V. Нацинально-политическая борьба в XV в. и судьба унии.
Культурные результаты унии.
Заключив унию с литовцами, поляки не добились цели— "втеления“ в польский государственный организм Литвы. По крайней мере, во все время „панованя" Витовта об этом не могло и быть речи. Но зато результату унии довольно скоро сказались на религиозно-культурном быте литовцев. Согласно унии 1386 года, Ягайлло принял сам католицизм и обещал крестить свой народ Крестились, в общем, неохотно, и литовское боярство оставалось верно вере предков. И привиллеи Ягайлы пока не давали существенных результатов. Политика Ягайлы в общем была очень благоприятна по отношению к католицизму. По существу, таковой оставалась и политика Витовта. Католицизм начал делать большие успехи после унии 1413 года, когда католики—бояре и шляхта получили ряд прав и преимуществ.
Борьба русского и польского влияния
Вместе с котолицизмом прививалась к Литве и польская культура, правда, захватывая пока только высшие классы. Польская культура столкнулась с русской, и победительницей должна была оказаться та культура, на чью сторону станет правительство. В Литве наступил период борьбы культурных влияний. Это не было мирное соревнование двух культур, благодаря которому лучше всего выясняется сила и значение той или другой из них. Под натиском польской культуры русской пришлось отступить и не потому, что она была ниже по своим качествам. К культурной борбе надо присоединить и борбу национальную, совпадавшую с первой и являвшуюся следствием тех отношений, в которые стала господствующая народность—литовская к русской национальности, составлявшей 90% всего населения в княжестве. Антагонизм русской и литовской национальностей уже предрешал привилей 1413 года, образовавший литовско-католическую аристократию и закрепивший за ней значение не только землевладельческого, но и правящего класса. Согласно привилею, все высшие должности, установленные ио польскому образцу-воеводы, каштеляны-могли даваться только литовцам полякам. Они же составляли при князе и особый совет-раду. Благодаря привилею 1413 года, литовская народность заняла господствующее положение в государстве. Оно особенно резко выразилось в борьбе Витовта за самостоятельность великого князя литовского. Привилегированное положение литовской народности пробуждало соответствующее чувство недовольства среди русских. Борьба земель аннексов с собственно Литвой намечались уже при Витовте, но ему кое-как удавалось держать в равновесии враждующие силы. Положение Витовта было тем затруднительнее, что за спинами русских скрывались враждебные Витовту удельные князья, не желавшие помириться с лотерей своего прежнего политического значения. Антагонизм двух народностей, к которому присоединился и сепаратизм удельных князей, сейчас же вскрылся после смерти Витовта. Поляки и литовцы, конечно, были взволнованы смертью Витовта. Обе стороны надеялись учесть это явление в выгодную для себя сторону. Ни та ни другая сторона и не думала об исполнении соответствующих статей Городельского акта. Впрочем, поляки в своем отрицании Городельской унии могли опереться на предсмертное заявление Витовта о возвращении обратно Ягайле полученного от пего великаго княжества. Благодаря этому заявлению, литовское государство снова утрачивало свою самобытность, и создавалось весьма неблагоприятное для литовцев положение дел в духе Кревской унии 1385 года. Конечно, литовское боярство должно было найти выход из создавшегося положения. Но само по себе оно всетаки было слишком слабо, чтоби действовать решительно. Это и определило сближение литовского магнатства с русскими внязьями и боярами. Собравшись все вместе на съезд, они, вопреки акту 1413 года, без согласия Ягайллы и польских папов избрали брата Ягайлы. Свидригайлу, великим князем. По словам современника, выбор был единодушным, и по своим свойствам он решительно удовлетворял и Литву и Русь. Литва симпатизировала Свидригайле, как убежденному противнику унии. Возведя его на престол, литовские магнаты могли надеяться встретить в великом князе силу, которая будет в состоянии дать Польше соответствующий отпор. Для Руси—это был не только противник унии, а и защитник национальных интересов русскаго народа, о которых начинали забывать благодаря господствующему положению литовского магнатства и влиянию па него польской культуры. По существу, обе стороны оценивали Свидригайлу с разных точек, фактически непримиримых, и начавшееся сближение Литвы и аннексированных земель должно было прерваться; избрание Свидригайлы великим князем, конечно, для поляков было большим дипломатическим поражением, и чтобы сохранить за Польшей хотя бы тень верховной власти над Литвой, Ягайле оставалось одно — утвердить избранника на великокняжеском столе, хотя такая политическая комбинация не предусматривалась никакими унитарными договорами.
Последствия избрания Свидригайлы.
Избрание Свидригайлы было чревато своими последствиями. Оно повело к решительному возвышению Руси. Новый государь окружен русскими людьми, среди которых встречались и литовцы-католики. Во всяком случае, исключительному политическому господству литовцев был нанесен сильный удар, что впоследствии было оценено литовскими магнатами. С Польшей же Свидригайла сразу стал во враждебные отношения. Поляки поддерживали свои старые притязания на Подолье. Свидригайла с этим не согласился, и между обоими братьями началась упорная и долгая борьба.
Заговор на жизнь Свидригайлы и избрание Сигизмунда.
Политическая деятельность Свидригайлы, выдвигавшего повсюду русский элемент, встретила в Литве враждебное отношение. Литовцы боялись потерять свое первенствующее значение в государстве, и единнственным для них выходом было избрание нового великого князя, который уже не изменит литовской народности. Литовцы решились на государственный переворот, заранее обезпечив себе согласие Ягайлы и польских панов: для последних Свидригайла был опасен, как убежденный сепаратист и защитник Подолья от польских притязаний. При благосклонном содействии Польши был организован заговор. Заговорщики, во главе с князем Сигизмундом Кейстутовичем, княжившим в Стародубе, в сообщничестве других литовских князей и магнатов, напали в городе Ошмянах на Свидригайлу, захватили в плен его семью, а сам Свидригайла успел убежать в Полоцк. Сигизмунд от имени Ягайлы был провозглашен великим князем, тоже вопреки унии 1413 года; но литовскому магнатству, под напорем враждебной Руси и других союзников Свидригайллы, не приходилось ждать: нужно было поскорее использовать создавшееся положение дел, даже ценою уступок полякам. И Ягайла решил использовать переворот 1431 года в интересах унии. Им было послано в Литву посольство, которому были даны большие полномочия на подтверждение и возобновление унии обоих государств и для исправления некоторых статей. Обе стороны съехались в Гродне в 1432 году, где и выработали новое унитарное соглашение.
Уния 1432 года.
Новый трактат признавал Сигизмунда пожизненным со- правителем польского короля. После его смерти великое княжество переходит к Ягайле, за исключением отчинных владений, поступающих в законное распоряжение наследников Сигизмунда. Подолье уступалось Польше „со всеми местами, замками и округами". Та же судьба постигала и Волынь, но ее сначала нужно было завоевать, а потом думать о присоединении к Польше. Как бы уступая литовским сепаратистам, трактат 1432 года обусловливал присоединение Волыни только после смерти Сигизмунда. Великий князь обязывался быть верным союзником и защитником Польши, а чтобы отнять у литовцев всякую надежду на самостоятельность,—Сигизмунда заставили дать обещание не обольщаться ничьими подговорами и не хлопотать о королевском венце без ведома и согласия польского короля и его преемников. Союзный договор скреплялся подписями литовских магнатов — свидетелей переговоров. Уния не предрешала в будущем инкорпорации, так как допускала возможность избрания преемника Сигизмунду, но только при непременном участии обоих сторон. Новая уния была делом рук литовского панства, испугавшегося наплыва русского элемента, а следовательно, и потери приобретенного влияния. Сравнительно с условиями унии 1413 года новый договор был менее выгоден литовскому боярству: в нем вопрос о литовской самобытности в сфере государственных отношений был связан с личностью Сигизмунда и носил, таким, образом, временный характер, что являлось отчасти возвращением к условиям третьей литовско—польской унии. По существу, подобную политику можно считать ущербом национальному делу, на что магнаты решились ввиду исключительных обстоятельств: в целях подавления и уничтожения выступившего на историческую сцену русского элемента.
Привилей 1432 года.
Литовское боярство и поляки посадили Сигизмунда Кейстутовича на великокняжеский стол без ведома и согласия русских князей и панов. Ни Ягайла, ни магнаты не были расположены считаться с политическим влиянием и значением русского населения. Тем не менее, обстоятельства заставили польского короля пойти на уступки, ради примирения населения русских областей с совершившимся государственным переворотом: одновременно с ним Ягайла опубликовал новый привилей. Привилей 1432 года уравнивал в правах литовскую и русскую шляхту, распространяя на нее действие привилея 1413 года. Распространение привилея 1413 Года на русскую шляхту объяснялось желанием „дабы на будущее время между обоими народами не было розни или какого-нибудь неравенства, коими может наноситься ущерб государству, чтобы все, утешенные одинаковыми милостями, единодушно и согласно, с одинаковым рвением и постоянством радели о благе и преуспеянии государства, ревностно и верно исполняли повеление короля Ягайлы и его брата, великого князя Сигизмунда". Впрочем, для польской политики опубликованный привилей не мог иметь большого значения: его действие распространилось не на все земли-аннексы, а только на Русь Литовскую: да к тому же пользование правами связывалось с принадлежностью к католическому вероисповеданию, которое среди русской шляхты XV века было распространено относительно слабо. Привилей 1432 года, не отменил сответствующих статей Городельского привилея.
Свидригайла и Сигизмунд
Земли-аннексы не признали происшедшего переворота и оставались верны Свидригайле. Поддержанный знатью и удельными князьями—сепаратистами по убеждению, Свидригайла начал борьбу с Сигизмундом, на стороне которого было крупное магнатство Литвы, Жмуди и мелкий военно-служилый класс Подляхии, оценивший значение привилея 1413 года. Численное Превосходство было на стороне Свидригайлы, зато противники лучше могли направить свои силы против врага.
Во время хода военнных действий Свидригайла сделал немало тактических ошибок, давших перевес литовскому оружию, поддержанному поляками в надежде на присоединение к Польше Подолии и Волыни, так как полная инкорпорация фактически в данное время была невозможна. Военные действие в общем затянулись надолго, чему, конечно, способствовало национальное упорство русских областей, а с другой стороны, внутренними усобицами воспользовался Прусский орден, чтобы начать войду с Польшей. Как только Сигизмунд Кейстутович сел на литовском столе, Ягайла захватил западное Подолье, прогнав оттуда наместника Свидригайлы, а затем вступил в оставленный Свидригайлой Владимир, приступив к осаде Луцка. Так Волынь попала в руки поляков. Для примирения обывателей Волыни с Польшей Ягайле пришлось пойти на существенные уступки, выдав Луцкой земле особый привилей — князьям, панам, прелатам и рыцарям земли Луцкой, как римской, так и греческой веры.
Это было сделано по просьбе перечисленных лиц, готовых принять польское подданство. Согласно привил ею, права и вольности шляхты королевства польского распространялись на соответвующие станы Луцкой земли. Впрочем привилей не имел практического значения: Луцкая земля перешла на сторону Свидригайлы, по он лыбопытеп, как факт, указывающий на ближайший курс польской политики по отношению к русским областям. Последовавший зацем разгром Литвы и Черной Руси заставил Ягайлу заключить перемирие, согласно которому западное Подолье осталось за Польшей, а о Волыни не было и речи.
Положение Сигизмунда было довольно затруднительно: в нему в оппозиции находились не только русские земли, по и литовское магнатство, не говоря о других общественных элементах в, Литве: магнаты, принявшие по необходимости из рук Ягайлла Сигизмунда, обращались с ним свысока и не признавали ни заключенной' унии ни его, авторитета. И вторичное скрепление унитарного договора, для чего Ягайла специально цриехал в Литву, не достигло намеченной цели: если литовские потентаты дали на нее свое согласие, то всецело из боязни поглощения Литвы Русью, в надежде с помощью Польши подчинить восставшие русские земли.
Сигизмунд и Ягайла, желая ослабить Свидригайлу, выдали в 1434 году населению новый привилей, являющийся всущности повторением хартии, изданной два года тому назад, впрочем, с некоторыми дополнениями, о которых придется говорить ниже. Рознь католиков и православных была закреплена и новой хартией, по духу польско-котолической.
Борьба Сигизмунда и Свидригайлы
Первоначально район военных действий ограничивался пределами Черной Руси и Литвы, но в 1437 году Сигизмунду удалось нанести своему противнику жестокое поражение под Вилкомиром, вслед за которым от Свидригайлы отпали Полоцк, Витебск и Смоленск. Ему оставались пока верны Волынь, Киевщина, Подолье и Чернигово-Северская земля. Сознавая, что один он не в силах бороться с польским королём и литовским великим князем, Свидригайла решился на акт, которому поляки впоследствии придавали огромное зачение: он согласился сдаться польскому королю и короне Польской со всеми своими подданными, замками, местами и селами... По смерти Свидригайлы отчина его и все владения, которые принадлежат и будут принадлежать ему, должны перейти к королю и короне Польской.
Так возникло вассальное русское княжество, оторвавшись от Литвы, но этот договор не был утвержден польским сеймом. Борьба продолжалось и окончилась только в 1439 году полным поражением Свидригайлы, в руках которого оставалась восточная часть Подолия. Но и Сигизмунд не удержался на простоле. Тираннический характер и крупные территориальные уступки погубили его. Магнаты Литвы хотели исправить также условия унии 1432 года 1434 года. Великий князь был убит, и для литовской дипломатии предоставлялся полный простор в деле восстановления литовской автономии и возвращения обратно уступленных Польше русских областей.