Вечер XXIX
«А вот тебе ещё картинка!» — начал месяц. «Близ унылого берега Рокса стоит окружённый тёмными соснами древний монастырь «Врета». Луч мой скользнул между прутьями оконной решётки и осветил высокие своды, под которыми покоятся в каменных гробницах короли. Над ними прикреплена к стене эмблема земного величия — королевская корона. Она, впрочем, деревянная и только покрыта позолотою; поддерживает её деревянный колышек, вбитый в стену. Вызолоченное дерево уже источено червями, от короны к гробницам протянута пауком воздушная сеть; это траурный флёр, такой же недолговечный, как и печаль по умершим!.. Как тихо спят они! А я ещё помню их всех так ясно! Так живо вижу горделивую улыбку на их устах, властно вещавших народу и горе и радость! Пока пароход переползает, как улитка, через горы[1], в монастырь заходит иногда путник и спрашивает имена погребённых под этими сводами королей, но они звучат для него чем-то давно позабытым, мёртвым. Он смотрит на источенную червями корону и невольно улыбается; если, однако, он человек благочестивый, в улыбке его сквозит грусть. Спите же, мертвецы! Месяц помнит вас, месяц шлёт ночью свои холодные лучи в ваше тихое царство, где вас венчает деревянная корона!..»
Г. Х. Андерсен. Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. Том третий. Издание второе — С.-Петербург: Акцион. Общ. «Издатель», 1899, С.313—339