъ ни одного обнаруженія нашего я, какъ бы ничтожно, повидимому, ни было такое проявленіе. Кромѣ того, вся наша жизнь представляетъ собою неразрывную единицу, части которой соединены между собою такъ же, какъ члены въ любомъ живомъ организмѣ. Отсюда ни одинъ человѣческій поступокъ не можетъ быть поставленъ внѣ всякой связи съ остальною жизнедѣятельностію человѣка, такъ или иначе, но непремѣнно отражаясь въ ней. Обособленіе какого-либо, даже и ничтожнаго, поступка повлекло бы за собою перерывъ въ той безконечной цѣпи человѣческихъ поступковъ, изъ суммы которыхъ слагается вся жизнедѣятельность человѣка. Такого перерыва не можетъ быть; слѣдовательно, не можетъ быть и такъ называемыхъ адіафоръ, — тамъ именно, прибавимъ, гдѣ участвуютъ элементы: сознательность и свобода. Можетъ быть рѣчь не объ адіафорахъ, а о сравнительной лишь цѣнности поступковъ — и только. И Слово Божіе повелѣваетъ все дѣлать во славу Божію, ѣдимъ ли, пьемъ ли, или иное что дѣлаемъ (1 Кор. 10, 31) (см. Колосс. 3, 17). А то, что дѣлается не во славу Божію, клонится, по ученію Св. Писанія, къ славѣ діавола. Дѣйствій же, занимающихъ промежуточное положеніе между клонящимися къ славѣ Божіей и діавольской, Слово Божіе не знаетъ. Все, что не по вѣрѣ, грѣхъ (Римл. 14, 23), — средины нѣтъ. Ты ни холоденъ, ни горячъ, — говорится въ Апокалипсисѣ по отношенію къ Ангелу лаодикійской церкви, — но теплъ, поэтому тебя ожидаетъ изверженіе изъ устъ Божіихъ (3, 14—16).
Подробности, а также исторію вопроса (у стоиковъ, циниковъ, — христіанскихъ Отцовъ и Учителей Церкви, средневѣковыхъ писателей и дальнѣйшихъ до Шлейермахера включительно) см. въ нашей статьѣ „Нравственно-безразличное“… („Христ. Чт.“ 1897 г., январь). Затѣмъ нѣкоторыя разсужденія будутъ продолжены ниже: въ статьѣ о „дозволенномъ“.