Князь Кутузов доносил: Баталия, 26-го числа бывшая, была самая кровопролитная из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которую пришел нас атаковать; но чрезвычайныя потери, и с нашей стороны сделанные, особливо тем, что переранены самые нужные генералы, принудили меня отступить no Московской дороге[1]... Кроме того фельдмаршал сознавал, что защищать Москву силой, значило напрасно губить армию и, в случае неуспеха, несвоевременно обезнадеживать народ, конечно не предвидевший скорую перемену ролей воюющих сторон. Задача сводилась к тому, чтобы, предавая Москву, не возбудить ропота и до усиления своей армии изводить неприятеля измором.
Москву отдали без попытки ее отстоять[2].
Наполеон был обманут фланговым движением Кутузова, перешедшего с рязанской на калужскую дорогу.
20-го сентября русская армия расположилась лагерем в сел Тарутине, закрыв Калугу с большими запасами, Тулу с оружейным заводом и сохранив прямое сообщение с плодородными южными губерниями. Наполеон поздно сознал разницу между победными своими войнами на западе и 35-ти дневным сиденьем в обгорелых развалинах Москвы, где он ожидал и не дождался ответа на предложение открыть мирные переговоры[3]. Между тем, еще 6—20 сентября у Вязьмы, партизан Давыдов уничтожил французский транспорт с фуражем и артиллерийскими снарядами.
Давыдов, подполковник ахтырского гусарского полка, был первым партизаном 1812 года, которому правительство доверило строевого солдата. Новый способ войны нашел многих последователей, из которых Сеславин и Фигнер были офицерами гвардейской конной артиллерии[4].
Партизанские отряды оказывали весьма важное влияние на ход войны. Вспомогаемые населением, они появлялись именно там, где их вовсе не ждали, и вели так свое партизанское дело, что французы не отваживались фуражировать иначе, как в сопровождении значительных отрядов, да и те отряды не всегда возвращались к своим. Крупным успехом, 29-го сентября, одного легкого отряда, под командой генерал-майора Дорохова, было взятие штурмом Вереи, укрепленной французами — тут же попались в плен один неприятельский полковник, 14 офицеров, более 360 нижних чинов и отбито французское знамя.
Мюрат наблюдал за тарутинским лагерем. Этот наблюдатель, стоявший на р. Чернишне, невдалеке от Тарутина, подвергся 6-го октября нападению, потерял 22 орудия, до 2 т. пленных, весь обоз, даже собственные экипажи[5]. 9-го октября Дорохов донес из села Котова, верстах в 25-ти от Тарутина, что село Фоминское занято сильным французским отрядом, и просил два полка в подкрепление, обязуясь сбить неприятеля с места. Вместо двух полков, фельдмаршал назначил в экспедицию 6-й пехотный корпус, 1-й кавалерийский корпус Меллера-Закомельского, 7-ю конную батарею Никитина, л.-гв. 1-ю конно-легкую батарею и дивизион 2-й легкой конной батареи. Войска были вверены генералу Дохтурову, при котором велено было находиться генералу Ермолову. Последний поручил партизанам: Сеславину и Фигнеру разведать нет ли еще войск около Фоминского и если есть, то в достаточном ли числе для подания своим помощи? В четырех верстах от Фоминскаго, Сеславину удалось с высоты дерева видеть Наполеона с его войсками и захватить в плен отставшего унтер-офицера старой гвардии. Пленник показал, что четыре дня назад Москва оставлена, и что Наполеон направляется на Боровск и Малоярославец. Это важное известие спасло отряд Дохтурова от встречи с целой армией Наполеона и дало Кутузову возможность сосредоточить необходимые силы для того, чтобы загородить неприятелю путь на Калугу.
Против калужской заставы города Малоярославца, Козен установил 4 орудия л.-гв. конной артиллерии. Картечные выстрелы остановили движение неприятельских колонн из города, а когда Козен подскакал к самой заставе и открыл пальбу ядрами и гранатами вдоль улиц, то неприятель был задержан в городе до вечера. Семь раз переходил Малолрославец из рук в руки, по остался за нами, и Наполеон был принужден отступать по разоренной смоленской дороге.
Командующий батареей штабс-капитан Бистром и все офицеры его батареи — Гербель, Гижицкий и Гардер получили орденские награды.
Неприятель, до сих пор, являлся достойным боевым соперником, но из-под Вязьмы ушел уже не стройными толпами, оставив в плену, после сражения 22-го октября, одного генерала, многих офицеров, более 2 т. низших чинов, два знамени и несколько орудий.
За взятие Вязьмы Бистром, уже капитан, и все офицеры л,-гв. 1-й конной легкой получили новые награды.
Отступление великой армии сопровождалось от г. Вязьыы до самой переправы через Березину, целым рядом поражений — при одном из них, 28-го октября, у Ляхова, маршал Ожеро положил оружие. Фигнер, доставивший эту весть государю, был произведен в подполковники и в том же чине переведен в л.-гв. конную артиллерию. Ноября 5-го и 6-го, под Красным, неприятель потерпел новое поражение; 9-го ноября, под Борисовым, не отстоял моста, удобную переправу через Березину ноября 14-го началась переправа французской армии; ноября 16-го происходил бой на обоих берегах Березины; 17-го ноября ослабленная французская армия продолжала отступать на Вильну[6], откуда уж не отступала. а бежала к западным пределам России, оставляя своих раненных на христианскую заботливость православных.
1-го января 1813 года, у Мереча, наши войска перешли Неман. Цель заграничного похода определялась словами в приказе князя Кутузова: надо довершить поражение неприятелей на собственных полях их. Самому Кутузову не довелось довершить поражение неприятелей, так как 13-го апреля 1813 года смерть пресекла его дни[7].
20-го апреля утром, Император Александр и прусский король Фридрих-Вильгельы показались верхами на люценских равнинах; ровно в полдень Блюхер салютовал главнокомандующему союзными армиями, графу Витгенштейну, испрашивая разрешение начинать битву. С Божиею помощью! был ответ.
В этом сражении, когда понадобилось остановить неприятеля, напирающего на наш левый фланг, государь подозвал генерал-майора Никитина, велел ему выдвинуть 40 орудий и сказал: я сам буду смотреть на действие твоей артиллерии[8]. Выстрелами конной артиллерии, неприятель был немедленно опрокинут, за то, получивши подкрепление, он в свою очередь заставил сильно потерпеть конную артиллерию.
За этот смотр под неприятельским огнем, в котором л.-гв. конная артиллерия принимала участие, ее начальник полковник Козен, получил орден св. Георгия 3-го класса[9].
Неприятель потерял 5 пушек и 800 человек пленными, в замен чего ему досталось до 1000 человек раненных союзников, оставленных на поле битвы[10].
Отступление союзников предполагалось к Дрездену, но когда Витгенштейн узнал, что там сосредоточивается большая часть французской армии, то он перешел к Бауцену и занял позицию позади города[11].
Между тем начались переговоры о мире. Император Франц прислал к государю графа Стадиона с письмом, в котором прямо высказывал желание примкнуть к союзу, если Наполеон, предлагающий мир, не примет следующих условий: восстановление Австрии и Пруссии в прежних границах, бывших до 1805 года, и уничтожение Варшавского герцогства и Рейнского Союза. К этому предложению императора Франца, государь добавил: восстановление Бурбонов в Испании, освобождение Италии от влияния Франции и немедленное отступление Наполеона со всей армией. С дипломатическими поручениями к Наполеону отправился в Дрезден граф Бубна. Наполеон изъявил склонность к заключению общего мира, но в сущности, неудачно искал отдельного мира с Россией и выступил к Бауцену.
9-го мая, в 5 часов утра, государь и Наполеон показались на бауценских высотах, а в 6 началась канонада. Государь. следивший с высоты, близ Ней-Буршвица, за действиями неприятеля против центра союзной армии, заметил французскую колонну, которая стала обходить наш левый фланг. Государь подозвал полковника Козена, находившегося при 1-й кирасирской дивизии в резерв с л.-гв. 1-й конной батареей и велел ему остановить обходящего неприятеля. Выскочить на позицию на расстояние, не далее ста шагов от французской колонны и опрокинуть ее меткими выстрелами было делом нескольких минут. Когда же неприятель, выдвинув на возвышение близ Креквица двадцать орудий, стал громить л.-гв. 1-ю конную батарею, то Козен спустил ее в лощину перед флешами, занятыми ротою графа Аракчеева, из 12 орудий. Таким образом неприятель очутился под огнем 20 орудий, расположенных в два яруса, а орудия л.-гв. конной артиллерии нашли в лощине такое удобное прикрытие, что в течении более двух часов, не потеряли ни одного действующаго номера.
Государь, видевший как батарея промчалась вправо и затем исчезла, спросил: жива ли гвардейская конная артиллерия?
Козен был произведеи в генерал-майоры.
Сражение при Бауцене не прервало переговоров о заключении предварительного перемирия и собрании конгресса о мире. Уполномоченные обеих сторон съехались в с. Пойшвиц, близ Костенблута. Донесение от 23-го мая, о подписании условий перемирия на шесть недель, т. е. до 8-го июля, произвело тяжелое впечатление на население Пруссии и северной Германии, ожидавшее избавления от французов единственно путем войны. Сам император Александр вовсе не был поборником заключения мира с Наполеоном, но перемирием охотно воспользовался для доставления из России и Англии боевых патронов, артиллерийских снарядов, наконец для самого обмундирования армии, начиная с сапог[12]. К тому же император Франц сильно настаивал на переговорах с Наполеоном, а для нас было так важно привлечь Австрию, что надо было исполнить все ее требования[13].
Конгресс о мире, справедливо прозванный мистификацией, собрался в Праге. На деле никто из воюющих не хотел мира, и бесплодные переговоры несколыких недель закончились обнародованием манифеста императора Франца о войне.
С 14-го на 15-е августа шли приготовления к бою под Дрезденом. В день боя маршал Моро, прибывший из Америки, по приглашению государя, стоял с ним рядом возле одной австрийской батареи. Заметивши усиление неприятельского огня, Моро обратился к государю с советом и просьбою переменить место. Маршал уже повернул лошадь и тронулся назад, когда неприятельское ядро оторвало у него правую ногу, пролетело сквозь его лошадь, вырвало у него икру левой ноги и повредило колено. После операции маршал прожил две недели.
Л-гв. 2-ая конная батарея, как и вся русская артиллерия, вышла из этого сражения, сохранив все свои орудия, но австрийцы оставили у французов 26 своих орудий.
Преследование неприятелем союзника, отступающего по разным дорогам, привело его к знаменитому сражению 17-го и 18-го августа, под Кулыюм. 16-го августа граф Остерман начал отступление от Пирны, с 1-ою гвардейской дивизией, со 2-м корпусом принца Евгения Виртембергского и отрядом Гельфрейха с казаками Иловайского 12-го, — всего 18,500 человек[14]. Он имел в виду предупредить неприятеля в занятии Теплица, откуда французы могли встречать союзные колонны, спускавшиеся с гор и беспрепятственно пройти в Богемию. В сражении 17-го августа, Остерман потерял левую руку и сдал начальство находившемуся в его распоряжении, генералу Ермолову. Общая потеря с нашей стороны превысила в этот день 5 т. человек убитыми и раненными. Вечером, около 8-ми часов, Милорадович привел 1-ю гренадерскую дивизию, затем подошли: 2-я гвардейская дивизия, 2-я кирасирская и прусская гвардейская бригады. Второй кульмский день ознаменовался взятием в плен французского генерала Вандома, вместе с 12 т. человек и 84-мя орудиями.
За эту победу полки: преображенский, семеновский и морской экипаж получили георгиевские знамена, полки измайловский и егерский — георгиевские трубы, а граф Остерман орден св. Георгия 2-го класса и богатый кубок[15] от богемских дам. С своей стороны австрийский император Франц пожелал увековечить память русской гвардии монументом на самом поле битвы. Но исполнение желания австрийскаго государя так позамедлилось, что закладка памятника совершилась только 17-го сентября 1835-го года, в присутствии незабвенного русского царя, государя императора Николая Павловича, т. е. через 22 года после сражения.
В 1818-м году. в Высочайшем приказе от 18-го августа было сказано: ...Дабы вяще ознаменовать оные (геройские подвиги) и вособенности день 18-го августа, Я отверзаю ныне путь удобнейший всем увечным в последнюю, незабвенную no громким делам своим войну, войску генералам, штаб и обер офицерам, как вышедшим уже в отставку, так и тем, кои от ран и увечьев в войну сию оставят впредь службу, и не имеющим другого состояния, кроме определенного при отставке пенсиона, прибегать во всех нуждах своих ко Мне. А чтобы просьбы их без всякого промедления были рассматриваемы, поверяемы и подносимы Мне, учреждаю особый Комитет, коего обязанностью будет принимать просьбы, пешись о доставлении возможного вспомоществования неимущим и изувеченным генералам штаб и обер офицерам и представлять о них доклады свои.
Что касается русской артиллерии, то ее действия в бою, как и в походах заграничной кампании 1813-го года, заслужили похвалу императора Александра, высказанную графу Аракчееву: стоит только сравнить, какова она была под Аустерлицем и какова она теперь. При нападении французов у Дюрнштейна, Милорадович не мог провезти ни одной пушки; в выигранном нами сражении под Пултуском, мы оставили в грязи семьдесят орудий, а теперь, при гибельном отступлении от Дрездена, преследуемые no пятам французами, мы прошли через непроходимые горы с пятьюстами орудиями, не потеряв ни одного.
Едва государь успел обратить несколько милостивых слов к пленному Вандому, как прискакавший нарочный доложил о победе 14-го августа Блюхера над Макдональдом при р. Кацбах .
В пороховом дыму кульмскаго боя стала окончательно меркнуть счастливая звезда Наполеона.
Боевые неудачи стали сопровождать французские войска, как при встречах с северной армией, под начальством шведского принца Бернадота, бывшего наполеоновского маршала, так и с союзной армией, под начальством Блюхера, среди которой погиб партизан Фигнер.
Под ударами северной армии прекратилось существование Вестфальского королевства. Король Иероним Бонапарт, услыхавши о приближении Чернышева к г. Касселю, едва успел вскочить с постели и бежать в сопровождении сильного отряда своей гвардии[16].
До половины сентября каждая из союзных армий действовала отдельно: главная — между Теплицем и Дрезденом, силезская — между Кацбахом и Бауценом. а северная— между Эльбой и Берлином. Вследствие разделения союзных сил, каждая из союзных армий оказывалась слабее нераздробленной армии Наполеона. Император Александр предложил союзным государям соединить с главной армией одну из остальных, после чего начать наступление[17]. Союзники решились атаковать Наполеона.
4-го октября, под Лейпцигом, главная армия еще строилась в боевой порядок, когда прибыл государь, и когда раздался первый неприятельский выстрел[18]). Государь, французы приветствуют прибытие Вашего Величества! сказал Милорадович, случившийся при государе.
Когда неприятель разобщил центр союзной армии, когда русские уже потеряли 30 орудий и Наполеон послал саксонскому королю поздравление с победою, во славу которой зазвонили в колокола всех лейпцигских церквей, выстрелы 112-ти орудий русской резервной артиллерии, поставленных Сухозанетом влево от Госсы, вырвали победу из рук неприятеля[19]. На следующий день, 6-го октября, измена саксонцев, перешедших на сторону союзников во время упорного боя у села Шенфельда, так их усилила, что 7-го октября, около 12-ти часов дня, государь и прусский король въехали в Лейпциг.
Расстроенный неприятель спешно оставлял Лейпциг, часть арьергарда взлетела на воздух вместе с мостом на р. Эльстер, по ошибке не во время взорванном, многие искали спасения вплавь, многие утонули, в том числ Понятовский, два дня раньше произведенный в маршалы. Кроме того французы потеряли убитыми 4-х генералов дивизионных, 4-х генералов бригадных и 20 т. нижних чинов; раненных и больных, оставшихся в Лейпциг до 20 т., а пленными, между которыми первое место занимали: саксонский король и принц Эмилий дармштатский, двух корпусных начальников, 20 дивизионных и бригадных генералов, 20 т. нижних чинов, сверх чего союзникам досталось: 325 пушек, 130 т. ружей, 900 зарядных ящиков и громадный обоз. Потеря у союзников убитыми и раненными определялась: 21 генералов. 1800 офицеров и 45 т. нижних чинов.
После лейпцигского сражения оставалось отнять у французов крепости по Эльбе. Между тем у союзников возник вопрос: остановиться ли на Рейне для переговоров с Наполеоном о мире, или продолжать войну? Переговоры о мире тянулись долго и не привели ни к чему.
4-го января 1814 года, император Александр I ночевал во французском город Дель, на границ Швейцарии.
В самой Франции последовал ряд сражеиий[20], в которых необыкновенно отличалась конная артиллерия и ее генералы: Никитии и Марков. Об отличиях, собственно л-гв. конной артиллерии, не имеется подробных сведений. Даже у военного историка Михайловского-Данилевского в описании сражения 8-го марта, при Арсисе, сказано:
...на левый фланг послали несколько рот конной артиллерии, в том числ вторую гвардейскую. Когда батареи неслись на всем скаку мимо Императора Александра, Он приветствовал их напоминанием о лейпцигском сражении, где было торжество Русской Артиллерии...
...Вскоре Русская конная артиллерия, прибыв на левый фланг, заставила находившиеся там французские батареи прекратить огонь.
В этом изложении осталось неизвестным была ли здесь поминаемая Русская конная артиллерия гвардейскою или нет?
Также точно историк Данилевский, говоря о намерении союзников возобновить 9-го марта, не решенное сражение при Арсисе, пишет: ...Войска тронулись, имея впереди сто орудий, единовременно открыли они огонь. ... но ни словом не жертвует в объяснение были ли в числе ста орудий, единовременно открывших огонь, орудия гвардейской конной артиллерии?
В описании сражения под Фер-Шампенуазом сказано о л-гв. конной артиллерии, что она прискакала с полками гвардейской кавалерии, которые кинулись в атаку и изрубили нескольпо французских кареев[21].
За Фер-Шампенуаз генерал-майор Козен был награжден золотой саблей с алмазами, а Бистром, командир роты л-гв. конной артиллерии, получил орден св. Георгия 4-й степени.
В день сражения под Парижем 18-го марта, Иосиф, брат и уполномоченный Наполеона, разрешил маршалам Мортье и Мармону вступить в переговоры о прекращении военных действий.
18-го мая 1814 года последовал Высочайший манифест о заключении мира с Францией.
Какими иностранцам казались русские войска после кампании 13-го и 14-го годов, можно судить по отзывам в записках английского генерала Стюарта, впоследствии лорда Лондондерю: Все, что можно сказать о Русских резервах, останется ниже истины. Вид и вооружение их удивительны. Когда подумаешь о претерпенных ими трудах, и сообразить, что часть людей в них прибыла с границ Китая и в короткое время прошла пространство от Москвы до Франции, исполняешься каким-то ужасом к исполинской Империи Российской.
О том же походе, много проще рассказывает солдатская песня:
Ездил Русский Белый Царь,
Православный государь,
Из своей земли далеко
Злобу поражать!
Грозно он карал врагов,
Много побрал городов!
От Москвы и до Парижа
Лавры пожинал...
Люди, сложившие эту песню, с нею же возвратились во Францию, где в последний раз ряды их показались представителям Европы, на смотру в Верте 29-го августа 1815 года. А дела их, дела геройские, записаны на 177-ми досках московского храма Спасителя, воздвигнутого по мысли императора Александра I, во славу Господа, поправшаго врагов св. Руси.
В хронике Российских Императорских армий находим: 1811 года, сентября 2-го, 1811 года, сентября 20-го. Рота, составлявшая Лейб-Гвардии Конную Артиллерию, разделена на две, в каждой no 4 двенадцати-фунтовых единорогов и no 4 двенадцати-фунтовых пушек.
1812 года, августа 27-го. В Нижнем-Новгороде, для Гвардейской Артиллерии сформирован резерв: для Пешей из 350, а для Конной — из 150 человек.
1812 года, сентября 21-го. В С.-Петербург для комплектования Лейб-Гвардии Конной Артиллерии сформирована команда при 6-ти орудиях.
1813 года, октября 21-го. Из Гвардейского Артиллерийского резерва сформированы в г. Вильно, три Гвардейские Артиллерийские роты: 1 батарейная, 1 легкая и 1 конная. (Полн. Соб. Зак. Т. XVIII, № 21.681; Т. XXX, № 22.668; Высоч. Прик. и росп. войск 1813 года).
1814 г. августа 19-го. Лейб-Гвардии Конной Артиллерии повелено состоять из трех батарей: Батарейной и двух Легких, на что и обращены сформированные в 1812 году: команда при 6-и орудиях и в 1813 году конная рота. Орудий в сих ротах положено: в каждой Легкой no 4 двенадцати-фунтовых единорога и no стольку-же шести-фунтовых пушек, а в Батарейной no 4 полупудовых единорога и no 4 двенадцати-фунтовых пушки средней пропорции.
1817 года, августа 17-го. От Лейб-Гвардии Конной Артиллерии отделены 4 орудия на сформирование в Варшаве Лейб-Гвардии Конной № 3 роты, а взамен их сформирована полубатарея.
В последнем строевом виде л.-гв. конной артиллерии довелось пережить день 14-го декабря 1825 года. В делах Государственного архива сохраняется Алфавит бывших злоумышленных тайных обществ и лицам прикосновенным к делу, произведенному Высочайше учрежденною 17-го декабря 1825 года следственною комиссиею, составлен 1827 года. Алфавит подписан военным министром Татищевым и по листам скреплен флигель-адъютантом полковником Адлербергом I.
В этот список занесены имена шести офицеров л.-гв. конной артиллерии, а именно: подпоручик Сергей Иванович Кривцов, Артемий Григорьевич Вилимов, князь Александр Иванович Гагарин, Лукин, прапорщик Малиновский и Алексей Васильевич Шереметев. Один только Кривцов был приговорен к каторжной работе на два года, но император Николай сократил срок его ссылки на половину. Об остальных постановлено: оставить без внимания.
Л.-гв. конная артиллерия не принимала участия в турецкую кампанию с 1828 по 1829-й год, a о ее участии в польскую кампанию можно судить лишь по заслугам батарей, внесенным в Хронику, (изд. 1852 г.) так как у военного исторического писателя, полковника Пузыревского (ныне генерал-лейтенанта), составившего Польско-Русскую войну 1831 года, при содействии Николаевской академии генерального штаба, нет на то указаний.
——————
- ↑ За бородинский бой Кутузов назван фельдмаршалом.
- ↑ Московский комендант, полушивши приказание оставить Москву, выступил под музыку. Эти звуки возбудили громкий ропот. Милорадович наскочил на коменданта и гневно спросил: кто в такую минуту разрешил вам музыку? На основании регламента императора Петра Великого гарнизон оставляет свой город не иначе, как с военными почестями, отвечал комендант. Да, разве в регламент Петра В. говорится о сдаче Москвы? — Музыка прекратилась.
- ↑ Генерал-адъютант Наполеона — Ларистон, отправленный с предложениями переговоров о мире, прибыл к Кутузову в Тарутино.
- ↑ Фигнер переведен из армии в чине подполковника, отличался личною ненавистью к Наполеону, искал возможности его убить, для чего переодетым являлся между французами. Приготовляясь к смерти, ежедневно посещал церкви и молился со слезами.
- ↑ Записки генерала Ермолова. Стр. 227.
- ↑ Березина. Военно-историческое исследование. И. Харкевич. Изд. 1893 года.
- ↑ В докладе петербургского главнокомандующего Вязмитинова о похоронах Кутузова, государь собственноручно написал: мне кажется приличным положить его для почести в Казанском соборе, украшенном его трофеями.
- ↑ Полное собрание сочинений А. И. Михайловского-Данилевского. Т. VI.
- ↑ Никитин получил от прусского короля, другого свидетеля дела, орден Красного Орла 2-й степени.
- ↑ Потеря французов убитыми и раненными считалась до 15 т. человек, потеря русских до 3 т., у пруссаков до 8 т.
- ↑ Главнокомандующий граф Витгенштейн был чином моложе Милорадовича, Блюхера и Барклая де Толли, подчиненных ему генералов, начальствовавших в союзной армии.
- ↑ За недостатком серого сукна, шинели нашим солдатам шили из белого и синего.
- ↑ Записки графа Карла Васильевича Нессельроде. Рус. Вест. Т. X. 1865 г.
- ↑ Журнал принца Евгения Виртембргского.
- ↑ Остерман поднес кубок преображенской церкви, для теплоты после Святого Причастия.
- ↑ Король Иероним мечтал о польском престоле, а год спустя плакал о своем погибшем величии в Касселе.
- ↑ 23-го августа 1813 года предложение государя было в Теплице рассмотрено военным советом и принято.
- ↑ В союзных армиях числилось под ружьем 310 т., a у Наполеона 171 т. человек.
- ↑ Милорадович сказал, что голос этих орудий громче бородинского.
- ↑ При Вриенне, Шампоборе, Мопмпрале, Вошане, при взятии Суассона, при Мормоне, Бар-сюр-Об, при Краоне, Лаоне, Арсисе, Фер-Шампенуазе, Сен-Дидье, и наконец под Парижем.
- ↑ В военном Сборнике 1859-го года № 2 существует следующий рассказ, бывшего в 1814-м г. юнкером л-гв. конной артиллерии, барона Н. В. Медема, о поведении генерала Козена под Фер-Шампенуазом. Преследуя отступающего неприятеля, Козен не заметил, что он остался без прикрытия, так как австрийская кирасирская бригада, данная ему в прикрытие, находя утомленными своих лошадей, отбросила в сторону заботы о русской артиллерии и спокойно расположилась отдохнуть в лощине. 1-я легкая батарея л.-гв. конной артиллерии, при атаке неприятельской кавалерии, заметившей ее без прикрытия, была выручена из беды кирасирским Его Величества полком, случайно находившимся влево от батареи, за рощею.