КЪ ИСТОРІИ ТОПОГРАФІИ САРАТОВА.
править
Старики на закатѣ своей жизни съ чувствомъ какого-то особеннаго удовольствія пересказываютъ намъ, что ихъ память удержала въ себѣ о современномъ имъ обществѣ, о жизни въ протекшія ихъ лѣта. Передавая это новымъ поколѣніямъ, они какъ бы хотятъ еще жить своею прошедшею жизнію посреди молодости. Выслушивая ихъ разсказы, разсказы вѣрные, подтверждаемые ихъ общимъ согласіемъ, невольно изумляешься, какъ скоро все измѣнилось, какъ наше настоящее не походитъ на ихъ прошедшее. Перескажу, что отъ нихъ узналъ я, что считаю замѣчательнымъ. Можетъ быть, и отдаленный потомокъ послѣ насъ захочетъ узнать эту старину, чтобы судить вѣрнѣе о настоящемъ его. А для этого считаю обязанностію сохранить ихъ разсказы: они и теперь для насъ занимательны, ибо съ перемѣною въ насъ понятій о жизни они намъ кажутся чѣмъ-то такимъ, что для насъ невозобновится, но оно составляло жизнь предшественниковъ нашихъ. Что теперь передаю, то не составлено по темнымъ какимъ-либо преданіямъ, но по разсказамъ лицъ извѣстныхъ; нѣкоторое изъ того, что теперь считается устарѣвшимъ, еще и намъ приводилось видѣть, знать и пережить.
Для достоинства истины скажу, что передаю разсказы людей, которые знали Саратовъ во все нынѣшнее полстолѣтіе. Это — протоіерей Троицкой церкви Евдокимъ Степановичъ; ему считается теперь около 90 лѣтъ[1]; саратовскій уроженецъ, сынъ священника, бывшаго при Казанской церкви, онъ уже 60 лѣтъ священствуетъ въ Саратовѣ. Мѣщанинъ города Вольска Иванъ Никитьевичъ Поповъ — различное время жизни своей жилъ въ Саратовѣ, Астрахани, на Кавказѣ, былъ въ Березовѣ и Якутскѣ, въ Кіевѣ и Петербургѣ, былъ богачемъ, нѣкогда видѣлъ свѣтъ, людей и нынѣ тихо доживаетъ въ Саратовѣ свой вѣкъ. Константинъ Яковлевичъ Мауринъ, саратовскій помѣщикъ, — съ молодыхъ лѣтъ служилъ въ семъ городѣ; любитель старины, онъ имѣетъ нумизматическій и натуральный кабинетъ; 60 лѣтъ онъ видѣлъ Саратовъ. О другихъ лицахъ, то сельскихъ, то городскихъ, отъ которыхъ были слышимы разсказы, упомяну, когда нужно будетъ, въ своемъ мѣстѣ. Разсказы ихъ вѣрны: это подтвердятъ всѣ знающіе Саратовъ.
Итакъ начинаю разсказъ о быстрой перемѣнѣ внѣшняго состоянія Саратова. Въ началѣ XIX столѣтія городъ Саратовъ былъ не великъ: онъ до настоящаго времени, до 1845 г., въ которомъ я пишу, увеличился впятеро.
Со времени основанія своего въ концѣ XVI столѣтія, въ продолженіе двухъ столѣтій, Саратовъ былъ незначительнымъ городишкомъ, и въ 35 лѣтъ онъ сталъ городомъ большимъ, но еще рано сказать красивымъ въ сравненіи съ лучшими городами Россіи, напр. Курскомъ, Воронежомъ, Казанью. Ярославлемъ.
Нѣкоторыя подробности о его мѣстности и размѣщеніи въ различныя эпохи его жизни не только не будутъ излишни, но даже нужны для объясненія тѣхъ измѣненій, какія онъ принималъ, что вмѣстѣ объяснитъ и нынѣшнія названія нѣкоторыхъ улицъ[2]. Итакъ вотъ положеніе города до послѣдней четверти XVIII столѣтія.
Саратовъ до 1774 г.
править
Центромъ, душою города была площадь, которую занимаетъ нынѣ Троицкая церковь, тогда соборная, и нынѣ извѣстная подъ именемъ стараго собора. Отселѣ шли главныя улицы: Московская на западъ и Воздвиженская и параллельная ей Сергіевская на югъ, вдоль берега Волги. Весь городъ заключался въ чертѣ, которая образовалась крѣпостнымъ валомъ, составлявшимъ предѣлы города: ибо Саратовъ былъ военнымъ линейнымъ укрѣпленіемъ, каковыми были вообще всѣ города, строившіеся на юго-восточныхъ окраинахъ Россіи и, бывшіе въ началѣ не больше, какъ крѣпостями съ современнымъ военнымъ устройствомъ для защиты здѣшней страны отъ кочевыхъ и хищныхъ ордъ Азіи. Таковыми городами, т. е. крѣпостями, были Симбирскъ. Самара, Уфа и другіе на границѣ восточной Россіи. На большомъ пространствѣ тянулся глубокій ровъ около Уфы, который я видѣлъ, и таковымъ же представлялся ровъ, опоясывавшій Саратовъ. Отъ оврага, отдѣляющаго нынѣ нагорную (сѣверную) часть города, городской валъ шелъ чрезъ площадь Горянскую. Обошедъ Вознесенскую (Архангельскую) церковь, онъ поворачивалъ чрезъ то мѣсто, гдѣ нынѣ домъ Готовицкаго[3]. и упирался въ Волгу у того мѣста, гдѣ нынѣ домъ полиціи[4] Митрофанова, прежде Стемковскаго. Положеніе города представляло фигуру, приближающуюся къ треугольнику. Остатки городскаго вала сохранялись до настоящаго столѣтія.
До 1780 года городъ держался въ надлежащемъ военномъ устройствѣ. Со времени открытія губерніи городъ получилъ управленіе внутреннихъ городовъ Россіи, а потому оставлено управленіе крѣпостное; не стало комендантовъ, замолкли чугунныя пушки, гроза не одной Азіи, но и самихъ горожанъ: ибо они очень рѣдко слышали ихъ выстрѣлы военные, и потому сильно вздрагивали при выстрѣлахъ изъ нихъ въ торжественные дни Пасхи или Богоявленія, а также при встрѣчѣ важныхъ особъ; валъ срытъ, заваленъ, затоптанъ. Причины преобразованія всѣхъ восточныхъ крѣпостей въ мирные города заключались въ политическихъ событіяхъ, относящихся къ сему краю и о которыхъ я говорилъ въ другой моей статьѣ, еще невыпущенной мною. Окрестность крѣпости Саратова представляла видъ тогда довольно пустыннаго, малолюднаго края. Отъ городскаго вала внизъ по Волгѣ весь берегъ ея на значительную широту, весь гребень покрытъ былъ густымъ высокимъ, большею частію, дубовымъ лѣсомъ. На Ильинской плошади онъ прерывался значительною открытою долиною, а потомъ начинался опять и соединялся съ лѣсомъ Увека. Протоіерей Евдокимъ Степановичъ, при пересказахъ старины своего времени, мимоходомъ объясняетъ городскую мѣстность 1774 года; онъ говоритъ, что Бошнякъ, принужденный измѣною гарнизона оставить городъ, при отступленіи своемъ къ Царицыну, — что было ночью на 7 августа, — долженъ былъ биться съ непріятелемъ во весь свой переходъ чрезъ густой лѣсъ, которымъ отъ вала шла дорога Астраханская[5].
Такой же густой лѣсъ покрывалъ подгоріе Соколово, такъ что монастырь Преображенскій (нынѣ приходская церковь), отдѣленный оврагомъ отъ крѣпости, находился въ густомъ лѣсу.
На всемъ пространствѣ, занятомъ нынѣ улицею Московскою, отъ вала разстилалась пустая незаселенная никѣмъ равнина.
Каменными зданіями въ городѣ, были только нѣкоторыя общественыя зданія[6] и почти одни только храмы Божіи. Троицкая церковь, построенная стрѣльцами, была украшеніемъ города, привлекая взоръ своею готическою фигурностiю. Но она не была тогда обременена тѣми пристройками, которыя теперь закрыли ея видъ, ибо, имѣя нужду быть укрѣпленною со внѣшней стороны контрофорсами, она стала представлять изъ себя зданіе тяжелое. Но и въ этомъ нарядѣ принужденномъ она еще выказываетъ щеголеватость постройки XVII вѣка. Церковь Казанская была тогда менѣе, нежели какою она теперь: трапеза ея придѣлана или передѣлана въ 3-мъ десятилѣтіи нынѣшняго вѣка. Церковь Воздвиженская была та же, что и теперь, и представляла изъ себя какую-то крѣпость военную. Храмъ Введенскій былъ таковымъ-же, каковъ онъ выказывается и теперь, не привлекая взгляда изяществомъ зодчества. Церковь Христорождественская, нынѣ представляющая смѣсь архитектуры позднѣйшей, XIX вѣка, съ прежнею русскою, была проще и не такимъ слѣпкомъ зодческихъ устроеній Послѣ уже 1811 года она увеличена настоящими пристройками. Церковь Вознесенская, маленькая, многоглавая, могла считаться красивымъ зданіемъ только при вкусѣ XVII вѣка.
Изъ городскихъ общественныхъ зданіи преданіе хвалитъ постройку....[7]. Не великолѣпіемъ приковалъ-бы вниманіе къ себѣ маленькій домикъ, стоявшій на южной сторонѣ соборной Троицкой церкви, на мѣстѣ, гдѣ нынѣ стоитъ косой неуклюжій каменный домъ о двухъ этажахъ мѣщанина Бобикова, домикъ, замѣчательный не архитектурою, а доблестными государственными качествами ея хозяина, героя 1774 года; тутъ жилъ комендантъ города Бошнякъ[8].
За оврагомъ, не вдалекѣ отъ города, на склонѣ Соколовой горы, въ сѣни рощи, уединенно стоялъ монастырь, представляя въ сравненіи съ бѣднымъ строеніемъ города грозную твердыню для тѣхъ изъ жителей Саратова, которые знали только свою родину. Кирпичная стѣна толщиною въ два аршина и въ двѣ сажени вышиною, окружала обитель отшельническую[9]. Сохранившаяся доселѣ западная стѣна монастыря съ воротами передаетъ намъ объ устроеніи ограды внѣшней; скоро и ея не будетъ. Бѣлыя стѣны ограды и посреди ея храмъ, являясь взору отдаленнаго зрителя со стороны Саратова и Волги, составляли занимательность перспективы саратовской окрестности.
Саратовъ съ 1774 до 1811 года править
Въ послѣдней четверти прошедшаго столѣтія и въ первомъ десяткѣ нынѣшняго городъ нашъ сталъ измѣняться. Онъ сталъ выходить смѣло за двухвѣковую свою грань. Когда говоримъ слово «домъ», не представляйте домовъ каменныхъ: весь городъ былъ деревянный и дома горожанъ частныхъ не много были лучше хорошихъ деревенскихъ избъ[10]. Такіе были дома въ городѣ Уфѣ до 1821 года, въ который пожаръ, истребивъ ветхость городскую, подалъ поводъ перерядиться ему красивыми зданіями, въ фасадахъ лучшихъ: до того же и городской домъ былъ такъ-же. какъ и нынѣ деревенскій съ конькомъ, съ двумя окнами на улицу: краснымъ и волоковымъ. Улицы тѣсныя: хозяйка дома на одной сторонѣ могла переговорить о нужномъ съ хозяйкою дома на противоположной сторонѣ улицы, и тѣмъ кончить визитъ своей задушевной сосѣдкѣ. Уже въ началѣ XIX столѣтія каменныхъ домовъ во всемъ городѣ было два.
Послѣ 1774 года домъ намѣстника находился уже вблизи корпуса нынѣшнихъ присутственныхъ мѣстъ. Г. Мауринъ помнитъ это двухъ-этажное огромное зданіе; помнитъ огромную въ немъ залу, называемую тронною: ибо намѣстникъ представлялъ изъ себя подобіе главы государства, и тронная въ его домѣ была палладіумомъ провинціи. Портретъ Императрицы Екатерины II во весь ростъ стоялъ подъ великолѣпнымъ балдахиномъ на тронѣ и переносилъ зрителя предъ свѣтлыя очи Повелительницы полвселенной.
Къ 1780 году, когда здѣсь открыта губернія, новыя распоряженія правительства измѣняли и наружный видъ города. Лѣсъ по берегу Волги началъ истребляться постепенно; зданія въ городѣ прибавлялись: площади, рынки и другія общественныя зданія переводились на новыя мѣста. Въ первомъ десяткѣ XIX вѣка на краю нынѣшней Горянской площади по лѣвой сторонѣ дороги, идущей къ западу по Московской дорогѣ, набросаны были деревянныя бѣдныя лачужки, которыя были лавочками съ товарами горянскими, т.-е. дегтемъ, смолою, также шорными (т.-е. скорными) издѣліями, и съ лопатами, рогожами, веревками. Оттуда осталась имя этой площади Горянской, на которой нынѣ продается болѣе рыба и частію мочальные товары. На мѣстѣ нынѣшняго магистрата стоялъ деревянный домъ, въ которомъ помѣщалась винная контора. На другой сторонѣ, гдѣ нынѣ занимаетъ уголъ улицы домъ Пулькиной, былъ острогъ. Внутри стариннаго города, внутри вала, расположеніе города оставалось почти по прежнему. Въ концѣ улицы, идущей отъ Казанской церкви по краю оврага, на углу, образуемомъ улицею на валу, былъ мясной рядъ, оттого названіе сей улицѣ нынѣ Мясницкая.
На краю Московской улицы, тамъ, гдѣ нынѣ стоитъ домъ купца Масляникова. стояло нѣсколько домишекъ цыганъ.
На сѣверной сторонѣ Троицкой церкви, между имъ и каменнымъ домомъ, принадлежащимъ нынѣ семинаріи, слывущимъ еще доселѣ подъ именемъ Катеневскаго, ибо принадлежалъ нѣкогда купцу сего имени, на мѣстѣ, гдѣ видны еще остатки кирпичныхъ фундаментовъ, былъ гостинный рядъ деревянный. Тутъ-же находилась и гауптвахта. Далѣе на сѣверъ, тамъ, гдѣ нынѣ двухъ-этажный домъ купца Волкова (Песковскаго тожъ), былъ домъ губернатора, деревянный, небольшой.
Саратовъ съ 1811 года править
Прежнее расположеніе города совсѣмъ измѣнилось послѣ сего года. Въ этомъ году сильный пожаръ, истребивъ городъ, ускорилъ случай преобразовать его и положить начало тому расположенію частей его. въ какомъ его видимъ нынѣ. Впрочемъ, во второе десятилѣтіе распространеніе города было незначительно. Въ 1818 году построена была церковь Срѣтенская, но она тогда еще была отдаленная отъ города. Зданія выдвигались постепенно годъ отъ году вдоль по улицѣ, которая заселилась: это весь первый кварталъ до нынѣшняго дома Жукова. Жители съ великою неохотою принимали мѣста, отводимыя имъ для усадьбъ, считая мѣста сіи очень далекими отъ города.
На мѣстѣ нынѣшней гимназіи лѣсъ уже былъ вырубленъ, такъ что мѣсто, на которомъ губернаторъ Панчулидзевъ построилъ домъ свой, что нынѣ гимназія, уже называлось «пеньки»: ибо пни отъ вырубленнаго лѣса, тутъ бывшаго, частые и крупные, дубовые, толщиною въ обхватъ, долго торчали изъ земли и служили отличіемъ мѣстности.
По улицѣ Сергіевской, вдоль берега, постепенно увеличивалось городское строеніе: въ 1812 году Астраханская застава отнесена была на мѣсто, гдѣ нынѣ вторая часть города. Далѣе истреблялся лѣсъ, на мѣсто котораго появлялись сады. Въ это время уже по всему пространству жители города разводили плодовыя деревья.
На мѣстѣ нынѣшнихъ улицъ Нѣмецкой, Дворянской и Кострижной, вдалекѣ отъ города, были заведены прядильни. Въ третьемъ десятилѣтіи сего вѣка построилась улица, которой часть, помѣстившаяся на мѣстѣ прядиленъ, названа Кострижною: ибо до того времени мѣсто это забросано было костригою изъ конопли, очищаемою для свитія веревокъ на прядильняхъ…
Г. С. Саблуковъ.
Саратовъ, 1845 г. ноября 16.
Примечания править
- ↑ Писано въ 1845 г.
- ↑ Ист.-топогр. очеркъ Саратова въ эпоху Петра В. см. статью Ѳ. Ѳ. Чекалина въ Сарат. Лист. 1892 г., № 103.
- ↑ Теперь д. Семенова.
- ↑ Теперь помѣщается второе мужское приходское училище.
- ↑ Изъ Саратова на Увекъ можно ѣхать двумя дорогами: или займищами, берегомъ, „низомъ“, гдѣ ѣздятъ по спадѣ водъ, въ лѣтнее время, какъ ближайшею дорогою, — или „верхомъ“, „горами“ — во время половодья. Послѣднею дорогою ѣхалъ изъ г. Саратова въ Увекъ 18 іюня 1769 года академикъ Иванъ Лепехинъ, который замѣчаетъ, что „на пути мѣста были безлѣсныя, гдѣ вмѣсто лѣсовъ все пространство занималъ солодковый корень. (Дневныя записки путешествія академика Ив. Лепехина. Второе тисненіе 1795 г., ч. I, стр. 377).
О мѣстности, по которой за Бошнякомъ гналась пугачевская шайка 6 августа 1774 г., можно судить по слѣдующимъ отрывкамъ.
Бошнякъ и вѣрные ему солдаты „вышли благополучно къ церкви Ильи пророка, что при Волгѣ, въ Дресвянскіе тальниковые кусты“ (сказка капитана Сапожникова. Сочиненіе Державина, изд. академіи наукъ. Т. IX, стр. 72), которые, вѣроятно, находились „въ разстояніи отъ Саратова въ двухъ верстахъ“, тамъ, гдѣ были „Дресвянскія озера, между урочищей, называемыхъ Игумныхъ буераковъ“. (Труды Сарат. Уч. Арх. Ком., т. II, вып. 2, стр. 374). Игумный буеракъ несомнѣнно не то же, что Игуменскій буеракъ, который, по объясненію Г. С. Саблукова, находится въ южной части Лысыхъ горъ, окружающихъ Саратовъ съ запада; въ этомъ оврагѣ былъ, между прочимъ, садъ Гладкова (Остатки древности въ Усть-Набережномъ Увѣкѣ, Г. С. Саблукова извѣстіе общества археологіи, исторіи и этнографіи. Казань 1884. Т. III, стр. 302). „Мы ретировались верстъ шесть по рѣкѣ Волгѣ въ займища, гдѣ прошли до рѣки Волги и сѣвъ на суда, доѣхали до Царицына. Забранные же къ ретирадѣ двѣ пушки и ящики, за много бывшими въ переходѣ буераками, лѣсомъ и кочкарниками, остались въ завладѣніи у злодѣя“. (Сочин. Державина. Рапортъ майора Семанжа Лодыженскому. Т. IX, стр. 76).
Очевидно, дорога, по которой Бошнякъ направлялся къ Увеку, шла „берегомъ“, займищами, гдѣ и до сихъ поръ сохранились рощи, такъ-какъ дѣло было по спадѣ водъ.
Ф. Д. - ↑ Въ шестидесятыхь годахъ прошлаго столѣтіи публичныя строенія были слѣдующія: каменная воеводская канцелярія, каменная низовая соляная контора и два казенные деревянные дома: въ одномъ помѣщались канцелярія опекунства иностранныхъ поселенцевъ и главный судья бригадиръ Рязановъ, а въ другомъ главный присутствующій низовой соляной конторы. Но ни училищъ, ни богадѣленъ въ то время въ Саратовѣ не было.
Ф. Д. - ↑ Въ рукописи нѣтъ послѣдняго слова.
- ↑ У Бошняка былъ деревянный флигелекъ на углу противъ собора, — противъ семинарскаго дома. (Труды Сарат. Уч. Арх. Ком., стр. 581).
- ↑ Среди сѣверной стѣны были каменныя св. врата, надъ ними была выстроена каменная башенка, откуда монахи дѣлали наблюденія надъ городомъ и проходящими; надъ настоятельскими каменными келіями былъ выстроенъ деревянный этажъ, который назывался архіерейскимъ. (Труды Сарат. Уч. Арх. Ком. 1888 г., стр. 581 и 582, а также 591).
Ф. Д. - ↑ См. Труды Сарат. Уч. Арх. Ком. 1888 г. вып. V, стр. 598. Ф. Д.