VII. Примирительная политика Казимира и дальнейшая борьба против унии.
Казимир Ягеллончик (в Польше Казимир IV).
При избрании преемника Сигизмунда литовской аристократии проходилось остановить свой выбор па таком кандидате, который не только являлся бы сторонником литовкой го- сударственной автономии, но и не был бы противником магнатства. Первое время, когда заходила речь о преемнике Сигизмунда, среди литовской аристократии не было требуемого единодушия, - возникли партии, выдвигавшие того или другого кандидата на престол. Были даже сторонники кандидатуры Свидригайлы, но, конечно, она успеха не могла иметь. Правда, Свидригайла был сторонником автономического государства, но его связь с русским населением служила доказательством того, что симпатии его будут не на стороне литовских магнатов, и им от него нечего ждать.
Выдвигались кандидатура и сына убитого Сигизмунда но пока отпадала из боязни, что сын пойдет по стопам своего отца по отношению к магнатам, да к тому же будет мстить за смерть отца. В конце концов взяла верх партия, выставившая кандидатуру Казимира Ягеллончика (сын Ягайлы). Последнему было толко 13 лет, за его малолетством, правление должно было перейти в руки магнатов: это укрепляло положение магнатства, да и унитарный вопрос мог был разрешен иначе. Польское правительство не сочувствовало предложенной кандидатуре, прекрасно сознавая, что это сразу изменит характер литовско-польской унии. Недаром король соглашался отпустить Ягеллончика в Литву только в качестве наместника, хотя это было бы нарушениием условий унии 1413 и 1432 г. Ввиду таких действий короля, литовские магнаты объявили о расторжении унии и провозгласили великим князем Казимира. Польское правительство не признало происшедшей перемены, отказывало в признании за Казимиром великокняжеского титула, но литовское магнатство пока игнорировало недовольство польского правительства (1440).
Избрание Казимира было делом только одного литовского магнатства и вызвало недовольство не только в одних русских областях, но также и в демократической Жмуди и мелкопоместной Подолии, стоявшей на стороне Михаила Сигизмундовича: часть Волыни была в руках Свидригайлы. Впрочем, это движение было менее опасно, чем восстание Свидригайлы. Каждая область действовала особняком, на свой страх и риск, и литовскому правительству удалось без труда подавить сепаратистское движение. Так, Смоленское вече, прогнавшее великокняжеского наместника и избившее бояр, сначала призвало к себе особого государя. Мстиславского князька Юрия Лингвеньевича. Но утвердиться ему в Смоленске не удалось. Его резко—демократическая политика и наклонность к полному сепаратизму принудили литовское правительство поскоре принять соответствующие меры и возвратить Смоленск обратно Литве. Смоленску в скором времени прищлось принять обратно княжеского наместника во чтобы привязать прочнее Смоленскую землю к княжеству, Казимир выдал ей подтвердительный привилей на права и вольности, пожалованные Витовтом. Такие же подтвердительные привил ей получили земли Полоцкая и Витебская, вероятно, в 1451 году, когда в Литве происходил общий сейм великого княжества. Отпавшая Киевская земля скоро была обратно возвращена Литве, и ей дали бывшего киевского воеводу Олельку. После смерти его сына Семена княжеский уряд был уничтожен раз навсегда и Казимир в 1471 году выдал Киевской земле новый привилей, включив туда ьсе права и вольности населения, завоеванные при последних князьях. Возстаніи в Жмуди не потребовало вмешательства военной силы. Умелыми переговорами убедили жмудинов признать власть великого князя, а для закрепления состоявшихся перегеворов Казимир выдал в 1492 году подтвердительную уставную грамоту. Совершенно мирной политики держалось правительство Казимира по отношению к Волыни, оставшейся вместе с восточным Подольем в руках. Свидригайлы, признавшего в 1445 году Казимира великим князем. После смерти волынского князя, его области, согласно завещанию, перешли к Казимиру, который выдал волынской шляхте привилей, снабдив его новыми правами и вольностями. Наконец, чтобы успокоить мелкопоместную шляхту Подолья, Казимир привилеем уравнял ее в правах с польской шляхтой. В общем, удачными мерами Казимиру вновь удалось собрать воедино рассыпавшееся Литовское государство.
Избрание Казимира на польский престол.
Первое время „панованя" Казимира поляки не поднимали вопроса об унии, словно примирившись с совершившимся фактом. Но затем обстоятельства начали складываться в благоприятном для Польши отношении. Польский престол в 1444 году стал вакантным, и поляки решили пригласить на польский престол Казимира.
Актом избрания Казимира на польский престол (1447 г.) сразу создавались подходящие условия для возобновления унии на началах инкорпорации. Предложение поляков поставило Казимира и литовское магнатство в довольно затруднительное положение, но затем, когда в Полше стали выдвигать другую кандидатуру „быть может, только по тактически соображениям, решено было принять корону", но не соглашаться на унию на основании старых трактатов. Так снова унитарный вопрос был поставлен на очередь. Литовские паны соглашались на принятие Казимиром польской короны, но под условием сохранения в неприкосновенности государственной территории и самостоятельного государственного режима, Действительно, литовским панам, приехавшим в Брест для заключения унии, удалось взять от короля особую клятвенную запись, в которой Казимир признал существование только оборонительного союза между Литвою и Польшею, а земли Луцкую, Подольскую, Ватно, Ветлы, Лопатин и Олеско—территории, на которые заявляла притязания Польша, землями литовскими. Литовцы отстояли свой государственный режим и получили от короля право после смерти Казимира избрать отдельно или с поляками особого великого князя, „что было возвращением к договору об унии 1413 года“. Правда, эта запись имеет более идеальный характер: с ней поляки никогда не считались. Нооборот, как только состоялся первый сейм в присутствии избранного короля, поляки потребовали потверждения, что Подолье и часть Волыни остаются за Польшей, как бы в отместку за несостоявшиеся перед тем переговоры, согласно которым поляки предлагали литовцам для уничтожения всяких недоразумений между обоими, сторонами — слияние в одно государство, с одним королем, с одинаковыми для шляхты правами и вольностями. Литовское магнатство не согласилось на подобную комбинацию. Но и Казимир не дал никакого ответа на требование поляков, отказавшись подтвердить их нрава и вольности, пока они не выяснят своих отношений к литовцам. Положение Казимира было довольно затруднительным: уния не налаживалась: ему не доверяли ни поляки, ни литовцы, а русские аннексированные земли, пользуясь затруднительным положением Литвы, как выше было указано, стремились к полному отделению. В целях примирения Руси и Литвы и привлечения на свою сторону более широких слоев в русской шляхте, Казимир 2 мая 1447 г. опубликовал новый привилей. Его содержание шире других привилеев, и главное его отличие от привилев 1413, 1432 к 1434 г. — это распространение прав и вольностей на все русское население княжества, но статья конфессионального характера осталась неотмененной: занимать должности попрежнему могли только католики. В опубликованном привилее для польско—литовских отношений имеют огромное значение статьи о замещении разных урядов только туземцами и обещание держать Литовское княжество в тех границах, в каких оно было при Витовте, и защищать его. (In eisdem limitibus integre et plenarie tenere et defendere). Унитарный вопрос впоследствии выдвигался на очередь не раз, но решить его в том или другом направлении так и не удалось. Во время всего господства Казимира отношения Литвы к Польше оставались неопределившимися, хотя старые земли поляки рассматривали, как присоединенные к Полше. Патриотического чувства Литвы не успокоили и антипольские статьи привилея 1447 года: литовцы тяготились унией и хотели иметь отдельного князя в лице одного из сыновей Казимира, но последний не согласился, и литовскому магнатству оставалось ожидать с нетерпением смерти короля и великого князя. В 1492 году король умер. Смерть господаря подняла упавший дух литовского магнатства, которое, игнорируя поляков, немедленно избрало на престол сына Казимира, Александра: соответствующие статьи уний таким образом были нарушены литовцами, как раньше поляками.
Александр и Альбрехт.
Последние избрали королем его брата Альбрехта. При избрании на престол Александра, литовская аристократия заставила нового господаря выдать привилей, подтверждающий прежние льготы и права и закрепляющий за магнатами то решающее положение, которое они фактически занимали в сфере государственной деятельности, благодаря постоянным поездкам Казимира в Польшу. Привилей 1492 года не дал никаких новых прав шляхте, но, закрепляя за аристократией, как членами „господарской рады", активное участие в сфере внутренней и внешней политики, новый господарь существенно ограничивал прерогативы своей власти. Для литовских магнатов подобный привилей являлся необходимостью: только взяв кормило правления в свои руки, магнаты могли быть уверены в сохранении литовской независимости. В общем, привилей 1498 года юридически конструировал положение боярства, основанное на обычае. Новость—прочные правовые гарантии. Но вопрос об унии скоро стал очередным. Затруднительное внешнее положение, благодаря борьбе с Москвой, заставило искать союза с Польшей. Новое соглашение было подписано в 1499 году, и условия его могли быть относительно приемлемыми для литовцев. Уния 1499 года признала за Литвой права на самостоятельный государственный режим, причем Литва становилась к Польше в те же отношения, в каких она находилась раньше, согласно трактатам 1413 и 1432 гг. Но и новая уния оказалась недолговечной.
Избрание Александра на польский престол и уния 1501 года.
В разгар военных действий с Москвой умирает польский король, и литовцы сами поднимают вопрос о приглашении Александра на польский трон. Затруднительное положение Литвы было учтено поляками, решившими воспользоваться данным моментом для реализации давнишних политических мечтаний. Уния 1501 года по своему содержанию резко отличаеться от предыдущих трактатов: отныне Литва и Польша сливаются в одно государство, будут иметь одного государя, выбираемого на общем польском-литовском сейме, одну монету, по разные суды и должности. Оба государства будут неразлучны в счастии и несчастии. Признавая за прежними договорами обязательную силу, уния 1501 года для литовцев, конечно, была неприемлимой, но всетаки магнатам пришлось подписать ее. Впрочем этот Мельницкий трактат на практике не был осуществлен. Польша слабо помогала Литве в ее войне с Москвой, а литовское правительство продолжало рассматривать себя, как представителя независимой в политическом смысле Литвы. Поэтому уния 1501 года интересна как показатель, к каким конечным результатам стремилась польская дипломатия.
Сигизмунд (в Польше I) Старый. (1506-1548).
В 1506 году снова унитарный вопрос стал очередным, После смерти Александра литовцы не поехали на общий сейм, а на собственном сейме избрали „едностийною волею" великого князя Сигизмунда, брата Александра. Поляки сделали то же самое у себя дома, пока не затрагивая и не обсуждая никаких вопросов из области государственного права. Собственно, с избранием Сигизмунда, независимо от желания литовцев, условия Мельницкого трактата отчасти осуществились: Литва и Польша имели одного государя. Это самое главное. Остальное можно привести в исполнение в зависимости от дальнейшего хода дел.