На камне высоком, у синего моря
Сижу день-деньской я одна…
Осока шуршит… Чайки в светлом просторе
Купаются… Плещет волна…
Я слушаю шелест осоки прибрежной
И говор хрустальной волны.
Тоски мое сердце полно безнадежной
И слез мои очи полны.
Не знает осока, не ведают море
И чайки как мне тяжело,
Не знают какое тяжелое горе
Мне на сердце камнем легло.
За синее море, далеко, далеко
Мой милый давно уж уплыл,
Покинул меня сиротой одинокой
И, мнится, — забыл, разлюбил…
Не парус ли, милого парус белеет,
В тумане блеснув голубом?..
Нет, — чайка над морем крикливая реет,
Волну рассекая крылом…
Волна набегает, волна убегает.
Осока печально шуршит.
Крикливая чайка над морем летает,
Печально, печально кричит.
И падают слезы… Забыл меня милый.
Терзается сердце тоской.
Ах, если б я чайкой могла быстрокрылой
Умчаться в простор голубой!
