Краткое сочиненіе, озаглавленное именемъ Клитофона, съ древнихъ временъ занимало мѣсто между сочиненіями Платона и, какъ подлинное Платоново, вошло въ сборникъ Стефана. Но доказать его подлинность — дѣло весьма трудное; потому что для этого надлежало бы напередъ рѣшить другой вопросъ: есть ли это нѣчто цѣлое, законченное, или только небольшой отрывокъ цѣлаго, которое въ полномъ своемъ составѣ до насъ не дошло?
Если на Клитофона будемъ смотрѣть, какъ на сочиненіе полное, то нетолько не найдемъ никакой причины относить его къ числу несомнѣнныхъ діалоговъ Платона, но еще увидимъ твердое основаніе для заключенія о его подложности. Такимъ основаніемъ будетъ тогда просто соображеніе цѣли, на которую Клитофонъ указываетъ своимъ содержаніемъ. Все содержаніе этого сочиненія можно въ нѣсколькихъ словахъ выразить такъ: ты, Сократъ, прекрасно хвалишь справедливость и располагаешь къ ней, а не знаешь, что значитъ поступать справедливо, или, по крайней мѣрѣ, не хочешь сказать этого. Отсюда естественно вытекаетъ цѣль Клитофона — показать слабую сторону Сократовыхъ бесѣдъ и чрезъ то возбудить недовѣрчивость къ нимъ въ его слушателяхъ. Могъ ли Платонъ въ своихъ діалогахъ нетолько стремиться къ такой цѣли, но и предполагать ее? Притомъ, незнаніе, что значитъ поступать справедливо, ни въ какомъ случаѣ не могло быть обращено въ укоризну Сократу, когда это самое незнаніе онъ постоянно ставилъ на первомъ планѣ и всѣ способы философскаго изслѣдованія направлялъ не къ передачѣ знанія другимъ, а къ тому, чтобы, прикрываясь ироніею, отъ незнанія самому, вмѣстѣ съ другими, перейти къ знанію. Откуда же Платону могло бы придти на мысль въ этомъ краткомъ сочиненіи требовать отъ Сократовой философіи такого характера, какой поставилъ бы ее въ прямое противорѣчіе съ характеромъ Сократова мышленія во всѣхъ подлинныхъ его сочиненіяхъ? Поэтому мнѣ нравится догадка Шлейермахера, что Клитофонъ могъ выдти изъ какой-нибудь лучшей аѳинской школы краснорѣчія, враждовавшей противъ Сократа и его послѣдователей, не исключая самаго Платона.
Но еслибы мы предположили, что подъ именемъ Клитофона въ сборникѣ Платоновыхъ діалоговъ сохранилось сочиненіе неполное, — одна только часть его, или даже одно вступленіе; то не было бы, по крайней мѣрѣ, ничего страннаго допускать его подлинность. Тогда этотъ, дошедшій до насъ отрывокъ давалъ бы поводъ думать, что за содержащимся въ немъ монологомъ Клитофона должна была слѣдовать бесѣда Сократа, въ которой надлежало ему либо указать на способы — доктринальную справедливость переводить въ самую жизнь, слѣдовательно начертать, напримѣръ, политику, либо сослаться на божественное внушеніе и руководство, къ которому нерѣдко обращается онъ въ сочиненіяхъ Платона. Это предположеніе дѣйствительно могло бы имѣть силу основанія, еслибы подлинность Клитофона подтверждалась сверхъ того и другими внѣшними признаками, еслибы, напримѣръ, въ самомъ изложеніи и выраженіи его выдерживался характеръ рѣчи истинно платоновской. Но разборчивая филологическая критика этого не найдетъ, и потому придетъ почти къ несомнѣнному заключенію, что Клитофонъ есть сочиненіе подложное.