АЛЕКСИЙ (помощник, греч.) преп., Человек Божий. — Богатые и знатные римляне — патриций (сенатор) Евфемиан и жена его Аглаида (или Агласея), жившие при благочестивых царях Аркадии и Гонории (395—423), люди набожные, необыкновенно добрые и щедрые в отношениях к бедным и ко всем, вообще, нуждавшимся в помощи, покровительстве и содействии, — не имели одного лишь утешения в жизни — не имели детей и усердно молились Богу, чтобы он даровал им детище, — „Утеху в житии“ и „вожда в старости“ их. Господь услышал их молитву — у них родился сын, которого они нарекли Алексием. Понятно, все заботы приложили благочестивые, богатые и горячо обрадованные Бож. милостию родители, чтобы дать своему сыну возможно лучшее воспитание и образование, какое только возможно было в то время (в V в.), а затем, когда исполнилось ему совершеннолетие, нашли невесту — „отроковицу из рода царска“, обручили и обвенчали „в церкви св. Вонифатия“ (в Риме). Но когда окончилось брачное пиршество, молодой супруг вошел в опочивальню новобрачной — „сидевшей на кресле злате“, вручил ей золотой обручальный перстень и некоторые другие подвенечные драгоценности и, прощаясь с нею, сказал: „сохрани сие, и Бог да будет между мною и тобою, дондеже благодать Его в нас нечто новое устроит“. Сказав это, св. Алекс. оставил ее, зашел в свое помещение, где взял некоторые ценные вещи, и — „исшед нощию отай (тайно) из палат своих и из града“, — направился к морю, сел на корабль и отъехал в Лаодикию, а отсюда ушел в Едессу Месопотамскую, прославленную тем, между прочим, что в ней „хранился Нерукотворенный образ Господа нашего І. Хр., егоже Сам Господь прежде вольные своея страсти посла Авгарю, князю Едесскому“. Увидев этот образ св. Алекс. „возрадовася зело“ и, после усердной молитвы, возблагодарив Бога, роздал всё, что имел при себе, нищим, „сам облекся в рубище нищих и бысть един от просящих милостыни“, пребывая на паперти церковной, в храме преч. Богородицы. Так прожил он 17 лет (в Мен. В. 18 л., в печ. Прол. и у Дим. Рост. 17 л.), среди нищей братии, при дверях церковных, питаясь подаянием богомольцев и всегда, что получал больше нужного для пропитания, — раздавал другим нищим. Тщетно опечаленные родители и молодая супруга св. Алекс. искали и старались что-нибудь узнать об нём: для них он был совсем потерян. 17 лет прожил св. Алекс. в Едессе при церкви св. Богородицы и — „бысть возлюблен Богу“ (отсюда, вероятно, и наименование его — „человек любимый Богом“ — „человек Божий“, хотя возможны и другие объяснения). Он становится известен и почитаем — не сам собою (становится известен святостью жизни), но особым чудесным явлением (явлением и извещением Богоматери о нём одному из прислуживавших при храме), и вот — „бегая славы человеческие и почитания“, садится он на корабль, намереваясь отправиться в Киликию, где его никто не знал и не мог знать. Но „смотрением Божиим, не хотя“ — вопреки желанию, был привезен в Рим и, также по особому устроению Б., нашел приют в доме отца, как никому неведомый, никем незнаемый бесприютный нищий, безропотно претерпевая всяческие оскорбления, поношения и издевательства от многочисленных слуг и прислужников при богатом доме, имея вблизи себя и подле себя горячо любивших и постоянно оплакивавших его родителей, живя как раз против окон их и его осиротевшей, опечаленной супруги. В таком положении при доме отца, св. Алекс. прожил также 17 лет, являя до конца жизни изумительный пример христианского смирения и терпения в подвиге добровольной нищеты Господа ради и спасения своей души: за это он прославлен церковию и прославляется в песнопениях (в кан. Иосифа Песноп.). Дивная жизнь св. Алекс., сделавшая его известным на всех языках христ. Востока и Запада, в церковных и народно-поэтич. пересказах, — была открыта только по его кончине. Пам. его 17 мар. в Прав. Мес., в Рим. Март. 17 июля.
Житие св. Алекс. Челов. Б. имеет очень обширную литературную историю и было предметом многочисленных и разнообразных, старых и новых, исследований и изучений. Древнейшая редакция его жития — сирская, V—VI в., недавно изданная, вместе с другими сирскими списками, в подлиннике и в франц. перев., — Амио (La Legende Syriaque S. Alexis, l’homme de Dieu, Paris, 1889 г.), затем греческая IX—X в., вместе с каноном святому Иосифа Песноп., также IX в., латинская IX—X в. и — переводы с греч. и латин. списков на разные восточные и западно-европ. яз., уже позднейшие, — наш славян. перев. жития св. Алекс., сделанный по тому греч. списку, который считается Метафрастовским, сохранился в рукоп. от XII в. и вошел в Макар. Чет.-Мин. (см. у Срезневского, Сведения и Заметки, XXXI). Амио, вместе с изданием сирских текстов жития св. Алекс., исследует и самое житие, в разных его редакциях, и приходит в своем исследовании к тому заключению, что первоначальная и основная редакция жития св. Алекс. — изданная им сирская V—VI в., сохранившая местное Едесское предание о Бож. человеке, все другие, на греч. и др. языках, были лишь дальнейшим развитием и распространением этой основной (см. о работе Амио в нашей статье: „Легенда о св. Алексее в сирийской и славяно-рус. редакциях его жития“ — в журн. „Живая Старина“. 1890 г., вып. II, стр. 196—200, — здесь же указаны и новейшие издания и исследования жития св. Алекс., иностр. и русск.). — В Тип. вел. Констан. цер. IX—X в. пам. 17 мар., с наименов. его просто „Алекс. человек“, без прибавл. сл. Божий (у Дмитр.), в Мен. В., как и у Иосифа Песноп. именуется — „челов. Бож.“, в Рим. Март. он называется „исповедником“ (см. y Барония). Служба ему в греч. и слав. Служ. Мин. 17 мар. В христианском искусстве он изображается нищим, с странническим посохом в руках или, большею частью, представляется лежащим под лестницей, как служанка, или слуга дома, в котором он жил, выплескивает нечистую воду на него, и — в других сценах из его жития — Detzel. Christl. Iconogr., 53 (см. еще об Алекс. чел. Бож. под слов. „духовные стихи“).