| 339 | АДІ | БОГОСЛОВСКАЯ | АДО | 340 |
можно представить себѣ какое-либо наше дѣйствіе, которое стояло бы внѣ вѣдѣнія со стороны нравственнаго закона. Этотъ послѣдній не игнорируетъ ни одного обнаруженія нашего я, какъ бы ничтожно, повидимому, ни было такое проявленіе. Кромѣ того, вся наша жизнь представляетъ собою неразрывную единицу, части которой соединены между собою такъ же, какъ члены въ любомъ живомъ организмѣ. Отсюда ни одинъ человѣческій поступокъ не можетъ быть поставленъ внѣ всякой связи съ остальною жизнедѣятельностію человѣка, такъ или иначе, но непремѣнно отражаясь въ ней. Обособленіе какого-либо, даже и ничтожнаго, поступка повлекло бы за собою перерывъ въ той безконечной цѣпи человѣческихъ поступковъ, изъ суммы которыхъ слагается вся жизнедѣятельность человѣка. Такого перерыва не можетъ быть; слѣдовательно, не можетъ быть и такъ называемыхъ адіафоръ, — тамъ именно, прибавимъ, гдѣ участвуютъ элементы: сознательность и свобода. Можетъ быть рѣчь не объ адіафорахъ, а о сравнительной лишь цѣнности поступковъ — и только. И Слово Божіе повелѣваетъ все дѣлать во славу Божію, ѣдимъ ли, пьемъ ли, или иное что дѣлаемъ (1 Кор. 10, 31) (см. Колосс. 3, 17). А то, что дѣлается не во славу Божію, клонится, по ученію Св. Писанія, къ славѣ діавола. Дѣйствій же, занимающихъ промежуточное положеніе между клонящимися къ славѣ Божіей и діавольской, Слово Божіе не знаетъ. Все, что не по вѣрѣ, грѣхъ (Римл. 14, 23), — средины нѣтъ. Ты ни холоденъ, ни горячъ, — говорится въ Апокалипсисѣ по отношенію къ Ангелу лаодикійской церкви, — но теплъ, поэтому тебя ожидаетъ изверженіе изъ устъ Божіихъ (3, 14—16).
Подробности, а также исторію вопроса (у стоиковъ, циниковъ, — христіанскихъ Отцовъ и Учителей Церкви, средневѣковыхъ писателей и дальнѣйшихъ до Шлейермахера включительно) см. въ нашей статьѣ „Нравственно-безразличное“… („Христ. Чт.“ 1897 г., январь). Затѣмъ нѣкоторыя разсужденія будутъ продолжены ниже: въ статьѣ о „дозволенномъ“.
АДОНАИ — одно изъ именъ Божіихъ въ Библіи. Оно означаетъ „Господь мой“. По масоретскому произношенію это слово имѣетъ множественную форму (форма единственнаго числа есть Адони): это есть множественная форма величія, такъ какъ евреи, изъ благоговѣнія къ Божеству, ставятъ Его имя во множественномъ числѣ, какъ это они дѣлали съ словомъ Елогимъ, множественной формой, часто употребляемой для обозначенія Бога въ единичномъ лицѣ. Имя Адонаи употребляется только въ призываніи, обращенномъ къ Богу, (въ Быт. 15, 2, 8; 18, 3; 27, 30, 32; 19, 18): это доказываетъ, что сначала это просто былъ титулъ, придававшійся Богу, а не собственное имя; но впослѣдствіи изъ него образовалось истинное имя Бога, какъ это видно у пророковъ (Ис. 6, 1 и слѣд.). Іудеи, считая имя Іеговы какъ бы неизреченнымъ, воздерживаются отъ произнесенія его всякій разъ, какъ встрѣчаютъ въ еврейскомъ текстѣ, и читаютъ на его мѣстѣ слово Адонаи. Отсюда происходитъ то, что божественной тетраграммѣ יהוה они придаютъ гласныя буквы отъ слова Адонаи (см. Іегова); отсюда происходитъ и то, что семьдесятъ толковниковъ и вульгата переводятъ это слово Κύριος и Dominus, „Господь“, тамъ, гдѣ въ подлинникѣ стоитъ Іегова, потому что они читали Адонаи, по іудейскому обычаю, и переводили значеніе этого слова по-гречески и по-латыни.
АДОНІЯ — четвертый сынъ Давида отъ Аггиѳы, родившійся въ Хевронѣ, предполагаемый наслѣдникъ послѣ смерти его трехъ старшихъ братьевъ (2 Цар. 3, 4). Заявляя свои притязанія на престолъ (3 Цар. 1), когда уже назначенъ былъ Соломонъ, онъ едва не потерялъ своей жизни, но былъ помилованъ (3 Цар. 1, 52), и могъ бы жить безопасно, если бы не домогался женитьбы на Ависагѣ: такъ какъ это было истолковано въ смыслѣ новаго посягательства на престолъ, то онъ былъ преданъ смерти (3 Цар. 2, 25).
АДОПЦІАНЕ (Adoptiani), ересь и секта, которая, въ концѣ VIII вѣка, произвела значительное волненіе въ испан-
