Благословляю твой возврат
Из этой нехристи немецкой,
На Русь, к святыне москворецкой!
Ты, слава Богу, счастлив, брат,
Ты дома, ты уже устроил
Себе привольное житьё;
Уединение своё
Ты оградил и успокоил
От многочисленных сует
И вредоносных наваждений
Мирских, от праздности и лени,
От празднословящих бесед
Высокой, верною оградой
Любви к труду и тишине;
И своенравно, и вполне
Своей работой и прохладой
Ты управляешь, и цветёт
Твоё житьё легко и пышно,
Как милый цвет в тени затишной,
У родника стеклянных вод!
А я по-прежнему в Ганау
Сижу, мне скука и тоска
Среди чужого языка:
И Гальм, и Гейне, и Ленау
Передо мной, усердно их
Читаю я, но толку мало;
Мои часы несносно вяло
Идут, как бесталанный стих;
Отрады нет. Одна отрада,
Когда перед моим окном,
Площадку гладким хрусталём
Оледенит година хлада:
Отрада мне тогда глядеть,
Как немец скользкою дорогой
Идёт с подскоком, жидконогой, —
И бац да бац на гололедь!
Красноречивая картина
Для русских глаз! Люблю её!
Но ведь томление моё
Пройдёт же — и меня чужбина
Отпустит на святую Русь!
О! я, как плаватель, спасенной
От бурь и бездны треволненной,
Счастлив и радостен явлюсь
В Москву, что в пристань. Дай мне руку!
Пора мне дома отдохнуть;
Я перекочкал трудный путь,
Перетерпел тоску и скуку
Тяжёлых лет в краю чужом!
Зато смотри: гляжу героем;
Давай же, брат, собща устроим
Себе приют и заживём!
