| 507 | АЛЕ | БОГОСЛОВСКАЯ | АЛЕ | 508 |
только критикой, составляя новую фазу въ исторіи философіи, должна была совсѣмъ оставить философію, чтобы найти свое истинное разрѣшеніе. Тутъ идея научнаго знанія, какъ высшаго состоянія человѣческаго ума, встрѣтилась съ идеями Божественнаго Откровенія, идея разумѣнія съ помощію фантазіи, какъ высшей способности человѣческаго ума, встрѣтилась съ идеей пророческаго вдохновенія, безъ котораго всѣ умственныя усилія были напрасны и слѣпы; тамъ греческая философія и іудейская религія, римскій позитивизмъ и индійскій фантасмагоризмъ, весь Западъ и весь Востокъ, встрѣчались постоянно лицомъ къ лицу, чрезъ взаимообщеніе плодотворно вліяя другъ на друга. Подъ вліяніемъ греческой учености оживилась и ученость среди іудеевъ, а въ началѣ III вѣка до нашей эры среди нихъ появились историки, которые стали излагать исторію своего народа на подобіе Ѳукидида, и поэты, старавшіеся подражать Эсхилу, Софоклу и другимъ поэтамъ Греціи. Александръ Полигисторъ (отъ 80 до 90 г. до Р. Хр.), самъ вѣроятно іудейскаго происхожденія, въ своей книгѣ „объ іудеяхъ“ упоминаетъ о четырехъ іудейско-александрійскихъ историкахъ — Евполемѣ, Артапанѣ, Димитріѣ и Аристеѣ. Нѣкій Іезекіиль сочинялъ библейскія трагедіи, изъ нихъ одна носила заглавіе „Исхожденіе“, т. е. Исходъ евреевъ изъ Египта. Но особенно оказала сильное вліяніе на болѣе образованныхъ іудеевъ греческая философія, которая собственно и послужила источникомъ образованія іудейской школы въ Александріи. Эта философія была особенно изучаема въ столицѣ Птоломеевъ и она пользовалась тамъ большимъ вниманіемъ. Іудеи, познакомившись съ ученіемъ Платона и Аристотеля, съ великимъ удивленіемъ нашли въ нихъ ученіе, отчасти сходное съ ученіемъ, заключающимся въ ихъ св. книгахъ. Отсюда они сдѣлали выводъ, который имѣлъ даже въ первоначальной церкви важное значеніе, именно, что греческіе философы изъ книгъ Моисея заимствовали тѣ истины, которыми всѣ восторгались въ ихъ сочиненіяхъ. Будучи убѣждены, что люди, живущіе въ лонѣ многобожія и идолопоклонства, не могли сами открыть того, что въ ихъ ученіи было истиннаго и добраго, будучи увѣрены также, что одни только потомки Іакова обладали великими религіозными и нравственными истинами, они заключали отсюда, что греческая философія вышла изъ Палестины, и что Платонъ много путешествовавшій, былъ не кто иной, какъ говорящій по-гречески Моисей. Отсюда ихъ особенная привязанность къ Платоновой философіи. Эта теорія Моисеева происхожденія греческой философіи привела александрійскихъ іудеевъ къ пользованію при объясненіи Св. Писанія такимъ, уже извѣстнымъ іудеямъ Палестины, методомъ истолкованія, который тогда былъ въ большомъ ходу въ той средѣ, гдѣ они жили, такъ что они придавали ему большую важность и содѣйствовали переходу его и къ первымъ учителямъ христіанскимъ; это именно методъ иносказательный. Въ надлежащихъ границахъ этотъ методъ вполнѣ законный, но имъ крайне злоупотребляли. Такъ какъ не всегда оказывалось легко согласить въ подробностяхъ ученіе Св. Писанія съ ученіями греческихъ философовъ, чтобы установить между ними полное согласіе, іудейскіе толкователи и прибѣгали къ иносказательному смыслу, подвергая ему даже такія мѣста, которыя прямо требовали буквальнаго смысла. Самымъ древнимъ іудейско-александрійскимъ философомъ былъ Аристовулъ, отъ сочиненій котораго сохранилось до насъ нѣсколько отрывковъ. Онъ жилъ въ Александріи, вѣроятно, въ царствованіе Птоломея VI Филометора (181—146 г. до Р. Хр.) и былъ авторомъ сочиненія подъ заглавіемъ „Объясненіе Писанія Моисеева“, т. е. Пятокнижия. Тутъ онъ во введеніи прямо заявляетъ, что не держится буквы и коры, а для объясненія ученія Моисеева проникаетъ вглубь его, до самой сердцевины, т. е., вполнѣ пользуется методомъ аллегорическимъ. Въ своемъ сочиненіи онъ старается доказать, что книги Моисея, какъ гораздо болѣе древнія, чѣмъ книги поэтовъ и философовъ Греціи, и были именно тѣмъ источникомъ, откуда по-
