В часы уныния, когда порой так страстно
Ты жаждешь тёплого пожатия руки,
Меж тем как все в толпе знакомых безучастной,
Все кажутся тебе так страшно далеки, — 5 И одиночество больное сердце гложет
Средь окружающих, чужих тебе людей —
Поверь, что дар певца уж приобрёл, быть может,
Тебе неведомых, но искренних друзей.
Поверь, не замерли бесследно эти звуки, 10 Но отклик встретили в сочувственных сердцах,
Затем, что их борьбу, их радости, их муки
Сумел ты передать, излить в своих стихах.
Порою стих один, одно живое слово,
На раны старые пролившись, как бальзам — 15 От равнодушия спасает напускного,
И волю вновь даёт мечтаниям былого И облегчающим слезам.
Порой те образы, что смутно и туманно
Являлись им — ты в плоть и кровь сумел облечь, 20 И к цели, многими давно уже избра́нной
Была проводником твоя живая речь!
Вот к этим-то друзьям — неведомым, далёким,
Которым всё же ты и близкий и родной,
Ты, чувствуя себя порою одиноким, 25 На миг перенесись отрадною мечтой.
И верь, что если ты, смертельно поражённый,
Падёшь когда-нибудь в предпринятой борьбе —
Не здесь, но там, в глуши безвестной, отдалённой С любовью вспомнят о тебе! 1887 г.
См. также одноимённые страницы.