АЛЕКСАНДРИЯ, основанная в 332 г. до Р. Хр. Александром Великим, быстро разрослась в царствование династии Птоломеев, и к началу христианской эры была одним из первых городов мира, с населением в 300,000 свободных граждан. В 80 г. до Р. Хр. Птоломей Александр завещал ее римлянам; но в действительности она перешла во власть римлян только в 30 г. до Р. Хр., когда взята была Августом. Он прямо подчинил ее императорской власти, и она управлялась императорскими префектами до 196 г. по Р. Хр., когда Север возвратил ей муниципальную свободу. Так как город всегда отличался беспокойством, и склонен был к мятежам, то некоторые кесари относились к нему с крайнею суровостью: и с начала III века, когда в 215 г. Каракалла предал смерти всех юношей в городе, способных носить оружие, он начал падать. Тем не менее, когда (в 640 г.) Александрия взята была арабами, Амру мог писать калифу Омару, что он завоевал город, в котором 4,000 дворцов, 4,000 бань, 12,000 торговцев свежим маслом, 12,000 садовников, 40,000 иудеев, платящих подать, и 400 театров. Но большие бедствия пришлось потерпеть ей от пиратов: торговля была подорвана, и упадок дошел до разорения. Когда в 969 г. построен был Каиро, то она совсем потеряла свою славу, а когда открыт был путь на Восток вокруг мыса Доброй Надежды (в 1497), то и торговля её совершенно пала. В начале настоящего столетия она была просто деревней; но теперь это опять большой и богатый город, имеющий до 250,000 жителей.
Город основан был на узкой полосе земли, отделяющей озеро Мариотис от Средиземного моря, верстах в 20 к западу от Канопского устья Нила. Мол в полторы версты длиною соединял материк с островом Фаросом, где был знаменитый маяк. По обеим сторонам этого мола построены были обширные гавани, и самая западная из этих гаваней была соединена каналом с озером Мариотис, которое опять другим каналом соединено было с Канопским рукавом Нила. Из этих двух гаваней вывозился зерновой хлеб из Египта, и в течение столетий Рим и Константинополь находились в отношении главного предмета своего пропитания в зависимости от Александрии. Вывоз хлеба, однако, был только одною отраслью промышленности города. Александрия в действительности была владычицей торговли всего мира, главным местом обмена произведений Испании и Индии, Скифии и Ефиопии, и этот её космополитический характер отражался и на её населении, и на самом её устройстве. Она состояла из трех кварталов, — Ракотисы, Врухейи и Иудейского квартала. В Ракотисе жили египтяне, и там был знаменитый храм Сераписа. Врухейю занимали греки, и там был еще более знаменитый „Музей“ с величайшей библиотекой, какую только видел античный мир, заключавшей в себе до 700,000 свитков или книг, и состоявшей из произведений латинской, греческой, египетской и индийской литературы. Иудейский квартал был очень густо населен. Иудеи часто переселялись в Египет, и переселение их началось с древних времен. Филон говорит, что в его время в стране жило более миллиона евреев. После взятия Иерусалима, Птоломей I поселил в Александрии многочисленную колонию иудеев и дал им равные права с греками. Римляне подтвердили за ними эти права и Август учредил особый иудейский совет для заведования еврейскими делами под властью императорского префекта. Но, при более близком знакомстве, евреи сделались неприятными для греков, и ненавистными для римлян. При Калигуле они лишились своих привилегий: при Веспасиане их храмы и синагоги были закрыты; в 415 г., когда патриархом был св. Кирилл, они даже совсем были изгнаны из города.
Когда, после македонского завоевания, литературная жизнь Греции перенесена была в Александрию, то она уже потеряла свою творческую силу, и получила, в сущности, критическое направление. Вместо поэзии она производила грамматики, риторики, археологию и мифологию; вместо философии она занималась математикой, астрономией, медициной и географией. Но физические и математические науки были для философии совершенно тем же, чем лингвистические и исторические науки для поэзии, — элементом разложения. В области философии, однако, под влиянием особых обстоятельств, при которых происходила жизнь в Александрии, возникла особая своеобразная проблема, которая, нося критический характер, не могла быть разрешена одной только критикой, составляя новую фазу в истории философии, должна была совсем оставить философию, чтобы найти свое истинное разрешение. Тут идея научного знания, как высшего состояния человеческого ума, встретилась с идеями Божественного Откровения, идея разумения с помощию фантазии, как высшей способности человеческого ума, встретилась с идеей пророческого вдохновения, без которого все умственные усилия были напрасны и слепы; там греческая философия и иудейская религия, римский позитивизм и индийский фантасмагоризм, весь Запад и весь Восток, встречались постоянно лицом к лицу, чрез взаимообщение плодотворно влияя друг на друга. Под влиянием греческой учености оживилась и ученость среди иудеев, а в начале III века до нашей эры среди них появились историки, которые стали излагать историю своего народа на подобие Фукидида, и поэты, старавшиеся подражать Эсхилу, Софоклу и другим поэтам Греции. Александр Полигистор (от 80 до 90 г. до Р. Хр.), сам вероятно иудейского происхождения, в своей книге „об иудеях“ упоминает о четырех иудейско-александрийских историках — Евполеме, Артапане, Димитрие и Аристее. Некий Иезекииль сочинял библейские трагедии, из них одна носила заглавие „Исхождение“, т. е. Исход евреев из Египта. Но особенно оказала сильное влияние на более образованных иудеев греческая философия, которая собственно и послужила источником образования иудейской школы в Александрии. Эта философия была особенно изучаема в столице Птоломеев и она пользовалась там большим вниманием. Иудеи, познакомившись с учением Платона и Аристотеля, с великим удивлением нашли в них учение, отчасти сходное с учением, заключающимся в их св. книгах. Отсюда они сделали вывод, который имел даже в первоначальной церкви важное значение, именно, что греческие философы из книг Моисея заимствовали те истины, которыми все восторгались в их сочинениях. Будучи убеждены, что люди, живущие в лоне многобожие и идолопоклонства, не могли сами открыть того, что в их учении было истинного и доброго, будучи уверены также, что одни только потомки Иакова обладали великими религиозными и нравственными истинами, они заключали отсюда, что греческая философия вышла из Палестины, и что Платон много путешествовавший, был не кто иной, как говорящий по-гречески Моисей. Отсюда их особенная привязанность к Платоновой философии. Эта теория Моисеева происхождения греческой философии привела александрийских иудеев к пользованию при объяснении Св. Писания таким, уже известным иудеям Палестины, методом истолкования, который тогда был в большом ходу в той среде, где они жили, так что они придавали ему большую важность и содействовали переходу его и к первым учителям христианским; это именно метод иносказательный. В надлежащих границах этот метод вполне законный, но им крайне злоупотребляли. Так как не всегда оказывалось легко согласить в подробностях учение Св. Писания с учениями греческих философов, чтобы установить между ними полное согласие, иудейские толкователи и прибегали к иносказательному смыслу, подвергая ему даже такие места, которые прямо требовали буквального смысла. Самым древним иудейско-александрийским философом был Аристовул, от сочинений которого сохранилось до нас несколько отрывков. Он жил в Александрии, вероятно, в царствование Птоломея VI Филометора (181—146 г. до Р. Хр.) и был автором сочинения под заглавием „Объяснение Писания Моисеева“, т. е. Пятокнижия. Тут он во введении прямо заявляет, что не держится буквы и коры, а для объяснения учения Моисеева проникает вглубь его, до самой сердцевины, т. е., вполне пользуется методом аллегорическим. В своем сочинении он старается доказать, что книги Моисея, как гораздо более древние, чем книги поэтов и философов Греции, и были именно тем источником, откуда последние почерпали свои наипрекраснейшие мысли. Еще далее пошел в этом отношении Филон, который своим философическим блеском затмил всех других писателей иудейско-александрийской школы, более всех старался согласить Платоновы идеи с учением Св. Писания и более всех злоупотреблял аллегорическим методом. (См. под сл. Филон). На встречу этому стремлению иудейских мыслителей согласить свое религиозное миросозерцание с греческой мудростью шла и сама греческая философия, особенно в лице неоплатоников, воззрения которых на отношения между Богом и человеком, духом и материей, прямо указывают на стремление греческого гения выбиться из колеи чисто человеческого мышления на открытый простор — высшего созерцания.
Но вследствие этого самого философия неоплатонизма и лишается той прелести, какою отличалась философия Платона и Аристотеля: в ней уже нет ничего специфически и греческого. Тонкая, но здравая точность выводов переходит в неоплатонизме в самые странные видения и туманности. Наука в точном смысле этого слова исчезла. Только новые сильные гении могли придать новую жизненность и ясность этой философии, и ее придали ей величайшие учители христианской церкви, сделавшиеся основателями чисто христианской школы.
2. Александрийский патриархат. Церковь, основанная в Александрии евангел. Марком, рано получила важное значение и по важности самого города кафедра её возвысилась сначала на степень митрополии, а с V в. и на степень патриархии, стоявшей по своему значению вслед за римским первосвященником, хотя позже это место перешло к епископу константинопольскому. О первых преемниках св. Марка нам почти ничего не известно, кроме тщательно составленного древними писателями последовательного ряда епископов; это были: Аниан (ум. ок. 84 г.), Авилий, Кердон, Прим, Иуст (ум. ок. 130 г.), Евмений или Евмен, Марк II, Келадион, Агриппин, Иулиан. Долго кафедру занимал Димитрий. Ему наследовал Иракл (ум. в 247 г.), который свою верховную власть проявил в низложении Аммония, епископа Тмуитского, и в поставлении ему преемника. Большою славой пользовался также следующий епископ Дионисий Великий. Ему наследовал Максим Фанаия (282—300), мученик Петр I, Ахилл, посвятивший пресловутого Ария в священника, и Александр (см. это слово), который выступил ревностным защитником православия и был в этом отношении превзойден только своим великим преемником Афанасием Великим. Подобно ему пришлось потерпеть от ариан и Петру II (ум. 14 февраля 381 г.). Тимофей I (381—385) присутствовал на 2-м вселенском соборе, долго защищал Циника Максима и пользовался дурною репутацией при императорском дворе, который уже в 381 году старался умалить преимущества александрийского епископа и сравнять его с епископом столицы. Из сочинений Тимофея известны 63 «канонических ответа». В то время как Феофил (см. это сл.), несмотря на многие, довольно важные постановления, оставил по себе дурную память, кафедра св. Марка достигла нового блеска при св. Кирилле. Уже при Афанасии насчитывалось в Египте больше 100 епископов. Кирилл уже имел под своим ведением 10 митрополитов. Город был наполнен церквами и монастырями, священниками и монахами: его архипастырь, часто выступающий с именем архиепископа и папы, имел в своих руках также и широкую гражданскую власть (Сократ, Церк. История 7, 7. 11. 13). Но при запальчивом Диоскоре кафедра св. Марка не только потеряла свое прежнее значение, но и весь Египет вследствие монофизитской ереси пришел в крайнее смятение. Православный патриарх Протерий был убит в 457 году и на его место монофизитами поставлен был еретик Тимофей Элур, который и после произнесения над ним императором Львом I приговора об изгнании упорно держался против православного патриарха Тимофея Салафакиала (460—481). После его смерти на кафедру был возведен Петр Монг, который успел устранить православного Иоанна Талайю, и с того времени кафедру Александрии занимали монофизитские патриархи (Афанасий II, 490—496; Иоанн I, 496—507; Иоанн II Никаиот, 508—516; Диоскор II, 516—518; Тимофей III, 518—538). Только император Юстиниан I опять поставил к 538 году православного патриарха в лице аввы Павла: когда этот последний в 542 году вследствие участия в одном несправедливом деле наместника был низложен, то преемниками его были православные патриархи Зоил, затем Апполинарий (565) и, наконец, Иоанн (ум. 578 г.). Еще раз православные александрийцы получили превосходного главу в лице Евлогия (см. это сл.) и следовавшего за Феодором Скрибоном (607—609) — Иоанна Милостынника. — Затем для церкви св. Марка начинается тяжелое время всевозможных и религиозных и политических смут (см. под словами Монофизитство, Копты), которые привели некогда цветущий патриархат к крайнему упадку, ускоренному еще тяжелым игом ислама. В настоящем столетии высшим благословением для него было продолжительное управление им со стороны скончавшегося в конце 1899 г. маститого патриарха Софрония, который бдительно охранял свою малую паству, мужественно отражая все посягательства латинской пропаганды водворить свое господство в церкви св. Марка.
3. Александрийские соборы. Первые, известные нам соборы в Александрии были собираемы Димитрием по делу Оригена. Много было соборов в IV веке: в 306 г. против Мелетия (см. это сл.), в 320 г. против Ария (см. это сл.); следующий ок. 323 г. против Коллуфа в присутствии епископа Осии, в 339 г. в защиту Афанасия, в 346 — для подтверждения постановлений собора сардикийского, затем в 361, 362, 363 — по делу ариан, наконец — в 399 при Феофиле против оригенистов. В V веке самым важным был собор 430 г., состоявшийся при св. Кирилле по делу Нестория; за ним следовал собор при Протерии для объявления постановлений IV вселенского собора и для осуждения Тимофея Элура, который в 476 году с противоположною целью созвал лжесобор. Затем новоизбранный Иоанн Талайя в 481 гору собирал собор, издавший его послания касательно взаимообщения; против него состоялся в 482 году еретический соборчик Петра Монга. В 489 году при архиепископе Евлогии состоялось религиозное собрание, которого, однако, нельзя считать собором. В 633 году монофелитский патриарх Кир составил собрание для объединения феодосиан с православными. Дальнейшие александрийские соборы не имеют для себя достаточных данных, хотя их происходило еще несколько; да они и не имеют уже общецерковного интереса.