1. Ежели искуснымъ въ пляскѣ пріятны борьбы: то и побѣдителямъ въ борьбахъ будутъ пріятны забавы — потому что одно другому противоположно. А если ни любителямъ плясокъ не нравятся борьбы, ни борцамъ — забавы: то какъ же въ даръ мучениковъ приносишь ты серебро, вино, яствы и отрыжку? Ужели праведенъ тотъ, у кого полонъ карманъ, хотя бы онъ былъ и самымъ неправеднымъ человѣкомъ?
2. Скажите мнѣ, мученики, дѣйствительно ли вамъ угодны народныя стеченія? — Что пріятнѣе этого? — Чѣмъ же услаждаетесь вы? Добродѣтелію; потому что многіе могутъ сдѣлаться здѣсь лучшими, если чествуется добродѣтель. Справедливо это сказано вами. А пьянство, а служеніе чреву, конечно, пріятны другимъ. Добрымъ подвижникамъ чужда изнѣженность.
3. Въ честь демоновъ пиршествовали тѣ, которыя въ прежнія времена заботились приносить демонамъ пріятное, а не чистыя жертвы. Мы, христіане, освободились, наконецъ, отъ этого, и своимъ добрымъ подвижникамъ установили духовныя собранія. Но теперь послушайте, любители пиршествъ; меня смущаетъ страхъ, что и вы подражаете демонскимъ обрядамъ.
4. Не обманывайтесь, добрые, будто бы подвижники восписываютъ похвалу чреву. Это уставы собственныхъ вашихъ гортаней. А я знаю одно только чествованіе мучениковъ — удалить отъ себя, чтó позоритъ душу, и истреблять въ себѣ тучность слезами. Свидѣтельствуюсь вами добрые подвижники и мученики, что воздаваемыя вамъ чествованія обращены въ поруганіе этими чревоугодниками. Вы не требуете ни трапезы, издающей пріятный запахъ, ни поваровъ. Они же въ награду за добродѣтель приносятъ отрыжку.
