«Прочь съ глазъ моихъ!..» И я готовъ исполнить это…
«Долой изъ сердца!..» Прочь завѣтныя мечты!
«Долой изъ памяти!» — Нѣтъ! Этого завѣта
Не властны выполнить ни я, ни даже ты.
Чѣмъ далѣе предметъ поставленъ колоссальный,
Тѣмъ шире за собой отбрасываетъ тѣнь;
Чѣмъ дальше буду я, тѣмъ образъ мой печальный
Скорѣе омрачитъ тоской твой ясный день.
То здѣсь, то тамъ обманутый судьбою,
Дѣлилъ я смѣхъ и плачъ съ одной тобой въ тиши
И вѣрь: всегда, вездѣ я буду предъ тобою,
На всемъ ты встрѣтишь слѣдъ больной моей души
Задумавшись въ своемъ уютномъ кабинетѣ
И къ арфѣ подойдя, займешься ли игрой —
Ты скажешь: «въ этотъ часъ при этомъ полусвѣтѣ
Онъ такъ любилъ мечтать подъ пѣснь мою, порой».
И если, въ шахматы играя, при началѣ
Увидишь, что игра проиграна твоя,
Ты вспомнишь про себя: «вотъ такъ ряды стояли,
Когда въ послѣдній разъ съ нимъ здѣсь играла я».
Забывъ ли прошлое, въ разгарѣ шумномъ бала,
И мыслью уносясь далеко въ міръ иной,
Увидишь стулъ пустой въ углу большаго зала,
Ты скажешь про себя: «тамъ онъ сидѣлъ со мной».
Въ романѣ ли прочтешь, какъ гибнутъ вереницы
Давно лелѣемыхъ надеждъ въ единый часъ,
Въ волненіи, закрывъ досадныя страницы,
Ты скажешь про себя: «такъ было и у насъ».
И если авторъ твой по долгомъ испытаньи,
Уже не разлучилъ двухъ любящихъ сердецъ,
Свѣчу задувши вдругъ, ты скажешь безъ сознанья:
«Зачѣмъ же нашъ романъ имѣлъ иной конецъ?»
И въ ночь, какъ молнія все заревомъ одѣнетъ,
На грушѣ высохшей зашелестятъ листы,
И филинъ вдругъ крыломъ окно твое задѣнетъ:
«О, то душа его!» — въ испугѣ скажешь ты.
И всюду, гдѣ порой, обманутый судьбою,
Дѣлилъ я смѣхъ и плачъ съ одной тобой въ тиши,
Повѣрь, всегда, вездѣ я буду предъ тобою;
На всемъ ты встрѣтишь слѣдъ больной моей души.
