История Капитолийской Венеры (Твен; В. О. Т.)
| ← Мои часы | История Капитолийской Венеры | Желают получить сведения → |
Оригинал: англ. Legend of the Capitoline Venus. — Перевод опубл.: 1869 (оригинал), 1896 (перевод). Источник:  Собрание сочинений Марка Твена. — СПб.: Типография бр. Пантелеевых, 1896. — Т. 1. |
— О, Георг, как я люблю тебя!
— Я знаю это, Мария, и Бог да благословит твое нежное сердце, но только отчего твой отец так суров и непреклонен?
— Георг, он не глуп, но искусство считает глупостью… Он имеет кой-какое понятие в москательных товарах и ему кажется, что ты уморишь меня с голоду.
— Будь проклята его премудрость: она отзывается высокой проницательностью!
— О, зачем я не бессердечный лавочник, наживающий капитал, а Богом одаренный скульптор, не имеющий что кушать!
— Не падай только духом, мой верный Георг: все его предрассудки исчезнут, как только у тебя будут 50 тысяч долларов и…
— Пятьдесят тысяч чертей! Дитя! я еще должен за квартиру!
— Любезнейший господин, всякая болтовня излишня. Против вас я ничего не имею, но не могу же выдать мою дочь за пудинг из любви, искусства и голода, — а кроме всего этого, мне думается, вы ей ничего предложить не можете.
— Сударь, я беден, — я и не отрицаю это, — но разве слава ничто? Всеми уважаемый Баллами Фудль из Арканзаса признает мою статую Америки за выдающееся произведение скульптуры и он вполне уверен, что мое имя будет впоследствии знаменито…
— Болван! Ну, что понимает этот осел из Арканзаса в подобных вещах! Слава тут не при чём, вся суть в рыночной цене вашего мраморного пугала. Чтобы сделать его, вам пришлось работать полгода, и за это вам никто не даст более 100 долларов. Нет, сударь! Принесите мне 50 тысяч долларов и тогда можете получить мою дочь, — иначе я ее выдам за молодого Симпера. В вашем распоряжении ровно полгода, чтобы собрать эту сумму. А пока до свидания, сударь!
— О, я несчастный!
— О Джон, друг моего детства, я — несчастнейший из людей!
— Ты простофиля!
— У меня не осталось ничего, что я мог бы любить, кроме моей бедной статуи… Но и она даже не выражает мне никакого участия на своем холодном мраморном лице, — так прекрасна и так бессердечна!
— Ты болван!
— О, Джон!
— О, неразумная тварь! Разве ты не говорил, что имеешь 6-ть месяцев времени, чтобы собрать эти деньги!
— Джон, не глумись над моим несчастьем! Будь у меня 6 столетий, — что они помогли бы мне? К чему они бедному несчастному человеку без имени, без капитала и без друзей?
— Дурак! Трус! Идиот! Полгода времени, чтобы достать деньги. Да на это и 5 месяцев довольно!
— Ты с ума сошел!
— Полгода! да ведь это времени больше, чем надо. Я тебе достану деньги!
— Джон, что ты хочешь сказать этим? Каким способом на всём белом свете умудришься ты собрать для меня эту громадную сумму?
— Предоставь только это дело мне и не вмешивайся в него. Согласен ли ты поручить мне его всецело? Поклянись, что покоришься всему, что бы я ни сделал, и обещай мне, что не станешь порицать никакое мое действие!
— У меня кружится голова, — мне дурно, — но, изволь, я клянусь!
Джон берет молоток и с невозмутительным спокойствием отбивает у Америки нос. Еще один взмах, — и два её пальца падают на пол, — еще удар, и отлетает часть уха еще — и пальцы на ноге оказываются изувеченными и раздробленными, еще — и левая нога ниже колена превращается в кучку осколков.
Джон нахлобучивает шапку и уходит.
Георг 30 секунд с ужасом, молча, смотрит на искалеченное страшилище перед собою, а затем в судорогах начинает кататься по полу.
Джон вскоре возвращается с каретой, в которую забирает скульптора с разбитым сердцем и статую с разбитой ногой, и, тихонько насвистывая что-то, увозит с собой обоих калек. Скульптора он оставляет у себя на квартире, а сам с статуей едет дальше и вскоре исчезает на Via Quirinalis.
— Сегодня в два часа исполнится ровно полгода! О, адское мучение! Моя жизнь разбита! Лучше бы я умер! Вчера вечером я не ужинал, сегодня утром — не завтракал… Мне не на что сходить даже в кухмистерскую!.. Голоден ли я? о, не говорите лучше об этом!.. Сапожник замучил меня до смерти, портной сидит у меня на шее, хозяин гонит меня вон с квартиры! Горе мне, несчастному! Джона я не видел ни разу после того ужасного дня! «Она» нежно улыбается мне, при встречах на улице, но бессердечный старик-отец суровым взглядом приказывает ей смотреть в другую сторону… Эй, кто там стучится в дверь? Кто опять преследует меня? Держу пари, это — злостная каналья — сапожник… Войдите!
— Честь имею кланяться, ваша светлость! да будет над вами благословение неба! Я осмелился принести ваши новые сапоги, — о, не говорите, ничего об уплате! Ведь мне не к спеху, совсем не к спеху! Буду гордиться, если ваша светлость и впредь почтете меня своим заказом и… Честь имею кланяться!
— Он сам принес мне сапоги! Не требует денег! Раскланивается, изгибается и шаркает, как это делают разве только перед высочайшей особой! Просит моих дальнейших заказов! Или, может быть, светопреставление уже близко! Кто там еще? Войдите!
— Прощу прощения, синьор, — я принес ваш новый костюм… и…
— Эй, кто еще? Войдите!
— Тысячу извинений за беспокойство, ваше сиятельство! Я устроил для вас внизу, в первом этаже, прекрасную квартиру, — этот несчастный чердак ваш совсем не годится и…
— Войдите!
— Я являюсь сказать вам, м. г., что ваш кредит в нашем банке, за последнее время, к сожалению, совершенно было упавший, ныне вполне восстановлен и может быть предложен вам на самых выгодных условиях. Мы будем считать себя особенно счастливыми, если вы окажете нам свое доверие и изволите обратиться к нам в случае…
— Войдите!
— Мой благородный юноша! Она — твоя! Сию минуту она сама будет здесь. Возьми ее, женись на ней, люби ее и будь счастлив! Да благословит Господь вас обоих. Гип, гип! Ура!
— Войдите!
— О, Георг, о, мой единственный возлюбленный! Ты спасены!
— О, Мария, о моя единственная возлюбленная, мы спасены!
Но будь я проклят, если я понимаю: как и почему!
Один из многочисленной группы американцев читает и в то же время переводит вслух следующую статью из еженедельной газеты.
«Il Slaugehauger di Roma».
— Чудесная находка! Приблизительно полгода тому назад синьор Джон Смитт, американец, проживающий уже несколько лет в Риме, купил у одного из обанкротившихся родственников княгини Боргезе незначительный клочек земли в Кампании, непосредственно прилегающий к могильному склепу фамилии Сципионов. Отправившись затем к министру общественных сделок, г. Смитт закрепил этот клочек земли за одним бедным американским художником по имени Георг Арнольд, объяснив, что он делает это в качестве отплаты и вознаграждения за убытки, сознательно причиненные им много лет тому назад имуществу синьора Арнольда; кроме того, он присовокупил, что желает улучшить на свой счет означенный участок земли, дабы этим еще больше вознаградить синьора Арнольда. Четыре недели тому назад синьор Смитт, при производстве необходимых на месте раскопов, отрыл античную статую, замечательнейшую из числа всех когда либо обогощавших римские сокровищницы искусства. Это была божественная женская фигура, которая, не смотря на печально покрывавшую ее грязь и плесень веков, тем не менее не могла не возбудить неописуемый восторг у каждого истинного знатока. У статуи не хватает носа, левой ноги ниже колена, уха и нескольких пальцев на правой ноге, в остальной она замечательно хорошо сохранила свою гордую осанку. Папское правительство немедленно отрядило к статуе военный караул и избрало особую комиссию из художественных критиков, археологов и сиятельнейших кардиналов для оценки этого произведения искусства и для определения точной суммы вознаграждения, которая должна быть выплачена владельцу земли, в которой это сокровище найдено. До вчерашнего вечера всё это сохранялось под покровом величайшей тайны. Заседания комиссии производили при закрытых дверях. Вчера вечером статуя единогласно признана Венерой, работы неизвестного, но несомненно гениального художника третьего столетия до Рождества Христова. Комиссия считает эту статую за совершеннейшее в мире художественное произведение. Около полуночи происходило последнее заседание, на котором стоимость Венеры определена в грандиозную сумму 10 миллионов франков! Так как, согласно римским законам и обычаям, правительство считается собственником в половинной части всех произведений искусства, которые находились в Кампании, то ему приходится уплатить г. Арнольду только 5 миллионов франков за приобретение прав полной собственности над этой великолепной статуей. Сегодня утром Венера будет перевезена и установлена в Капитолии, а в полдень особая комиссия посетит синьора Арнольда для вручения ему, переводным платежем его святейшества папы на государственное казначейство, колоссальной суммы в 5 миллионов франков золотом.
Хор голосов. Вот это счастье! Это дьявольское счастье!
Один голос. Милостивые государи! Я предлагаю немедленно образовать американскую компанию на акциях для покупки участков земли в этой местности и для розыскания скульптурных древностей. Компания будет иметь в Нью-Иорке на Крепостной улице особую агентуру для игры на повышение и понижение этих акций.
Все. Предложение принято!
— Милая Мария, — вот она знаменитейшая в мире статуя, — божественная Капитолийская Венера, о которой ты уже так много слышала. Она стоит тут с своими маленькими повреждениями, «реставрированными» или, проще говоря, заплатанными известнейшими римскими художниками. Даже тот факт, что они были допущены положить заплатки на это благородное произведение искусства, уже это одно прославит имена их на вечные времена. Но каким странным представляется мне это место. Десять счастливых лет тому назад, в тот день, когда я в последний раз стоял здесь, я был беден, да! у меня гроша не было в кармане. Правда, немало труда досталось и на мою долю, прежде чем Рим стал собственником этого грандиознейшего из всех существующих на свете произведений античного искусства. — Высокочтимая, знаменитая Капитолийская Венера! А в какую сумму она была оценена? Десять миллионов франков, кажется?
— Да, теперь — она стоит этого!
— О, милый Георг, как божественно хороша она!
— Еще бы! но всё-таки какое сравнение с тем, что она была раньше, прежде чем Джон Смитт сломал ей ногу и отбил у неё нос! О, хитроумный, гениальный, благородный Смитт! Ты истинный виновник всего нашего счастья! Тсс!..
А знаешь ли ты, что обозначает этот хрип?
Мария, у малютки коклюш, а ты его тащишь сюда! Да неужели же ты никогда не выучишься обращаться с детьми хоть немножко заботливее?!
Капитолийская Венера и сегодня стоит в Римском Капитолии, представляя собою и сегодня совершеннейшее, знаменитейшее, античное произведение искусства, которым по праву может гордиться весь свет. И если бы вам когда-нибудь посчастливилось стоять перед нею и, рассматривая ее, ощутить в себе прилив необъяснимого восторга, пусть эта правдивая тайная история её происхождения не смущает вашего блаженства; но когда вам придется читать об окаменелом колоссе, найденном при раскопках близ Сиракуз в штате Нью-Йорк или в какой-нибудь другой местности, — то держите ухо востро! И если Барнум, откопавший эту диковину, станет предлагать вам купить ее за баснословную сумму, — не покупайте. Пошлите его… к папе римскому.
|
Это произведение было опубликовано до 7 ноября 1917 года (по новому стилю) на территории Российской империи (Российской республики), за исключением территорий Великого княжества Финляндского и Царства Польского, и не было опубликовано на территории Советской России или других государств в течение 30 дней после даты первого опубликования.
Поскольку Российская Федерация (Советская Россия, РСФСР), несмотря на историческую преемственность, юридически не является полным правопреемником Российской империи, а сама Российская империя не являлась страной-участницей Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, то согласно статье 5 конвенции это произведение не имеет страны происхождения. Исключительное право на это произведение не действует на территории Российской Федерации, поскольку это произведение не удовлетворяет положениям статьи 1256 Гражданского кодекса Российской Федерации о территории обнародования, о гражданстве автора и об обязательствах по международным договорам. Это произведение находится также в общественном достоянии в США (public domain), поскольку оно было опубликовано до 1 января 1929 года. |
|