ІХ. Общественный строй в Литве до половины XV века.
Развитие сословий.
Ни Литва ни Русь, конечно, не могли остановиться на тех формах социально правовой жизни, которые были выработаны в древнейший период. Сущность эволюции в общественных отношениях и заключалась в постепеном образовании сословий, и в получении высшим сословием, шляхетством все больших и больших прав. С приобретением шляхтой прав, конечно, исчезло относительное равновесие в общественных отношениях. Экономически наиболее сильные и наделенные разными правами стали во главе общества, а экономически слабые - крестьяне постепенно теряли свою гражданскую правоспособность и дееспособность, попадая в крепостную неволю. Промежуточное место занимали мещане, имевшие особое положение в литовском обществе.
Образование шляхетства 1) Состав eгo.
Процесс образования в Литве шляхетского сословия за- служивает большого внимания, так как и до сих пор в де- талях он остался невыясненным. Но нельзя придавать в этом процессе польскому влиянию того огромного значения, это делают некоторые историки. Отрицать польское влияние, конечно, невозможно, но учесть его влияние надо поиному. Польское право само по себе не создавало никакого сословия и не разрушало бессословности строя. Оно только юридическими нормами закрепило те отношения, которые фактически создались между разными общественными группами под влиянием разных условий.
а) боярство
В древнейшем периоде, как известно, не было сословий, но уже тогда сложились подходящие для этого элементы, занявшие особую позицию в общественных отношениях, благодаря своему экономическому значению, как представители крупного землевладения. Они же составляли княжескую дружину, были членами княжеской думы, имели большое моральное влияние на вечевых сходках. Состав такого боярства не был постоянным: звание боярина не было наследственным — оно жаловалось князем: многие могли по разным причинам не сохранить своего положения, да и в среду самого боярства всегда удавалось проникать новым элементам.
Бояр—землевладельцев можно найти во всех русских землях, они выступают всегда в сопровождении собственных дружинников—послужильцев. Уставные грамоты, выданные при Витовте, считаются с этой местной аристократией, княжеской и боярской. Она выделена в грамотах в виде особой общественной группы. В Галиции боярам удалось даже осилить князей и стать заправилами земли, и все попытки Даниила и его потомков подавить „крамолу" и смирить „безбожных бояр галицких" фактически кончились ничем. Галицкое боярство сохранило добытую позицию. Вероятно, в Галиции, отошедшей к Польше, сословность строя потому так рано определилась, что предыдущее развитие наиболее подготовило Галицию к утверждению сословности. И в старых литовских землях еще до образования княжества выделялась знать, которую немецкие хроникеры называют prepotentes, potiores domini, nobiles, die Edelsten. Особенно был силен класс землевладельческой аристократии в Жмуди: он отстаивал местную автономию и независимость и благодаря своему престижу подчинил себе народную массу. С образованием великого княжества вся эта литовская знать сохранила свое положение, принимая активное участие в делах по управлению государством и заседая в думе князя. Такую думу около себя имел не один только великий князь: думцев имели и удельные князья, и желание удельного князя опереться в своей деятельности только усиливало местную аристократию. Эти думцы — barones — явились основным ядром будущей литовско-русской аристократии. Нам уже известно, что и поляки и Витовт учитывали значение литовской аристократии в борьбе за право на национальное самоопределение. Недаром, польское правительство при заключении новых договоров об унии брало присяжные листы от бояр.
б) Удельные князья
Удельные князья как-то незаметно сходили со сцены, квявья. беднели, переходя па положение служилых князей. Разгромленные при Витовте, они отчасти сохранили за собою и владетельные права, и владения, и на общем основании с панами-землевладельцами, свои титулы, но прежнего полического веса они не имели. Первые привилеи 1387 и 1413 года еще не знают князей, как особого „стана" литовско - русской аристократии. Они говорят только о nobiles bojares (знати и боярстве), но привилей 1447 года распространяется на князей, панов и шляхту всех вообще русских и литовских областей великого княжества. Только после привилея 1447 года можно говорить об уравнении князей и боярства на почве признания за ними шляхетских вольностей. Если же удельные князья сохраняли за собой некоторые владетельные права и в XV в. существенно отличавшие их от другой шляхты, то это гарантировалось особыми соглашениями с литовскими великими князьями. Окончательное же слияние с шляхтой можно отнести только к привилеям 1492 и 1506 г., признавшим за князьями и панами равноправное участие в управлении государством. Последующее законодательство не видит никакой разницы в правах титулованного князя и нетитулированного панства.
Так образовался высший чин шляхетского сословия. Конечно, не всем потомкам старинных бояр удалось стать в ряды среднего военнослужилого класса, а некоторые, не сумевшие представить доказательств своего благородного происхождения, опустились еще ниже. В общем — около 70 фамилий княжеских и боярских, литовских и русских, принадлежало к первому стану шляхетского сословия. На 50 боярских фамилии приходилось около 20 княжеских. Степень знатности и богатства каждого определялась количеством конных ратников, которых они выставляли в случае похода с своих вотчин так как и старинную аристократию пришлось привлечь к несению ратной повинности, подобно тому как, ее несли с поместий. Из „пописа" 1528 года видно, что князья Отрожские выставили 426 копей, Слуцкие—433, Вишневецкие—98 коней князья Чарторыйские только 55 коией, а из панов—Гаштольды 466 коней, Кезгайлы трое 768, — из них один 371 коня; Сапеги—153, Радивиллы — 628 коней. Если принять во внимание, что по уставу 1528 года один конь выставлялся с 8 служб крестьянских, то указанные цифру дают достаточно полное представление о размерах вотчин аристократии.
Княжеские и панские фамилии распределялись территориально неравномерно. Княжеские фамилии целыми гнездами сидели на Полыни. Волынь оставалась областью с крупным землевладением по преимуществу: в других частях государства представители крупного землевладения растворялись в массе среднего и мелкого, а в Киевщине его и совсем не было.
в) служилое шляхство
Кроме княжеской и боярской (панской) аристократии, в литовско-русском государстве довольно рано формируются военно-служилый класс—будущее шляхетство, занявшее среднее место между аристократией, с одной стороны, и нисшими служилыми людьми с другой. Внешнее положение княжества заставляло великих князей литовских думать об организации военной силы, без которой, конечно, борьба невозможна (старые княжеские дружины были слишком малочисленны и на удовлетворяли целям внешней обороны): сама служба должна носить строго принудительный характер под строгим контролем и регламентацией правительства, что впоследствии отразилось и на самом праве распоряжения земельной собственностью. Первоначальный состав военно-служилого класса отличается большой пестротой и разнообразием. Только впоследствии исчезает эта пестрота в его составе благодаря целому ряду законодательных актов. Состав нового военно-служилого класса отчасти был подготовлен предыдущим общественным развитием. Прежде всего в него вошли представители среднего землевладения, которое было распространено в болыцей или меньшей степени во всех землях литовско-русского государства, затем захудавшие знатные фамилии и, наконец, военные слуги крупной знати, так называемые milites, sodales — по терминологии немецких хроник, воины, послужильцы, отроки— по русским памятникам. Кроме того, в интересах увеличения численности военно - служилого класса, правительство брало людей, годных для военной службы, и из других общественных элементов: мещан, зажиточных крестьян, отдавая им земли под условием службы со всеми пожитками и ужитками. Конечно, тяглые элементы, верстанные в службу, освобождались от тягла. Наконец, и магнаты верстали своих подданных и свободных людей на службу. Часто мелкопоместные бояре поддавались крупному пану, превращаясь в его вассалов и отправляя военную повинность под его началом. Первое время, до окончательного сформирования шляхетства, состав военно-служилого класса не отличался особенной устойчивостью: в него постоянно входили и из него выходили новые элементы. Иной переводился на службу боярскую со службы тяглой: с другим поступали как раз наоборот: словом, лица, несшие боярскую службу, крепкими нитями были связаны с крестьянской тяглой массой. С конца XV века начинается медленный процесс консолидации шляхетского сословия, совершавшийся под непосредственным влиянием польских идей и понятий.
2) Шляхетские привилеи.
Шляхетское сословие в литовско - русском государстве организовалось в течение XIV—XVI в. в., и в его состав вошли большей частью различные военно - служилые элементы. Как не всем старым боярам земли удалось удержаться в среде высшего „стана" литовско русской аристократии, так далеко не все служилые люди вошли в кадры шляхетства: кое-кому из них не удалось воспользоваться дарованными и завоеванными правами и привиллегиями, смешавшись с верхним слоем крестьянства— слугами.
а) привилеи Ягайлы.
Консолидация шляхетского сословия началась с момента опубликования Ягайлой своего первого привилея в 1387 году. Воспользоваться привилеем могли только лица, принявшие католицизм: привилей предоставлял право боярам наравне с польской шляхтой владеть недвижимым имуществом и свободно им распоряжаться, право выхода замуж вдовам, дочерям и сестрам бояр — свободно, без всякого принуждения или участия господаря. Наконец, привилей освобождал бояр-католиков от всяких натуральных повинностей, за исключением военной службы и замковой повинности: постройки новых замков и исправления старых. В 1413 году Ягайло и Витовт опубликовали второй привилей, данный всей шляхте, а не только одному боярству (barones), которое, по смыслу привилея, является частью шляхетского сословия. Впрочем, первоначальный круг шляхетского сословия не мог быть особенно велик: пользование его благами связывалось с принадлежностью к католической вере и получением от поляков гербов и клейнотов вместе с принятием в польские гербовые братства. Зато, конечно, важно принципиальное значение привилея: он наносил серьезный удар литовским магнатам, уравнивая их со шляхтою в сфере гражданской правоспособности и политических прав: за магнатами фактически остались служебные прерогативы. Привилей подтверждал все статьи привилея 1387 года и устанавливал должности по польскому образцу, причем на все уряды могли назначаться только бояре, принадлежавшие к католической вере (fidei catholicae cultores et subjecti romanae ecclesiae). На конец привилей вводил сеймы для совещания о благе и пользе обоих государств с правом участия панов, прелатов и шляхты Королевства Польского и земель литовских.
б) Привилеи Сигизмунда.
Привилеи Сигизмунда в 1432 и 1434 годах имели в виду шляхту, не только литовскую, но и русскую, распространяя на последнюю действие привилея 1413 года. Облегчался и самый способ приобретения шляхетства: привилей 1432 года предоставлял право русским брать гербы у литовцев — те самые гербы, которые они получали от поляков, а литовцам ставилось в обязанность принимать русскую знать в гербовые братства по сношении со своими польскими одногербовниками. Привилей 1432 года не давал никаких новых прав по сравнению с Городельской хартией 1413 года; статья Городельского привилея конфессионального характера осталась неотмененной. Несколько шире по содержанию второй привилей 1434 года. Являясь в большинстве статей повторением хартии, изданной два года назад, привилей вводил в жизнь кое-что новое: государь обещал никого не карать и не наказывать по тайному или явному доносу иначе как по суду, отправленному по обычаю земли. Затем привилей освобождает княжеских и боярских подданных и шляхту от платежей тягла, что еще требовалось привилеем 1413 года.
в) привилей Казимира IV
Следующий привилей был опубликован 2-го мая 1447 года. Условия его появления нам известны. В истории сословных отношений он имеет огромное значение, наглядно показывая, какого влияния шляхта уже достигла. Привилей 1447 года подтверждал все прежние пожалования, распространял свое действие на все станы шляхетского сословия, как собственно Литвы, так Руси в широком смысле этого слова, с сохранением конфессиональных ограничений. Кроме того, привилей давал новые привиллегии, весьма существенные для политического влияния и значения военно-служилого класса: привилей освободил шляхетских и мещанских подданных не только от платежа тягла и от барщинных повинностей на господаря, но и от платежа денежной подати — серебщины, за исключением постройки мостов, исправления замков, давания стаций с имений пожалованных самим Казимиром, и предоставлял княжатам, панам, рыцарям, шляхтичам и боярам, право свободного выезда за границу „для лепшего их щастия набытия, а любо учинков рытерских“ (ст. 4), кроме страны неприятельской. Привилей широко обеспечивал личные права статьями, подтверждавшими личную неприкосновенность и индивидуальную ответственность за преступление. Далее, Казимир обязывался не принимать на свои земли частно-владельческих крестьян: извечных, именитых, невольных, запрещая то же делать владельцам: в отношении к господским крестьянам (ст. 12): отдавал в руки собственников суд над подданными: отныне подданные не могут привлекаться к великокняжескому суду, за исключением тех случаев, когда владелец не даст на них управы, но и в этом случае пени идут в пользу владельца. Наконец, великий князь обещал раздавать уряды, держания и владения только литовско - русским туземцам.
г) привилеи 1492 и 1506 года.
Остальные шляхетские привилеи 1492 и 1506 г. г. нового шляхте ничего не дали, за исключением статьи о неповышении людей нисшего звания под шляхтой. Их содержание всецело относиться к аристократии, как членам господарской рады.
Привилеи определили социально-политическое положение шляхты, сделав ее господствующим сословием в государстве и естественно уменьшив прерогативы верховной власти, так как сбор „серебщины" теперь мог производиться только с согласия самого военно-служилого класса, и это вообще было одной из причин дальнейшего роста его влияния, постепенно лишавшего магнатов того значения, которым они пользовались в стране на основании привилеев 1492 и 1506 гг.
д) привилеи XVI в.
В XVI в. шляхетские привилеи не раз подтверждались, но нового они ничего не дали. Впрочем, привилей 1547 г. подтвердил вольности „панов рад обоего стану, духовного и светского, римского и греческого, княжат, панят и всего рыцарства". Предыдущие привилеи как то умалчивали о православных, и если православная шляхта фактически пользовалась ими, то все таки это пользование было невполне законно. После привилея 1547 года принадлежность к православию не могла быть причиной использования шляхетскими правами со стороны русской шляхты; в 1563 году была отменена и конфессиональная статья Городельского привилея.
Общеземские шляхтские привилеи не отменяли действия тех статей уставных земских грамот, в которых говорится о местных шляхтских правах: так, Волынская грамота освобождает панских и шляхетских подданных от особой подати — воловщины. Киевская — от постановки езов для ловли рыбы: церковные, княжеские и панские подданные не должны ходить все на облаву: по Волынской и Киевской уставным грамотам предоставляется право шляхтичу отказаться от подсудности местному старосте и прямо перенести разбор своего дела на суд великого князя.
3) Определение шляхетства и состав его
В XV веке литовско-русское право не выработало точных юридических признаков, определяющих шляхетство того или другого военно-служилого человека. Изданные привилеи в этом отношении противоречили друг другу. Привилей 1387 г. требовал только принятия католицизма: по привилею 1413 года необходимо было взять польские гербы: привилей 1432 г. ограничивался дозволением брать гербы от литовцев, по соглашению последних с своими одногербовниками, а в привилее 1447 года нет ни одного слова о том критерии, который мог служить определением шляхетства. Найти такой критерий было необходимо вследствие разнообразния в составе военнослужилого класса и неопределенности терминологии: в высшей степени было трудно провести раздельную черту между низшими разрядами служилого сословия и крестьянами—слугами, несшими военную повиность.
а) термин.
Так, в XV веке для определения шляхетства были почти равнозначущи три термина: боярин, шляхтич, имянин, но далеко не во всех местах государства эти термины имели тожественный смысл: например, на Волыни термин „боярин" не был в употреблении и собственно означал слугу, несшего военную повинность, но принадлежащего к высшим разрядам крестьянского сословия; в других местах боярин и шляхтич равнозначущи. Мало по малу для определения привиллегированпого сословия стали употреблять термин „шляхта", хотя он не убил собою термина боярин, которому опять таки можно было придавать различный смысл. Определить признаки шляхетства было необходимо, так как в литовско-русском государстве было немало так называемых слуг панцирных, путных, конпых, доспешних, щитных и просто бояр, лиц свободных от всяких повинностей, но с обязанностью несения ими самими и их потомками военной службы. Это впоследствии, на почве неясности терминологии и неточности признаков шляхетства, создавало немало судебных процессов: истцы доказывали, что они „зроду и из веков суть бояре шляхта и здавна, с предков, службу земскую военную прикладом иных земян служивали".
б) обособление шляхетства
Обособление шляхетства началось в конце XV в., а в первой половине XVI века административная и судебная практика точно выработала признаки, без которых невозможно решить о ком-либо, прирожденный ли он шляхтич или нет. Это был тем более необходимо, что класс бояр—слуг постоянно увеличивался вследствие необходимости увеличивать военную силу государства. Немудрено, что жизнь создавала множество недоразумений: одни незаконно пользовались шляхетскими правами: другие, наоборот, незаконно их лишались, поднимая судебный процесс для восстановления своей чести.
в) доказательства шляхетства
Всё это и заставило правительство вместе со шляхтой, в руководство для будущего, издать в 1522 году „сеймовую ухвалу“. Устав 1522 года весь построен на принципе давности: если шляхтич, доказывающий свое шляхетство, представит двух шляхтичей, которые присягнут, что он от прадеда одного с ним рода и брат им по крови, то шляхетство утверждается за ним. Устав 1522 года допускает и одного свидетеля под условием принесения присяги лицом, доказующим свое шляхетство. Впрочем, присягу можно заменить документами, указывающими на исстаринность боярской службы его предков.
Но на практике шляхетство доказывалось и другими средствами, и Статут 1529 года допускает не только показание двух свидетелей, так как таковых из рода отца и матери может не оказаться, но и показание бояр-шляхты околичной. Чужеземцы могут ссылаться на оффициальные документы, удостоверяйте их благородное происхождение. Доказавшие свое шляхетство были переписаны в 1528 году, и впоследствии ссылка па попис 1528 года служила доказательством шляхетства, а в 1529 году по дворовому уставу Сиизмунда I бояре-слуги были обложены тяглыми службами, и тем самым, резко проведена демаркационная черта между боярами шляхтой и боярами не шляхтой. Последующее законодательство действовало в том же направлении. Таким образом, ядро „прирожэнных шляхтичов" составили потомки тех лиц, которые в эпоху первых привилеев исполняли "боярскую службу".
а) приобретение и потеря шляхетства
Роды шляхетства не оставались замкнутыми: общее количество шляхты постоянно увеличивалось благодаря пожалованиям. Обыкновенно, великий князь возводил в шляхетское звание ратных людей, разных дворцовых и канцелярских чиновников. Всем им жаловались вольность, свобода и право шляхетское, и утверждался герб, который, в конце концов, являлся лучшим показателем шляхетского происхождения того или другого лица. О получении герба стали хлопотать и те, кто его раньше не имел. Шляхетство жаловалось не только за личные заслуги: принимались во внимание заслуги братьев, родственников. Шляхетское звание, так или иначе приобретенное, могло быть по разным причинам утрачено. Последующее законодальство, в Статутах 1566 и 1578 г., определило преступления, за которые по суду утрачивается шляхетское звание.
г) разряды шляхетства
Из всего сказанного видно, что состав шляхетского со- словия далеко неоднороден, не смотря на однородность пожалованных прав. Статут 1529 года, кодифицировавший литовско-русское право, отметил неоднородность в составе шляхты. Статут делит шляхетский стан па два разряда: высший и низший. К первому относятся: прелаты, княжата и паны хоруговные, ко второму рыцарство-шляхта. Сообразно этому в Статуте 1529 года рядом со статьями, имеющими отношения ко всему шляхетскому сословию без различия его разрядов, встречаются статьи, относящиеся специально к высшему разряду шляхетства.
4) Права шляхетства
Привилеи 1387—1506 г. в общих чертах наметили ту сумму политических и гражданских прав, которыми пользовалось шляхетское сословие. Статут 1529 года повторил все права, полученные шляхтой при посредстве привилеев, пополнив их некоторыми новыми и более подробно развив некоторые статьи привилеев. Соооразно делению шляхетства на два стана, и законодальство Статута о шляхетстве делится на два вида: обще-шляхетское и поразрядное. Коснемся сначала первого.
а) общие права.
На первом плане стоит охрана личной неприкосновен- ности. Всякого шляхтича можно подвергнуть судебной каре и другим правоограничениям только по суду явному, основанному на основании достаточных свидетельств. (Раз. I, 1). Нельзя без вины отнять у шляхтича „разные держании" (III. 5). Ответственность за преступления должна быть индивидуальной (I, 7). Для всех устанавливается одно право (I, 8). За шляхтой остается право ненарушимого владения недвижимым имуществом: „отчиной тож и имениями, пожалованными от господаря", но право распоряжения происходит только в рамках, установленных законом (III, 9: Т, 17); право свободного вывода замуж вдов и дочерей. Шляхетские подданные освобождаются „от платов и от подвод и от работ", за исключением стародавних звычайных обычаев": „подымование стаций, звычайных мосты старые поправляти, и тамже на тых старых мостах дельницы свои знову будовати мостов новых будования и подвод под гонды наши дованя, где зстародавна давали суть" (I, 22) Укрепляется вотчинная юстиция (VI, 10). Шляхтичи имеют право поездки за границу „для получения учинков рыцорских“, за исключением неприятельской земли (III, 8), и уезда „с движимым имуществом от панов, которым они поддались" (III, 15). К политическим правам шляхты можно отнести установление новых законов на вольном сейме (VI, 1), право участия выборных шляхтичей в количестве двух на суде княжеских урядников (VI, 3). Наконец, практика говорила еще о праве шляхты участвовать в избрании государя и решении разных государственных вопросов. Впрочем, порядок участия па сеймах не для всех был одинаков: паны лично являлись на сейм, а шляхта призывалась поголовно, и только при Сигизмунде I появляются первые зародыши ее постоянного представительства.
б) права литовско-русской аристократии.
Особые права литовско русской аристократии можно представить в следующем виде. За аристократией закрепляется ее положение, созданное привилеями 1492 и 1506 г. (III, 1): она освобождается от подсудности провинциальной администрации (VI, 1): она призывается на суд господаря за 4 недели до срока (VI, 4), жалобы на радных державцев подаются не воеводе, а господарю или панам раде (VI, 1), наконец, князья, и паны имеют право выступать на войне под собственной хоруговью (II, 2), выставляя отряды вооруженных бояр и слуг.
в) права рыцарства.
Низший разряд шляхты имел свои особые права, закрепленные Статутом: шляхтича можно пвивлекать к суду только судебными повестками: десятского для привода на суд можно посылать только после двукратной повестки (IV, 4): шляхтичи неподсудны державцам, которые недавно были тивунами (VI, 33): на суд провинциальный—воеводы, старосты, маршалков земского и дворного, державцей-поступает апелляция к государю и панам раде, если административные должности были заняты лицами из среды панов рады (VI, 1): если державца был не из панов, то апелляция поступает к воеводе (VI, 1): шляхтич, поддавшийся под какого-нибудь пана, имеет право в любой момент уйти от него, вместе с движимым имуществом (III, 15), но пока он находился под паном, он подлежал юрисдикции последнего. Наконец, за шляхетством оставалось право во время судебного процесса оправдываться от возводимого обвинения посредстством присяги, принимающей в таком случае характер неопровержимого доказательства (I, 4: III, 2, VII, 21—22), а также право на усиленное вознаграждение за посягательство на жизнь и здоровье.
г) шляхетское землевладение.
Помимо указанных выше правовых отличий, жизнь создала весьма крупное различие в сфере землевладения. Пра ктика жизни различала три вида землевладения: к первому относятся имения, над которыми нет верховного собственника, с государем собственники связаны только отбыванием военной повинности: ко второму и третьему относятся имения, над которыми верховным собственником был государь или крупный пан, которые могли свое владение в любой момент передать в руки другого лица, а шляхта, не желавшая быть под его рукой, должна была уйти с земли. Впрочем, впоследствии шляхте удалось закрепить за собою отчинные имения, приравняв их к первому виду землевладения, в том отношении, что такие земли не могли быть никому отданы.
5) повинности шляхетства.
Главной государственной повинностью всей шляхты, не исключая и духовенства, была военная служба, соединенная с правом землевладения. Все землевладельцы, какого бы рода собственность они ни имели, должны были являться на войну „подле ухвалы" земской. А земский Устав в 1528 году постановил, что один конь, то-есть всадник, выставляется с 8 крестьянских служб. Все должны становиться под своею поветовой хоруговью, за исключением „панов хоруговных“, выходивших под своею хоруговью (II, 2). От службы освобождала болезнь при условии выставления на свое место сына или слуги (II, 5): неявка на войну влечет за собою потерю имения (II, 7), как и самовольный отъезд домой (II, 11). Духовенство должно было отбывать лично службу „с закупного имения"; в других видах землевладения оно освобождалось от личной военной службы (II, 3).