Ода (Амфитеатров)

Ода
автор Александр Валентинович Амфитеатров

Дата создания: август 1900 года. Источник: Амфитеатров А. В. Легенды публициста. — СПб.: Товарищество «Общественная польза», 1905. — С. 87.

I

Взгремите, струны росских лир!
Заря восходит лучезарна!
Се — от министра циркулярно
Порхнул с пакетами Зефир.^[1]
Зачем же сам Зефир в курьерах?^[2]
Затем, что весть о кротких мерах
Нести, конечно, должен он,
А не Сквозник иль Аквилон.^[3]
Сии, характером железны,
Во благовременьи полезны,
Но чересчур уж крут и яр
Их полицейский формуляр.
Они, усердствуя, летают,
Когда Зевес на нас сердит, —
Когда же розы расцветают,
Зефир порхающий летит.

II

Летит во округи учебны!^[4]
Летит, как в вихре лёгкий лист!
Летит, — и в честь его молебны,
Ликуя, служит гимназист.
От необычного плезиру^[5],
Готов он резвому Зефиру,
В столь исключительный случай,
Отдать последний грош на чай.
Бросая праздные тетрадки,^[6]
Он в резвой прыгает присядке.^[7]
От летних свободясь оков^[8]
Для дачной прелести кругов,^[9]
Доступен стал он флирту, спорту!^[10]
И зрит родитель, упоён,^[11]
Как сын, послав Омира к чёрту,^[12]
Шаконну пляшет и миньон.^[13]

III

За то — чуть вскроет попечитель
Зефиром поданный пакет,
Мрачнеет классиков обитель,^[14]
И в единицах сласти нет.
В советах охи, ахи, эхи,^[15]
Рыдают латинисты-чехи,^[16]
Впервые прослезился грек,
Из немцев беглый человек,^[17]
Стенают классики собором
И восклицают дружным хором:
Сей ряд классических измен
Нам — как по темени безмен!^[18]
Ведь даже в синтаксисе сбавку^[19]
Ленивый получил школяр!
Ну, просто — закрывай хоть лавку!
Такой жестокий циркуляр!

IV

Мы строй России опирали
На пользе письменных работ,^[20]
И вдруг: «долой extemporale:^[21]
От них наш отрок — идиот!»^[22]
Сама комиссия почтенна,
В году текущем учрежденна,
Для улучшенья средних школ,^[23]
Нам пишет грозный протокол:
«Из ваших panis, piscis, crinis^[24]
Ума никто ещё не вынес;
Конструкций злая кутерьма —
Не пища, гибель для ума;
Ко благу вверенных народов,
Иной примите ныне план^[25] —
Без зубрёжа, без переводов»…
Et r-r-r-rataplan! plan! plan! plan! plan!^[26]

V

От медных лбов сияя глянцем,^[27]
Учили в классах мы, шутя:
За педагогом-иностранцем
Язык коверкало дитя.
И вдруг — угодно ль для закуски?
Велит начальство: знай по-русски!^[28]
Да объясняй, да рассуждай,
Что спросит школьник-негодяй!^[29]
Увы! увы! прощай, подстрочник,
Всей нашей мудрости источник,
Откуда черпай — не робей, —
Что «у рыбей, мол, нет зубей!»…^[30]
И стиля ждёт от нас, и смысла
Жестокий министерский лист.
Над головой беда повисла:
Ну, кто ж из классиков — стилист?^[31]

VI

О, нравы! Либералы скачут,
Целуясь, будто на Святой,^[32]
А в глубине Аида плачут
Катков, Леонтьев^[33] и Толстой.^[34]
В стенах московского ликея
Все, от начальства до лакея,
Шипят-бурлят, как самовар,
И приуныл Страстной бульвар.^[35]
Тяжеловесен и напорист —
Точь-в-точь неправильный аорист —^[36]
Повесил голову Грингмут,^[37]
А в ней свинцу — на сорок пуд!^[38]
— Чем возвращу, речёт, блаженство?
Чем слёзы с глаз моих утру?
Уж разве, что — через контрагенство^[39]
Три шкуры с авторов сдеру!^[40]

VII

Увы нам! с фаса и с затылка
Бьёт либеральная волна!^[41]
Отменена в Сибири ссылка,
Программа наша смягчена.^[42]
О, верх потачек циркулярных!
Как, без работ каникулярных,
Созреет праздный гимназист?!
Будь мыслью труп, да сердцем чист!^[43]
Сиих работ святое иго^[44]
Мальчишке нужно, как верига,^[45]
Дабы, её внимая звон,
Всё помнил, что кандальник он.^[46]
Расти, начальникам любезен, —
Латынью начинённый, ум!
Смиренномудрием полезен,
Невежда, но не вольнодум!^[47]

VIII

Когда ж, как снег под солнцем, стает^[48]
Задач долбёжных летний гнёт, —
Бог весть, что школьник возмечтает:
Пожалуй, Гоголя прочтёт!^[49]
Вам синтаксис угодно к шуту-с?^[50]
Но ablativus absolutus
Залог был мира для ума,
Такой же прочный, как тюрьма!^[51]
Угодно, чтобы постигали
Мальчишки классиков скрижали, —^[52]
Что пишут Ливий и Тацит,^[53]
И где течёт река Коцит?^[54]
Но — ах! На что им, шалопаям,
Античной прессы вольный дух?^[55]
Пусть будут сыты Ходобаем^[56]
От девяти часов до двух!^[57]

IX

За что же, боги, гнев нежданный
Нам объявил, в приказах быстр.
Цидулой строгой и пространной^[58]
Неукоснительный министр?
Скажите: по каким мотивам
Он гонит ut consecutivum?^[59]
Ужель мы, много ерундив,
Не оправдали герундив?^[60]
Для всех, чья голова не тыква,^[61]
Восторг — oratio obliqua,^[62]
И уж, конечно, не позор
Наш синтаксический разбор.
Колико зрелище красиво,
Коль отрок фразу разберёт
И сыщет cum infinitivo
Аккузативный оборот!^[63]

X

Так вопияли педагоги
Во все российские концы,
Но не внимали воплям боги:
Знать, умолили их отцы!
И вот — живей пошло ученье,
Исчезло переутомленье,^[64]
И русский мальчик стал знаком
Немножко с русским языком.
Программ починены прорехи,^[65]
И восвояси едут чехи,
И так, вступая в свой черёд,
Им говорит учебный год:^[66]
Пропали вы — и склеп вам вырыт!
Валитесь, братцы, все в провал,
Где ждёт вас вифлеемский Ирод,^[67]
Что также деток избивал!^[68]

Учёные примечания классика

1. Зефир или Фавоний — кроткий западный ветер, приносящий мягкую погоду. Обычно дует весною, когда корабельщик снова отваживается пускаться в море, и господствует главным образом во время летнего солнечного поворота (Hom. Od. 5, 295; 12, 28; 14, 158. Hor. Od. 1, 4, 1). В России появление Зефира — тем паче в Петербурге и осенью — необычайно и в высшей степени изумительно, чтобы не сказать: невероятно.
2. Сей как бы намёк на унизительность для Зефира курьерского звания не весьма рассудителен: многие курьеры в г. С.-Петербурге имеют собственные дома, лучшие даже, чем успели нажить их начальники. Не исключая министерства финансов!!!
3. Сквозник или Эвр и Аквилон или Борей — восточный и северный ветры, обычные в нашем отечестве. Отличаются суровостью и, по упразднении мифологии, служат в полиции. В г. Петербурге веяние Сквозника и Аквилона с нарочитою заметностью ощущается на набережных р. Невы, особливо со стороны Васильевского острова. От Сквозника или Эвра происходит по прямой линии знаменитый род Сквозник-Дмухановских, чрез пресловутую разбойницу Татьяну Ростокинскую, коею Сквозник, будучи в нетрезвом виде, ненароком обольстился.
4. Коих Россия имеет дванадесять, не считая трёх главных управлений гражданскими учебными заведениями на восточных окраинах.
5. Слово галльское. Означает удовольствие. Недолжно быть смешиваемо со словом блезир, обозначающим притворство.
6. Предназначавшиеся для переводов с русского языка на латинский и греческий, ныне отменённых.
7. Танец сей в древности именовался пиррическим.
8. Намёк на отмену задач и уроков на каникулы.
9. Дачными кругами именуются легкомысленные сборища, в коих, летним временем, юные обоего пола особы, слушая гласы мусикийские, упражняются в танцах, грации и приятном между собою обращении.
10. Важнейшие науки наступающего XX века.
11. Восторгом, а не монополькою!
12. Поступок легкомысленный, ибо, хотя циркулярами г. министра ослаблено грамматическое изучение классиков, однако понимание их всё-таки оставлено обязательным, так что, при столь непочтительном отсыле великого слепца к нечистому духу, вольнодумный гимназист легко может быть не удостоен аттестата зрелости.
13. Современные обольстительные танцы дачных Далил.
14. Таковые в просторечии именуются гимназиями.
15. Имеются в виду педагогические советы, кои отнюдь не должны быть смешиваемы с венецианским советом десяти, а равно и с другими ему подобными.
16. Родственный нам славянский народ, выражающий русским своё братолюбие тем, что содействует вымиранию их молодого поколения.
17. Беглый — обычно уклонившийся от исполнения в отечестве своём воинской повинности.
18. Орудие веса, которое, находясь в опытной руке, внушительностью своею равно не только хорошему кистеню, но даже латинскому лексикону Кронеберга.
19. О сём см. циркуляр 3-го августа 1900 г.
20. Смотри о сём в любом № «Московских Ведомостей» за последние 40 лет.
21. Нечто в роде испанского сапога, надеваемого на мозговые полушария.
22. Если у читателя есть сын гимназист, он может, по родительской любви, исключить такового из сего обобщения, в силу правила: о присутствующих не говорят.
23. Три последние стиха представляют собою точнейшее воспроизведение начала циркуляра 3-го августа, в подлиннике напечатанного, конечно, прозою.
24. Исключения по 3-му склонению латинского языка, знаменитые огромною пользою, какую принесли они всем составителям латинских грамматик, одобренных учебным комитетом к преподаванию в гимназиях.
25. См. циркуляр 3-го августа.
26. Стих французский и несколько загадочный. Неясно: — хотят ли классики, подражая звукам барабанного боя, выразить аллегорически, что программа их циркуляром как бы острижена, по старинному, на барабане? Или же — что они считают циркуляр как бы смертным себе приговором, объявляемым при барабанном бое?
27. Сия форма была по ведомству необязательна, однако с усердием носилась наиболее приверженными к делу избиения русских младенцев педагогами чешского и немецкого происхождения, а равно и теми русскими, кои желали быть произведёнными в чехи.
28. Шестой и многозначительнейший пункт циркуляра 3-го августа.
29. О нежном обращении классических педагогов с вверенным их попечению юношеством существует бесконечная литература.
30. Справедливость требует отметить, что один из чехов-латинистов, встретив в подстрочнике подобную фразу, не оставил её без исправления, но, по долгом размышлении, вычеркнул из руководства, написав на полях: «Переводильчик не есть справедливый. Русски не говорит «у рыбей нет зубей», но говорит: «у рыбов нет зубов».
31. Имеются в виду, конечно, не классики классических литератур, но классики, преподающие в гимназических классах.
32. Гипербола ироническая. Тем более, что либералы на Святой не целуются. Зато их — поделом! — и зовут либералами, негодников.
33. Знаменитая в истории русского классицизма чета московских публицистов, которою наиболее рьяные классики некогда предлагали даже заменить в святцах Кирилла и Мефодия.
34. Имеется в виду не покойный поэт и егермейстер, граф Алексей Константинович Толстой, а тем паче не благополучно-здравствующий Лев Николаевич, который, по мнению классиков, здание разрушил и разложил, но покойный граф Дмитрий Андреевич, который, наоборот, созиждил и упрочил.
35. Священное урочище классицизма. Там — по сказанию древнего писателя Щедрина — сам отец лжи в лавочке сидит и распивочно и навынос клеветою торгует.
36. Вещь греческая, но подобная малороссийским канчукам: в большом количестве нестерпима.
37. Известный «наследник Каткова» и русский столбовой дворянин бархатной книги.
38. По всей вероятности, намёк на обилие шрифтов в арендуемой г. Грингмутом университетской типографии, которые, как известно, ещё со времён Гуттенберга льются из свинца, в отличие от колоколов, кои льются из меди.
39. Железнодорожное.
40. Угрозу сию не должно относить к авторам циркуляров, огорчивших г. Грингмута; скорее он мыслит выместить печаль свою на авторах, вверяющих судьбы своих произведений вышесказанному его железнодорожному контрагентству. Равным образом, вряд ли допустимо толкование угрозы о трёх шкурах, в буквальном её смысле. Гневный г. Грингмут просто обещает повысить комиссионный налог на произведения, продаваемые в лавочках контрагентства, с 50 проц., ныне им благосклонно взимаемых, до 75 проц., а, может быть. и 90 проц.
41. Правда, за исключением обиженных классиков, никто в России его не замечает, но у классического страха и глаза классически велики.
42. Параллели — не столь лестные, сколь откровенно-выразительные.
43. Чистота сердечная есть первое благо человека, которое древняя мудрость учит предпочитать не только остроте мысли, но даже опрятности телесной. Так, в старинных русских азбуках, под литерою Твёрдо, предлагался к назиданию отроков рисунок Трубочиста с лестницею, сопровождаемый полезным нравоучением:
    Вот идёт Петруша,
    Чёрный трубочист,
    Хотя телом грязен,
    Но душою чист.
44. В других списках оды имеется вариант:
    Сиих тенет монгольско иго.
45. Вериги древле носили юродивые, чрез что спасались.
46. Так было и с Бониваром, гражданином женевским, известным из поэмы «Шильонский узник», сочинённой лордом Байроном и, в переводе Василия Андреевича Жуковского, допущенной даже в хрестоматиях Галахова, Филонова и др., принятых в учебных заведениях российского министерства народного просвещения.
47. Сии благородные мысли столь ясны и похвальны, что не требуют никаких комментариев, а лишь запоминания всеобщего.
48. Физическое явление, весьма обычное в природе. Замечается преимущественно весною, когда, по наглядности своей, делается доступным наблюдению и пониманию даже лиц, получающих классическое образование.
49. Русский писатель отрицательного направления. Coveant consules. Вреден!
50. Выражение вульгарное, но, в соседстве со стихом, гласящим о превратном Гоголе, возможно ли сохранить слог возвышенный?
51. И даже прочнейший, ибо из тюрем бегают, но от ablativus absolutus и ему подобных оборотов, коль скоро внедрены они в память человеческую, смертный избавлен быть не может.
52. Два сии стиха представляют явное заимствование у Александра Сергеевича Пушкина:
    Оставьте нас! Вы не читали
    Сии кровавые скрижали…
53. Между сими двумя писателями римской истории существует таковая же разница, как между благонамеренным Николаем Михайловичем Карамзиным и презрительным свистуном Костомаровым.
54. Коцит, приток Ахерона, река в Феоспротии (Эпир), почитаемая иными за адскую, ибо имеет воду грязную, вонючую, противную на вкус и вредную для здоровья. Однако, не следует смешивать её с Екатерининским каналом.
55. Словом «пресса» автор впадает в некоторый анахронизм, ибо древние периодической печати не имели. Но мысль, выраженная в стихе, столь определённа, что можно извинить пииту, если похвальная ненависть к отвратительному — даже в классиках! — свободомыслию вовлекла его in licentiam poeticam.
56. Родом чех. Знаменитейший из классиков, плодотворно изучаемых в наших гимназиях. Написал высоко-поэтическое и глубоко-философское произведение «Грамматика латинского языка», проникновению в таинственные глубины которого обязательно посвящены бывают восемь лет из жизни русского отрока.
57. А дважды в неделю и до трёх. При шаловливом же характере «шалопая» или при дурном знании уроков, возможно продление и ещё.
58. Точнее было бы выразиться: тремя цидулами.
59. Оборот, с приятностью которого для истинно любящего предмет свой классика могут сравниться только ut finale и ut objectivum. Сии два последние обозначают чтобы, а ut consecutivum — так что. Например: Circularium ministeriacum multi ita ponimaverunt, ut in otstavcam podavare hotovi essent, — это будет ut consecutivum, последовательный. А если на эту фразу отвечено будет: Soisvolamus, ut provaliveatis ad diabolum, — это, ко всеобщему удовольствию, будет уже ut objectivum, а для многих классиков и ut финальный.
60. Герундив есть отглагольное прилагательное о трёх окончаниях. Нечто в роде грамматического цербера, изрыгающего тремя пастями страшные слова. Замечателен тем, что отчасти употребляется, как страдательное причастие настоящего времени, отчасти означает долженствование. Так, чиновник, который алчет производства, но страдает, не удостаиваясь оного, и чиновник, уже представленный к следующему чину, по латыни, в герундиве будут одинаково — proisvedendi, произведендусы.
61. Сей овощной плод (Cucurbita pepo) попал в стихи, очевидно, исключительно ради следующей рифмы.
62. Oratio obliqua — косвенная речь, излагающая чужую речь от авторского лица, в зависимости от глаголов sentiendi или dicendi. Весьма широкое, хотя и секретное, распространение имеет в канцеляриях, департаментах и т. п. учреждениях. Инде называется сплетничеством и наушничеством, хотя, по существу, является совсем иным, более благородным оборотом.
63. Cum infinitivo, т. е., с неопределённым наклонением, употребляются падежи именительный и винительный, nominativus cum infinitivo и accusativus cum infinitivo. Разница оборотов, главным образом, в том, что за второй гимназисты получают более единиц, чем за первый, ибо последний реже встречается.
64. Модное слово, ставшее пугалом родителей, отдающих детей своих в средние школы. Должно предупредить читателя, что в сём стихе, равно как и в последующих автор воспевает не настоящую действительность, но тот золотой век Астреи, который наступит для русского просвещения в будущем, при посредстве циркуляров, как уже изданных, так и ожидаемых с нетерпением, в том же духе. Срок ожиданий: после дождика в четверг или — когда рак свистнет.
65. Сие ожидание гиперболично, но кто в силах обуздать фантазию пииты, когда Пегас мчит его на Геликон?
66. Будем надеяться, что наступающий 1900—1901-й, а не 2000-й.
67. Сей Ирод, прославленный избиением в городе Вифлееме 40.000 неповинных младенцев, не без основания почитается родоначальником классической системы образования и патроном её приверженцев.
68. К слову также. Из сего оборота не следует, однако, чтобы Ирод был директором гимназии в Вифлееме или преподавателем латинского языка. Воспитательный метод истребления, применённый им к 40.000 младенцев, был гораздо проще, быстрее, а потому даже и гуманнее.