Письмо Графа Ф. В. Растопчина къ Князю П. И. Багратіону, отъ 6-го августа.
Изъ Матушки Каменной Москвы.
Ну-ко, мой отецъ, Генералъ по образу и подобію Суворова! поговоримъ-ка съ глазу на глазъ, а поговорить есть о чемъ! что сдѣлано, тому такъ и быть. Да не шалите Вы впередъ и не выкиньте такой штуки, какъ встарину Князь Трубецкой и Пожарской. — Одинъ смотрѣлъ, какъ другого били. Подумайте, что здѣсь дѣло не въ томъ: бить непріятеля, писать реляціи и привѣшивать кресты! Вамъ слава безсмертная: спасеніе отечества, избавленіе Европы, гибель злодѣя рода человѣческаго. Благодаренъ зело за письмецо. — Въ Москвѣ говорятъ: дай лишь волю, а Багратіонъ пужнетъ. Мнѣ все кажется, что онъ Васъ займетъ, да и проберется на Полоцкъ, на Псковъ, пить Невскую воду. Милорадовичъ съ 31.000 славнаго войска стоитъ отъ Калуги къ Можайску. У меня здѣсь до 10.000 изъ рекрутъ формируется. Силы Московской въ семи смежныхъ губерніяхъ до 120.000. И тутъ прелихая есть конница. У обезьяны Лобанова 26.000 свѣжей пѣхоты. Деньги есть на нужду и хлѣба будетъ до сыта. Неужели послѣ этого и съ всѣмъ этимъ Москву осквернитъ Французъ! онъ говорилъ, что про......ъ Россію и сдѣлаетъ изъ нея бл...ь, а мнѣ кажется, что она цѣл..й останется. Ваше дѣло ее сберечь! а наше держать въ чистотѣ. У меня здѣсь такъ смирно, что я и самъ дивлюсь. Щастіе, что любятъ и слушаются. Пришаливаютъ французы, сперва я просилъ, чтобы жили смирно, потомъ грозилъ; потомъ посылалъ за городъ гулять въ Пермь и въ Оренбургъ. — Не унимаются. Ну и пошелъ драть, заговорилъ мой поваръ Турне о вольности и что затѣмъ идетъ Наполеонъ. Люди мои тотчасъ донесли: на другой день Турне на конной отдули плетьми и въ Тобольскъ; опять заговорилъ M-r Mouton. Этого люди въ томъ домѣ, гдѣ онъ жилъ, сперва побили, а потомъ привели на Съѣзжую, этого отдуютъ кнутомъ. — Впрочемъ злоба къ Бонапарту такъ велика, что и хитрость его не дѣйствуетъ. — И эта пружина лопнула, а онъ навѣрное шелъ на бунтъ. Князь Кирила на старости лѣтъ пустился сводничать невѣстами, хочетъ женить Хованскаго Князя Василья Алексѣевича на вдовѣ Мамоновой, и ему же помогаетъ тутъ Циціановъ Князь Дмитрій Евсѣевичъ. Я право въ усъ не дую, мнѣ все кажется, что это дурной сонъ, а страшенъ сонъ, но милостивъ Богъ.
|
Засимъ обнимаю |
Подписано: Графъ Ф. Растопчинъ.
P. S. Тѣхъ Офицеровъ, кои ранены и могутъ доѣхать до Москвы, присылайте прямо ко мнѣ, я тремъ стамъ найду покой, въ моемъ домѣ городскомъ на бянкѣ 50 кроватей, и всѣ хотятъ ходить и беречь героевъ защитниковъ отечества.
