Двѣ прекрасныя братскія страны, родныя намъ, Европейцамъ, два великіе народа, полные благородства мысли, уваженья къ Человѣческому Лику, влюбленности въ Небо и Землю, въ зиждительный трудъ, въ красивое устроеніе жизни, благое, свѣтлое, свѣтоносное. Два великія утвержденія, два завѣта, на которые можно опереться, мысля о созданьи красивой справедливости, мысля о весенней жизни на Землѣ и о весенней жизни за ея предѣлами.
Два братскіе народа, развивъ до полноты, каждый, единственный и неповторяемый ликъ свой, оба коснулись грани, полюса. Индія, будучи живой, постигла то, что связано съ Полюсомъ Смерти. Иранъ, болѣе преданный земному, воплотилъ въ своемъ религіозно-поэтическомъ творчествѣ очарованіе Жизни. Но какъ Индія, такъ и Иранъ, молятся Огню и Солнцу, мысли Парсовъ и мысли Индусовъ исполнены сіяній, прянаго запаха цвѣтовъ, и свѣжаго запаха полевыхъ злаковъ. Только въ утонченномъ поэтическомъ и философскомъ воспріятіи Индусовъ болѣе ощущается пьяный запахъ цвѣтовъ, или боль сердца, въ которомъ опьяненіе кончилось, а въ полномъ мужественности жизнестроительствѣ Персовъ, влюбленниковъ Земли, чувствуется вся красота воздѣланнаго поля, поэзія тяжелаго снопа. Но какъ у Индусовъ есть сома, такъ у Парсовъ есть гаома, духовный цвѣтъ—и тѣхъ и другихъ—ведетъ къ свѣтлымъ экстатическимъ состояніямъ и вводитъ ихъ въ стройное Міропознаніе. И Начикетасъ, такъ же, какъ Заратустра, у самой Смерти исторгъ слова, которыя хочется всегда слушать, и которыя сочетаютъ смерть съ жизнью—свѣтлою перевязью, морскими жемчугами, земными изумрудами, и все-озаряющими брилліантами и сафирами Неба.