Цари VI династии с Пиопи I имели резиденцией свой город близ некрополя Сак-кара и пирамиды этого царя, названной Миннофру («Благое пристанище»). Это название перешло и на город, и оно было переделано греками в Мемфис - под этим именем понимали, однако, огромный город, в состав которого вошел и древний город Пта с Белой стеной. Таким путем наконец создалась столица Нижнего Египта, но она уже не имела того характера, как прежние царские резиденции, равно как и царский некрополь стал представлять теперь иную картину. Они перестали быть всепоглощающим центром египетской жизни.
Много веков корона обессиливала себя, раздавая земли храмам и вельможам в освобождая их от повинностей. За это время образовалось новое поместное дворянство, служилого происхождения, но превратившееся в родовое и феодальное. Несколько поколений, благодаря (пока, конечно, контролируемой и регулируемой центром) наследственности пожалованных земель, связали его с провинцией и отдалили от столицы, где теперь к тому же и власть не была прежняя — ее доходы сократились, влияние упало, несмотря даже на экстренные меры. К числу таких мер следует отнести введение ежегодного ценза, о котором говорит Уна, и учреждение должности «начальника юга». Демократизация заупокойных культов и верований также не в малой мере содействовала падению царского некрополя: теперь стало входить в жизнь представление о доступности загробных благ помимо царя, о слиянии всякого умершего с Осирисом, погребенным в Абидосе. Последний делается теперь мало-помалу всеегипетским центром — он отвлекает покойников от столицы; сюда стремятся благочестивые египтяне, чтобы лечь у Благого бога. Во всяком случае, уже при V дин. замечается привязанность знати к областям. В последних появляются центры с владетельными фамилиями, которые уже мало-по-малу перестают всюду сопровождать фараонов, «ушедши со своего города и своего нома», и начинают хорониться в некрополях своих городов, «там, где жили их отцы, создавшие их плоть, благородные первых дней». Вместе с тем замечается еще одно явление — накопление должностей и чинов. Очевидно, несколько поколений царской службы накопило для родов целые титулатуры, в которых прежние названия должностей отчасти перешли в простые чины; лучшим доказательством этому служит, между прочим, появление нескольких «казначеев и хранителей печати» и т. п. зараз. Может быть, этим обозначалось, что данное лицо является хранителем печати в своем номе. Наконец, поземельная знать делается совершенно независимой от центральной власти, которая после VI династии ослабела и была не в состоянии поддерживать единство государства. Долгое время четыре следующих династии (VII—X) с манефоновскими цифрами и полным отсутствием памятников давали повод к самым разнообразным предположениям. Теперь в общем мы можем уяснить себе характер этого переходного времени от Древнего царства к Среднему. Манефон говорит, что VII дин. дала 70 царей, правивших 70 дней, — очевидно, перед нами след какого-то сказания, вроде геродотовской додекархии. VIII династию он называет мемфисской с 18 царями при 146 годах. В абидосском списке действительно мы находим после VI дин. 17 имен, напоминающих имена этой династии и, следовательно, примыкающих к мемфисским. традициям. Туринский папирус приводил только немногие из этих имен и затем подвел общую сумму первых 8 династий «с Мины» 955 лет. Очевидно, этот период считался законченной частью египетской истории и соответствовал тому, что мы называем Древним царством. Памятников от царей после Пиопи II весьма немного у нас: слабые и, может быть, даже номинальные фараоны не имели возможности заявлять о себе ни в Египте — постройками, ни за границей — экспедициями. Зато многие данные указывают на то, что Египет распался на области с могущественными владетельными фамилиями, которые часто сами стремились к короне и принимали царские титулы.
Недавно найдены в Коптском храме документы царей: преемника (?) Уаджскара и Ноферкаугора. Первый из них представляет льготную грамоту, - данную визирю на сооруженные последним в свою память постройки при храмах; вторая дает текст царского указа на поземельное пожалование в пользу храма Мина в Копте. Из этих документов можно вывести, что Копт был некоторое время резиденцией двора и управления, столицей царства, в состав которого входил и Абидос, так как в тамошнем царском списке значится и Ноферкаугор. Больше мы знаем о признававшихся на более значительной территории владетелях Ираклеополя, от которых зависел богатый и плодородный Фаюм. Манефон насчитывает две династии ираклеополитов (IX и X, может быть, частью одновременно с VI и VIII «мемфисскими»). Основатель IX дин. Хети I (Ахтой Манефона) владел всем Египтом и оставил нам кое-где следы своей власти; к сожалению, предпринятые англичанами раскопки в его столице дали мало древних памятников. Но несомненно, что потомки его также не в состоянии были справиться со своеволием номархов. Война и разбой господствовали по всей долине; до нас дошли, между прочим, изображения осад крепостей и битв между египтянами. Не исключена возможность и нашествий с востока. Культура падала. Надписи номархов и изображения поражают варварством, свойственным провинциальному мастерству и смутному времени. Много в это время погибло и было разрушено памятников древних царей; страдали также и гробницы номархов. Так, владетели Ермополя времени Среднего царства сообщают, что они восстановили разрушенные могилы своих предков; номарх Ермонта Иниотеф хвалится: «я нашел жертвенный покой князя Нехтикера в упадке; его стены были стары, все его статуи были разбиты, некому было позаботиться о них. Я их сделал заново»... Ряд одноименных номархов, вероятно, его потомков, сидел в соседних Фивах. Они распространяют свою власть и далее. Так, один из них, также Иниотеф, принял титул «хранителя врат юга», который носили элефантинские номархи; его преемник Иниотеф Великий (т. е. старший) уже принял титул «царя Верхнего и Нижнего Египта», распространив свои владения от Тиниса и 10-го нома до порогов. Он строил в Фивах Карнакский храм и был погребен в Фивах. Таким образом, номархи Фив делаются серьезными соперниками ираклеополитов. На стороне последних становятся богатые владетели Сиута, надписи и роскошные гробницы которых проливают свет на этот темный период. Уже самые имена сиутских номархов (Ахтои I и II) указывают на связь с Ираклеополем; возможно, что они получили свой ном в лен от фараонов IX дин. Ахтои I, воспитанный с царскими детьми, хвалится своими заботами о благосостоянии нома, о проведении каналов, о поднятии скотоводства, о правосудии; говорит, «что Сиут был удовлетворен его управлением, а Ираклеополь благодарил за него бога», с гордостью говорит о флоте и своих солдатах. Последних пришлось пустить в ход его преемнику Тефьебу, когда «южные номы пришли, соединившись от Элефантины до Гау» (?). Он победил их и прогнал до своей южной границы, может быть, у Абидоса. Нашествие было отражено и на суше, и на Ниле; южная часть области укреплена. Об этой войне мы узнаем, кажется, и от другой стороны. Раскопки в фиванской Курне, веденные Петри, обнаружили некрополь времени Иниотефов, и здесь найдена надпись вельможи Джари со следующими словами: «отправил меня Гор Уахонх, царь Верхнего и Нижнего Египта, сын Ра Иниотеф (IV) посланником, после того, как я сражался с домом Ахтоя в области Тиниса (!). Пришло (?) известие; правитель дал мне судно в видах защиты южной страны на всем ee протяжения к югу до Элефантины, к северу до Афродитополя». Таким образом, война была при Иниотефе IV. Тефьеб хвалится: «я был Нилом для своего народа» истребил разбойников, так что «спавший на дороге благословлял меня, ибо был в безопасности, как дома мои солдаты защищали его». Сын его Ахтои II, современник ираклеопольского фараона Мерикараи назначенный «главнокомандующим всей земли», выручил из беды самого фараона, так как неприятель теперь появился в непосредственной близости к Сиуту.
Он прогнал его и проводил со своим флотом царя в его столицу, где их встретили с торжеством. Этот Ахтой был до такой степени солдатом, что даже взял с собой в гробницу модель военного отряда. Таким образом, услуги воинственных сиутских владетелей поддерживали шатающийся трон ираклеополитов.
Насколько эта поддержка была необходима, видно хотя бы из того, что между фараоном и его верным номархом находилась другая богатая владетельная фамилия — Князей Ермополя, которые чувствовали себя самостоятельными и даже датировали свои надписи по годам своих княжений; они редко называют фараонов по имени, хотя и говорят о себе, как об их вельможах. Эти Аханахты, Ихи, Нехери, Тотнахты и т. п. владели знаменитыми хатнубскими копями, в которых дошло до нас много длинных курсивных надписей с изложением обстоятельств экспедиций для разработки их в видах сооружения храма Тоту. Они самостоятельно распоряжаются этим государственным имуществом и уже при VI династии доставляют царю алебастр скорее как подарок, чем в качестве повинности. Здесь же номархи говорят о своих заслугах по отношению к жителям своего нома и его богу-покровителю Тоту. Эти надписи чрезвычайно интересны для представления о развитии самостоятельности номархов и истории этого времени. Так, два владетеля упоминают, что они «спасли свой город во время великого грабежа и ужасов, что от царского дома». Вероятно, Ермополь пострадал во время войн Ираклеополя с Фивами.
Географическое положение между ираклеопольским фараоном и его видным вассалом — Сиутом указывало ему политику — быть против Фив, и в то же время не давало возможности сделаться вполне независимым. Однако, номарху Нехери недоставало до этого весьма немногого. Он, правда, не принял царского титула, но употреблял царские эпитеты и называл себя «сыном Тота», пародируя фараоновское «сын Ра». Его подданные клянутся его именем, а чиновники называют его своим господином. Один из них, казначей и адмирал Нутерхоперу, говорит о своих путешествиях в Элефантину и в Дельту, «чтобы исполнись поручения своего господина в посольствах к царскому дому»; он говорит: «я вернулся назад с довольным сердцем, исполнив все, зачем был послан; совет дворца был в восторге, ибо мой господин был весьма любим при дворе». Конечно, ираклеополиты не могли не дорожить важным союзником и давали ему всякие льготы. В то же самое время и на юге, кроме Ермополя и Фив, были номархи в Дендера, многочисленные, довольно варварские и мало содержательные надписи которых найдены в 1898 г. Они, невидимому, признали власть фиванских Иниотефов. От одного из них, Хнемредиу, найдена длинная надпись, в которой он называет себя уполномоченным царицы Нофрукаит, владевшей от Элефантины до Афродитополя и, вероятно, принадлежавшей к фиванскому дому, бывшей, очевидно, регентшей или наследницей. Он уже даже не называет себя князем и номархом, а простым чиновником. Дендера сделалась простой провинцией фиванских фараонов, которые в это время пока владели только до Афродитополя. Фиванские цари покорили Сиут и покрыли штукатуркой надпись Тефьеба, повествующую о победе над югом.
Один из фиванских царей — Ментухотеп III — называет себя «сыном Хатор, владычицы Дендера»; следовательно, соединил в своем лице сан номарха этой области. На этом же памятнике этот царь притязательно изобразил себя поражающим четырех врагов: пунтийца, нубийца, азиата, ливийца. Следы его найдены в Хаммамате и на самом юге Египта, на о. Коноссо, у первого порога Нила. Около того же времени фиванские фараоны проникли до второго порога, в Северную Нубию, где также попадаются их имена. Наконец, Ментухотеп IV (тронное имя «Кормчий обеих земель») принимает уже совершенно правильную, полную царскую титулатуру. Очевидно, победа над севером была одержана и Египет снова объединен под властью одной династии. Начался новый период истории Египта — «Среднее царство».
Издание сотских надписей: Griffith, The inscriptions of Siut, 1889. Перевод и разбор их сделан Maspero в рецензии на это издание в Revue Critique, 1889. Документы из Копта изд. Wеill. Les decrets royaux de, l'ancien empire. Par., 1912. Понимание текста и удовлетворительный перевод предложили Gardiner, Proceedings Soc. Bibl. Avch. и Sethe, Getting, gelehrte Anzeiger, 1912. Надписи ермопольских номархов изданы Newberry, Griffith и Fraser в El-Bersheh (Archeol. Survey of Egypt III—V, 1892—5). Moller, Bericht uber die Aufnahme der Felseninschriften von Hatnub. Sitzungsberichte d. Konigl. Preus. Akad., 1908. XXXII. (Эти материалы даны теперь в издании An.thes, Die Felsinschriften von Hatnub. 1927. ([Inters, z. Gesch. Aegypt.)].
Гробницы с памятниками эпохи: Davisе, Der el Gebrawi I. II. 1902. Fl. Petrie, Denderah, 1900. Fl. Petrie—Welker, Qurnah, 1909. Возможность азиатского нашествия усматривается из эрмитажного папируса, где о нем говорится в связи с царем Ахтоем, из лингвистических и других заимствований в Египте из Азии, из намеков в литературе Среднего царства, наконец из изображений в храме XI дин. в Дейр-эль-Бахри, представляющих битвы с азиатами. См. В. С. Голенишев, Aegypt. Zeitschrift, XIV. М. Мuller, Egyptological Researches, II. Die Spuren d. babylonischen Weltschrift in Aegypten, 1912. Gardiner, Admonitions of an Egyptian Sage. Lpz., 1909. Вissing, Zur Geschichte der XI Dynastie. RecueilJ de travaux, XXXIII.
