And sweet is death, that pute an end to pain.
1.
Съ дней первыхъ юности, когда на крыльяхъ грёзы
Мы любимъ улетать въ заманчивую даль,
И безсознательны бываютъ наши слёзы,
Какъ безсознательны и радость и печаль;
Съ тѣхъ поръ мнѣ грезились — подъ гулъ рѣчей докучныхъ
И въ тишинѣ ночной, какъ грезятся и вновь —
Два свѣтлыхъ образа, двѣ тѣни неразлучныхъ:
Одна зовется Смерть, другая же — Любовь.
Шли годы, и когда тревоги и сомнѣнья
Сильнѣй терзали грудь, и силы измѣнить
Готовы были мнѣ, — въ тяжелыя мгновенья
Одна о смерти мысль давала силы жить.
И къ смерти вся душа стремилася невольно,
Когда мнѣ радости встрѣчались на пути
И жизни мнѣ сказать хотѣлося: довольно!
Мнѣ легче отъ тебя въ подобный мигъ уйти.
Любовь со смертію слились нераздѣлимо;
И въ часъ, когда меня поработила страсть,
Она предстала мнѣ, какъ смерть непобѣдима,
И сильной, какъ любовь, бываетъ смерти власть.
Все, все взяла любовь: и цѣли, и стремленья,
Всю жизнь, всѣ помыслы, всѣ грёзы прежнихъ дней,
И въ смерти отъ нея ища теперь спасенья,
Я до конца живу одною только ей.
Прости, любовь моя! Иной источникъ свѣта
Мнѣ открывается. Царица-смерть, я жду,
И отъ любви моей прощальнаго привѣта
Въ твои объятія я тихо перейду.
2.
Бываютъ дни, когда, расправивъ крылья,
Орелъ паритъ къ лазурнымъ небесамъ;
Казалось бы, еще одно усилье
Могучее — и онъ исчезнетъ тамъ, —
Но, пулею врага не пощаженный,
Весь ужасъ мукъ предсмертныхъ испытавъ,
Съ высотъ своихъ, смертельно пораженный,
Онъ падаетъ стремглавъ.
Ласкаемый весенними лучами
И блескомъ ихъ живительнымъ — порой,
Среди корней, межъ талыми снѣгами,
Подснѣжникъ вдругъ распустится съ зарей;
Но къ вечеру повѣетъ стужей снова,
Въ природѣ все притихнетъ и замретъ, —
И въ ночь своимъ дыханіемъ сурово
Морозъ его убьетъ.
Такъ иногда и въ сердцѣ у поэта
Восходитъ мысль и зрѣетъ, какъ зерно,
И пѣсня ждетъ желаннаго расцвѣта,
Но наступить ему не суждено:
Всему конецъ одно положитъ слово —
И вновь кругомъ и пусто и мертво,
Одинъ ударъ все разобьетъ сурово —
И пѣснь, и жизнь его.
3.
За бесѣдою шумно-веселой
Мы сошлися знакомымъ кружкомъ,
Но тоски не разсѣялъ тяжелой
Дружный смѣхъ и остроты кругомъ.
Съ каждой шуткой твоей остроумной,
Что сверкала, какъ въ чашѣ — вино,
Сердце билось съ тоскою безумной,
И сжималось и ныло оно.
И хотя лишь надежду въ грядущемъ
Намъ сулили и рѣчи и взоръ,
Все мнѣ чуялся съ чувствомъ гнетущимъ —
Настоящему въ нихъ приговоръ…
Такъ порою: сіянье лазури
Отражается въ тихихъ водахъ,
Но рыбакъ приближеніе бури
Замѣчаетъ въ сѣдыхъ облакахъ.
И охваченъ невольно кручиной,
За работой онъ пѣсню поетъ.
Суждено ли ей стать лебединой?..
Что-то буря съ собою несетъ?..
О. Михайлова.
1892 г.