Я долго думалъ, какъ бы мнѣ сравнить
Весь Божій міръ съ темницей, гдѣ живу я —
Напрасный трудъ! Міръ Божій полонъ жизни,
А здѣсь душа живая я одинъ.
Но я добьюсь, я выкую сравненье
Изъ думъ моихъ. Мой разумъ, будь отцомъ!
Будь матерью, моя душа! И оба
Родите длинный, длинный рядъ все новыхъ
Все возрождающихся думъ! Пусть ими
Наполнится весь этотъ малый міръ,
Гдѣ, какъ и людямъ въ мірѣ, не найдти имъ
Себѣ покоя. Мысль о божествѣ,
Святая мысль, теряется въ сомнѣньяхъ
И поставляетъ слово противъ слова:
«Придите, говоритъ,
Ко мнѣ, всѣ дѣти!» — а потомъ: «Взойдти
Ко мнѣ труднѣе, чѣмъ пройдти верблюду
Въ ушко иголки.» Гордая мечта
Работаетъ надъ тѣмъ, что было бъ чудомъ,
Мечтаетъ, какъ бы этими ногтями,
Безсильными прорвать дорогу въ міръ
Межъ ребръ кремнистыхъ этихъ стѣнъ темницы
И, немощная, гибнетъ средь гордыни.
Стремясь къ покою, мысль себя ласкаетъ,
Что вѣдь не первой ей и не послѣдней
Рабою быть фортуны: жалкій рабъ,
Съ колодкой на ногахъ, не такъ ли тѣшитъ
Себя той думой, что сидѣли жь прежде,
Что и потомъ сидѣть въ ней будутъ люди?
И этой думой тѣшится бѣднякъ!
Онъ свой позоръ несетъ плечами тѣхъ,
Кто до него тащилъ такое жь бремя!
Такъ я одинъ разыгрываю роль
Здѣсь многихъ лицъ, и кто жь изъ нихъ довольный?
То я король; но, окруженъ измѣной,
Желаю нищимъ стать, и вотъ я нищій!
То, сокрушенный гнетомъ страшныхъ золъ,
Я говорю: Нѣтъ! буду королемъ!
И вотъ я вновь король; но тутъ же вижу,
Что я развѣнчанъ гордымъ Болингброкомъ,
Что я — ничто! Но все же, кто бы ни былъ,
Ни я, ни кто иной изъ земнородныхъ
Не мыслитъ быть ничѣмъ, не перейдя
На вѣкъ въ ничто!
Что̀ слышу? Звукъ музы́ки!
О соблюдайте тактъ! И сладость звуковъ
Становится пронзительна ушамъ,
Гдѣ тактъ нарушенъ, гдѣ нѣтъ должной мѣры.
Не то же ль и въ музы́кѣ нашей жизни?
О какъ же чутокъ слухъ мой! Какъ онъ быстро
Разладицу почуялъ струнъ нестройныхъ,
А не имѣлъ чутья разладъ подмѣтить
Межъ духомъ вѣка и моимъ правленьемь!..
Но умъ слабѣетъ! Смолкни же, музы́ка!
Ты сумасшедшимъ возвращала умъ,
Меня жь твой громъ способенъ обезумить!
А все-таки благословляю сердце,
Пославшее мнѣ звукъ твой! Это знакъ
Любви къ Ричарду, а любовь ко мнѣ —
Что̀ перлъ короны, потерявшій цѣнность
Въ толпѣ людей, гдѣ ненавидятъ все.
