Мирза к пилигриму.
Здесь из виноградника гроздья недоспелые
Взяты в снедь Аллахову беспощадной силою.
Здесь — средь моря счастья — скрыты перлы белые
Раковиной вечности — мрачною могилою; —
Кроет их склеп времени и забвенья пыльного,
И чалмы[2], что видны здесь, жизнью не колышутся,
Словно бунчуки они войска замогильного; —
Вскользь, внизу, Гяурами[3] имена их пишутся.
Розы сада райского! Вы, едва развитые,
Отцвели безвременно, навсегда закрытые
Листьями стыдливости от очей неверного.
Гроб ваш здесь позорится чужеземца зрением…
Я позволил: чувствую груз греха безмерного…
Но — из чуждых, он один смотрит с умилением.