И вдругъ мнѣ послышался Голосъ,
Откуда-то съ неба отвѣтъ
На то, что такъ больно боролось,
Въ душѣ выжигая свой слѣдъ.
5 „Будь равенъ со слабымъ и сильнымъ,
И къ каждому мыслью спѣши.
Не медли въ томленьи могильномъ,
Но слушай напѣвы души.
„Весь міръ есть великая тайна,
10 Во мракѣ скрывается кладъ.
Что́ было, прошло не случайно,
Все счастье вернется назадъ.
„Но, если дорога есть къ Раю,
Кто скажетъ, быть можетъ, и Я
15 Безмѣрно, бездонно страдаю
Въ нѣмой глубинѣ бытія.
„Кто былъ тотъ безумный и плѣнный,
Обманно сказавшій тебѣ,
Что я улыбаюсь, блаженный,
20 Когда вы томитесь въ борьбѣ?
„Зачѣмъ восхожденье, ступени?
Пойметъ эту тайну лишь тотъ,
Кто всю безпредѣльность мученій
Въ горячее сердце вольетъ.
25 „Но въ темныхъ равнинахъ страданья,
Принявши крещенье огнемъ,
Придемъ мы къ Безсмертью Мечтанья,
Гдѣ будемъ съ негаснущимъ днемъ.
„Ты плачешь у дѣтской постели,
30 Гдѣ блѣдный ребенокъ застылъ.
Но очи его заблестѣли
Высоко надъ мглою могилъ.
„Послѣдняго атома круга
Еще не хватало—но вотъ,
35 По зелени пышнаго луга
Онъ къ братьямъ небеснымъ идетъ.
„Тамъ ярко цвѣтутъ златооки,
Онъ долженъ увидѣть ихъ былъ.
Онъ самъ въ полуясномъ намекѣ
40 Улыбкой о нихъ говорилъ.
„И мысль твоя скорбью одѣта,
Но ты полюбилъ—и любимъ:—
Дорога незримаго свѣта
Теперь межь тобою и имъ.
45 „Смотри, Я его облекаю
Въ сіянье Своей красоты.
Съ тобою Я слезы роняю,
Но Я зажигаю—цвѣты“.